Волшебная калебаса (Cказки старого Муссы) - Святослав Дармодехин

— Эй, кабан! — позвала гиена.

— Чего тебе? — лениво хрюкнул кабан.

— Попробуй-ка, что я пью, — протянула она калебас с пивом. — Получше вашей колодезной воды!

Кабан попробовал. Пиво ему очень понравилось.

— Пей, кабан, пей, — протявкала она. — Весь калебас тебе отдаю.

А сама тем временем другой калебас в колодец опустила, воды зачерпнула и убежала.

На другой день колодец сторожила пантера. Она тоже любила просяное пиво, и гиене удалось и ее обмануть.

Но на третий день воду стерег крокодил. Спрятался он в колодец и стал поджидать гиену. Она опять с двумя калебасами. Оглянулась, принюхалась — никого, тявкнула довольно и к колодцу. Едва гиена зачерпнула воды, как крокодил ее за лапу — хвать. Гиена завыла на весь лес, но крокодил лапу не отпустил, пока не сбежались все звери. Тут уж гиене совсем не поздоровилось. Осталась она без хвоста. Осталась бы и без головы, если бы не старая черепаха.

— Хватит тумаков, — сказала она, — прогоните навсегда гиену из этих мест.

Звери погнали гиену по лесу, по саванне к пыльной и знойной Сахаре. Наконец остановились у сыпучих песков.

— Вот здесь и живи. А покажешься в наших краях — без головы останешься.

С тех пор и боится гиена показываться и в лесу, и в саванне.

Дочь ветра

У бродяги саванного Ветра и красавицы береговой Волны родилась дочка. Назвали ее Синеглазка. У нее были синие глаза, точно вода в Нигере в ясный день, и светлая копна волос, словно у Ветра-отца.

Родители сшили ей одежду из утренней дымки, которой покрывается Нигер прохладными утренниками. Мать научила девочку ходить по воде, отец — летать над Африкой.

Синеглазка росла одна. Старый Нигер не отпускал от своих берегов Волну, а у Ветра вечно были дела в Сахаре. Но сердце Синеглазки всегда было полно добра и радости. И очень скоро высокие облака и полевые цветы, солнечные лучи, птицы и звезды стали друзьями прозрачной, тоненькой девочки.

По утрам, когда над Нигером разгоралась утренняя заря, Синеглазка плыла на облаке и бросала на землю яркие цветы. Она собирала их в саванне. Человек, поднявший цветок Синеглазки, весь день был в радостном настроении и удачлив в делах. Ведь цветок был от чистого сердца, а что делается от чистого сердца, всегда приносит радость.

Иногда Синеглазка опускалась к пологим берегам Нигера. Здесь таинственно шелестели манговые рощи и вкусно пахло дымом рыбацких костров. Прозрачная и легкая, она высматривала в сумерках усталые длинноносые пироги и незаметно подталкивала их к берегу.

Порой старый Нигер бывал в плохом настроении. Он кружил пироги, захлестывал их темными злыми волнами и пытался утащить усталых рыбаков в свое подводное царство.

Тогда Синеглазка бесстрашно шла по вспененной воде, и Нигер утихал, увидев ее, отпускал закруженные пироги и покорно прибивал их к берегу.

В маленькой деревне на берегу жил юноша по имени Сейду. Он был рыбаком, как и все жители этой деревни. Пирога была ему родным домом, а соломенная хижина лишь убежищем от дождей. Высокий и сильный, с шоколадной кожей и черными вьющимися волосами, Сейду внешне мало отличался от юношей своей деревни. Но он умел петь песни. Послушать их приходили рыбаки с самых отдаленных берегов Великой реки — Нигера. Сейду пел у ночного костра под глухой перестук там-тамов, пел звонко и радостно об удачной ловле рыбы, о сильных и ловких людях своего племени. От песен его плясал огонь в костре и перекликались птицы в саванне.

Но люди не слышали, как пел Сейду один в своей пироге. Это были негромкие, но удивительные песни о нежной яркости весеннего дня, о красоте тропических цветов, о сердце, которому так радостно любить землю.

Нигер мягко плескался о дно пироги. Берега заслушивались, проплывали мимо. Птицы бесшумно летели над лодкой, зачарованные нежной песней.

Однажды песню Сейду услышала Синеглазка. Она спустилась с облака на темную гладь Нигера и незаметно подошла к пироге. Парус долго скрывал от Сейду взволнованную песней Синеглазку. Но Ветер, залюбовавшись своей дочкой, остановился. Парус сник, и Сейду увидел Синеглазку. Он протянул к ней руки, испугавшись, что она утонет. Но Синеглазка улыбнулась и отступила от пироги.

— Ты откуда?!

Синеглазка не знала, откуда она, и просто пожала плечами.

— Где ты живешь?

— Везде. Но больше всего я летаю над Африкой на своем облаке.

