Морбед (ЛП) - Нильсон Микки

— Пока рано об этом говорить. Пошли отсюда.

Чародейка вызвала еще одну световую сферу, но в этот раз она получилась слабее. Шар освещал лишь небольшое пространство впереди, пока они шли обратно в комнату. Шаг чародейки был неровным, а ее плечи осели. Морбед задался вопросом, как сильно повлиял на нее бой со статуями, но предпочел не спрашивать.

Впереди послышались шаги, а вслед за ними и голос Эйдуса:

— Джахарра! Наконец-то, — друид вышел на свет. — Я почувствовал, как Ишкара исчез незадолго после вашего ухода.

Чародейка продолжала идти вперед. Морбед и Эйдус поспешили за ней.

— На крепость наложены заклинания, которые не дают посторонним выносить предметы из нее, — быстро говорила волшебница. — Где-то есть устройство, которое сдерживает магические способности, но позволяет функционировать защитным механизмам. Я не до конца это понимаю, но мне известно контрзаклинание. Тем не менее, защитные чары здесь сильные.

Если забыть про усталость, постоянный звон в ушах и боль из-за того, что его почти раздавили, Морбед чувствовал себя нормально. Он подумал, что чародейка страдала не от телесной боли, а от ослабленной связи со своей магией. Последняя схватка полностью истощила Джахарру.

Они вошли в комнату призыва, освещаемую горящими жаровнями, в центре которой, скрестив ноги и закрыв глаза, сидел медитирующий Ворик. Заплечные мешки и фляги Ворика и Эйдуса лежали на полу.

Некромант открыл глаза.

— Здесь лежат останки многих, но среди них нет покровителя, которого ищет Кловис. Я узнал у них все, что мог. Был бы у меня мой кинжал…

— Да, мы знаем, — быстро прервал его Эйдус. Если некромант и говорил, то обычно напоминал, что ему требуется новый кинжал, так как старый был уничтожен. Такие кинжалы были больше, чем просто оружием. С их помощью некроманты направляли многие ключевые заклинания.

— Что с рыбаком? — спросил Эйдус, повернувшись к Джахарре.

Ему ответил принесенный ветром хриплый старческий голос:

— Старик совершил — кхум, кхум — ошибку, приведя сюда грабителей!

Морбед вытащил нож и посмотрел наверх. На верхних пролетах он смог различить силуэт человека, прячущегося от света за парапетом с каменными горгульями.

Горгульями, похожими на существ, с которыми они столкнулись на пике башни.

Держащие останки узников цепи стали слабо греметь. Пол под ногами пришел в движение.

В главном дверном проеме появилась дымчатая форма и бесшумно проскользнула к ногам друида. Это был Рошан. Он прижал хвост к ногам, лег на пол и стал смотреть в проход.

Эйдус склонился и погладил призрачный мех. Морбед гадал, может ли друид чувствовать шерсть волка на своих пальцах.

— Тихо, тихо… — прошептал друид волку и посмотрел на остальных. — Существо уже здесь, и оно идет к нам.

Джахарра встала в вызывающую позу, ее рот был раскрыт в беззвучном крике из-за подавляющих чар, наложенных на комнату:

— Нам известно случившееся здесь! Никто более не должен умереть. Отзови своего слугу, и мы пощадим тебя!

По комнате пронесся зловещий хриплый смех. Цепи и кости сотрясались от приближающихся грохочущих шагов, черепа ударялись друг о друга, будто беззвучно насмехались над группой.

Шшунк! Шшунк! Шшунк! Шшунк! Одна за другой упали железные решетки в арочных проходах, блокируя деревянные двери и отрезая путь к бегству. Только главный коридор оставался открытым.

Пол дрожал. Скелеты танцевали. Цепи гремели. Вся комната неистово сотрясалась.

— Призови своего зверя вместе с Кловисом! Призови их к нам! — выкрикнула Джахарра с отчаянием в голосе, почти незаметном в мертвом воздухе.

В сердце Морбеда закрался ужас. Вор услышал уже знакомый ему пронзительный визг, однако он был не таким резким, как крик на бастионе. Здесь его силу заглушали дальность и защитные чары внутри комнаты.

Тем не менее, подавляющей силы визга было достаточно для прерывания концентрации и наложения заклинаний, что стало ясно по крику Эйдуса:

— Агх! Я… не могу!

Рошан издал беззвучный вой и растворился в облаке дыма.

Морбед зажал уши руками. Несмотря на резкую боль, все собравшиеся не отрывали глаз от главного входа, через который в комнату вломился демон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Морбеду в жизни довелось наблюдать низших и худших из людей и многое испытать на своей шкуре, но появившееся существо было ужаснее всех зол, с которым ему довелось столкнуться. Оно было дьявольским, нечеловеческим и непохожим ни на что, из всего видимого Морбедом. Это существо не было предназначено для глаз смертных и не должно было существовать ни в одном из рациональных миров.

Каменная броня с тремя пластинами на плечах и спине защищала корпус чудища. Из плеч выходили длинные и мускулистые руки в четыре раза толще пояса крепкого человека. Его правая рука заканчивалась огромной дубиной с шипами и шишковатыми выступами, а левая была немного меньше и расширялась в огромный кулак с когтями на трех пальцах. Чудище припадало к земле на согнутых ногах, из косого лба выступал широкий рог, а маленькие глаза светились в тени глубоких глазниц, похожих на отверстия бездонных ям.

Монстр взмахнул рукой-дубиной, сбив ближайшую жаровню, отправляя горящие угли в полет по всей комнате. Демон топнул и присел, вытягивая вперед голову на огромной шее, широко раскрыл бронированную челюсть и издал оглушительный рев, перебив даже исходящий сверху пронзительный визг. Внутри глубокой пасти чудища горел раскаленный добела огонь.

Сердце Морбеда билось настолько сильно, будто стремилось вырваться из груди. Его разум грозил помутиться. Он попятился назад и уткнулся в стену лопатками.

Вокруг левой руки Джахарры сформировался яркий свет. Пронзительный визг стал тише.

— Деритесь, черт возьми! Я наложила контрзаклинание на ослабляющее устройство, но не знаю, сколько оно продержится!

Эйдус среагировал быстро. Морбед видел, как тот менял облик всего несколько раз, но никогда не превращался во что-то больше волка. Его изменение всегда было удивительным, но сейчас принимаемая им форма была намного большего размера. Ноги друида постепенно становились короче и шире, и вот он опустился на четвереньки, держа в руках похожий на клык кинжал. Его корпус увеличился в размерах. Надетая на Эйдуса грязная шкура пришла в движение и покрыла все тело. На лице появились волосы, которые стали удлиняться вместе с его чертами лица; уши поднялись и округлились, кинжал слился с державшей его рукой, на пальцах выступили четыре блестящих когтя. Трансформация сопровождалась треском костей, который напоминал звук бьющего хлыста.

Во время трансформации стоявший в центре комнаты Ворик поднял руки, откинул голову назад и прошептал слова заклинания. К визгу горгулий добавился звук дребезжания множества костей.

Морбед взглянул наверх и увидел, что закованные в цепи скелеты дрожали и танцевали, будто марионетки на невидимых нитях.

Расставленные по окружности жаровни погасли, как только Джахарра сделала жест правой рукой. Ее левая рука была поднята вверх и все еще светилась, хотя свет становился слабее. Грохочущими шагами демон выступил на слабо освещенное пространство. Воздух стал холодным; на скалистой шкуре рогатого чудища образовалась жидкость, которая быстро превратилась в слой льда. Движения существа замедлились.

Тело Эйдуса увеличилось, и теперь на месте друида стоял огромный медведь на задних лапах. Зверь издал рык, упал на четвереньки, прыгнул вперед и врезался в обледеневшего гиганта. Ледяные осколки летели во все стороны, пока медведь клыками и когтями терзал бронированную шкуру демона.

Один за другим висевшие на каменных стенах скелеты ответили на зов Ворика и, выдернув железные стержни из камня, вместе с цепями рухнули на пол. Скелеты собрались, поднялись, словно по приказу невидимой руки, и скопом бросились на огромную форму чудища, обхватив его конечности и шею цепями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Джахарра повернулась к Морбеду; руки чародейки выводили знаки в воздухе, а ее кожа блестела от пота в тусклом свете.