— Летаешь на облаке… Ходишь по воде… Кто же ты?

— Я Синеглазка. А разве ты не умеешь ходить по волнам?

Сейду ступил на воду, но Нигер расступился под ним, и он поспешно схватился за лодку.

— Не огорчайся! Зато ты умеешь петь красивые песни, — утешала его Синеглазка. — Кто тебя научил?

— И саванна, и лес, и Нигер. Слышишь, как они поют?

— Слышу. Но сама не умею.

— От моих песен разбегается рыба. Я всегда возвращаюсь с пустой пирогой, — усмехнулся Сейду.

— Я помогу тебе! Пригоню к твоей пироге много-много рыбы.

И Синеглазка побежала по блестящему в вечернем солнце Нигеру, словно тонкое белое облачко. Она останавливалась и притопывала по тихой воде, направляя рыбьи стаи к лодке Сейду.

Вечером вся деревня дивилась большому улову Сейду. А он дивился самой Синеглазке и ее красоте. Он всем рассказывал, как она летала на облаке и ходила по воде.

Но рассказам его никто не верил, даже самые древние старики. И Сейду перестал рассказывать людям о Синеглазке. Теперь он пел о ней в своих песнях. Затихал Ветер, услышав пение Сейду. Останавливал свое течение древний Нигер, и травы в саванне подпевали песне о синеглазой девушке, похожей на утреннюю дымку над Великой рекой.

Сейду пел и звал ее. И Синеглазка снова спустилась с пушистого облака к его пироге.

Сейду перестал показываться в деревне. Он поселился в своей пироге вместе с Синеглазкой. Рыбаки скоро забыли юного певца, и лишь старики изредка вспоминали о нем. Иногда в туманном далеке Нигера мелькала и скрывалась быстрая пирога Сейду. Впрочем, никто точно не знал, пирога это или большая птица, заплутавшаяся в тумане. И старики сокрушенно качали седыми курчавыми головами — не будет добра из этой странной дружбы. Нет-нет, не будет!

Синеглазка и Сейду плавали по Великой реке, и она совсем позабыла, что умеет летать. Она слушала песни своего Сейду, любовалась им и зазывала к его пироге рыбу.

Но однажды птица присела на длинный нос лодки и долго смотрела на Синеглазку. Сейду хотел погладить птицу, но она взвилась к высоким облакам.

И вдруг Синеглазка вспомнила, что тоже умеет летать, что давно не летала над саванной и не видела цветов. Она привстала, оттолкнулась от пироги, протянув руки к солнцу и небу. Ветер тотчас подхватил ее и умчал к далеким облакам.

— Синеглазка! А как же я?! — полетел за ней крик Сейду.

Но она его не слышала, потому что Ветер свистел, а птицы пели, радуясь, что Синеглазка снова с ними.

Она весь день летала над саванной и спускалась на землю набрать цветов.

Когда солнце попрощалось с землей на ночь, Синеглазка вспомнила о Сейду и загрустила. Вместе с сумерками она опустилась к Нигеру и нашла пирогу Сейду. Она осыпала ее цветами и травами, и опять над рекой и берегами понеслась счастливая песня Сейду.

Но Синеглазке стали надоедать песни Сейду о ее красоте и любви к ней. А другие он позабыл. И на заре она улетела от него. Теперь Синеглазка все реже и реже спускалась к пироге, чтобы обнять Сейду. Он очень тосковал. Больше жизни и песни он любил свою Синеглазку. И часто теперь он плыл один в своей пироге и пел грустные песни. Они звали Синеглазку…

Однажды, когда она, услышав песню, опустилась к Сейду, он обнял ее и сказал:

— Я больше не отпущу тебя. Я не могу без тебя!

— Что ты! — испугалась Синеглазка. — А я не могу без своего облака. Без неба и цветов. Я умру от тоски!

Тогда Сейду привязал ее к высокой мачте на пироге.

— Теперь ты всегда будешь со мной! — кричал он. — Никогда-никогда ты не улетишь от меня. Если моя любовь не может удержать тебя, то пусть удержит эта старая крепкая мачта.

Синеглазка молчала. Она смотрела вверх по Великой реке, откуда обычно прилетал из Сахары ее отец Ветер. Она ждала его.

И Ветер прилетел. Он увидел свою дочку привязанной к мачте и разъярился. Он поднял на Нигере шквал, закружил пирогу и понес ее к страшным порогам Буса. Ветер вырывал манговые деревья на берег и швырял их в саванну. Он выл, словно стая голодных шакалов. На порогах мачта на пироге сломалась, Ветер подхватил Синеглазку и умчал ее к облакам.

С тех пор рыбаки из племени бозо не встречали Сейду. Они только вспоминают его песни и рассказы про Синеглазку. Теперь-то люди поверили им! У вечернего костра самые старые рыбаки уверяют, будто слышали крики Сейду на Нигере во время бури.