Инкарцерон - Кэтрин Фишер

– Мог, мой лорд. Но предлагаю более выгодный вариант. Я слышал, как они называли её Маэстра.

Джорманрик вскинул красную от кетта бровь:

– Выкуп?

– Уверен, они заплатят. Их повозки были доверху набиты добром.

Он притормозил, не дожидаясь подсказки Кейро, что не стоит болтать лишнего. На секунду страх холодной волной пробежал по спине, но Финн поборол его. Любой выкуп означает, что Джорманрику достанется его доля. Одно это слово заставит его задуматься. О жадности лорда ходили легенды.

Клетка была полна дыма от множества свечей. Джорманрик налил в кубок вино, плеснул немного маленькому собакообразному созданию, понаблюдал, как оно лакает. Выпил сам только после того, как невредимый раб уселся на задние лапы. Тогда Джорманрик поднял руку и выставил на всеобщее обозрение семь колец.

– Посмотри на это, парень! В этих кольцах заключены жизни. Жизни, украденные мной. Каждая принадлежала моему врагу, каждая покидала тело медленно и мучительно, под пытками. Все они пойманы в эти кольца. Их дыхание, энергия, сила вытянуты из них и хранятся до тех пор, пока я нуждаюсь в этом. Человек может прожить девять жизней, сменяя одну другой, прогоняя смерть. Так поступил мой отец, так делаю я. Но у меня пока только семь колец.

Комитатусы стали переглядываться. Где-то сзади запричитали женщины. Некоторые вытягивали шеи, чтобы разглядеть кольца. Серебряные черепа сверкали в тяжёлом от наркотика воздухе; один издевательски подмигнул Финну. Финн облизнул сухие губы и почувствовал вкус кетта, солоноватый, как кровь. От него плыло в глазах. Пот стекал по спине. В комнате было непереносимо жарко; на потолочных балках сидели крысы, в темноте носились летучие мыши. В дальнем углу, незамеченные за кучей зерна, прятались трое ребятишек.

Джорманрик поднялся – огромный, на голову выше любого – и посмотрел на Финна сверху вниз.

– Преданный вассал предложил бы жизнь этой женщины своему сюзерену.

Повисло молчание.

Отступать было некуда. Финн знал, что так ему и полагалось поступить. Он взглянул на Маэстру. Та смотрела в ответ, бледная, измождённая.

Напряжение разрушил хладнокровный голос Кейро:

– Жизнь женщины, лорд? Создания, зависящего от смены настроений и прочих капризов, хрупкого и беспомощного?

Она вовсе не выглядела беспомощной. Она выглядела взбешённой, за что Финн её мысленно проклинал. Неужели нельзя немного поплакать и поумолять?! Словно прочитав его мысли, Маэстра склонила голову, сохранив при этом абсолютное достоинство.

Кейро грациозно повёл рукой.

– Тут и поживиться-то нечем. Но если тебе так нужна эта сила – она твоя.

А вот это уже слишком опасно. Финн по-настоящему испугался. Никто не смел дразнить Джорманрика. Никто не смел потешаться над ним. Он не был настолько одурманен кеттом, чтобы пропустить такой выпад. Уж если ты на это позарился… Если ты совсем отчаялся... Кое-кто из боевиков понял. Зома и Амоз украдкой обменялись улыбками.

Джорманрик насупился. Посмотрел на женщину – та ответила яростным взглядом – затем сплюнул красную жвачку, потянулся к мечу и прорычал:

– Я не так разборчив, как некоторые самодовольные юнцы.

Финн шагнул вперед, думая только об одном – оттащить женщину подальше, но Кейро крепко ухватил его за руку. Джорманрик повернулся к Маэстре и приставил меч к её горлу. Нежная кожа побелела под остриём, голова запрокинулась. Всё кончено. Всё, что она знала, подумал с горечью Финн, умрёт вместе с ней.

Сзади с грохотом распахнулась дверь. Резкий голос произнес:

– Её жизнь ничего не стоит. Отдай её парню. Тот, кто покорно ложится под колёса смерти, либо дурак, либо пророк. Так или иначе, он заслуживает награды.

Сквозь толпу пробирался маленький человечек в тёмно-зелёной мантии – цвет сапиентов. Он был стар, но ещё крепок, и даже комитатусы расступались перед ним. Под тяжёлым взглядом Джорманрика человек подошёл и встал рядом с Финном.

– Гильдас. Тебе-то какое до этого дело?

– Делай, как я говорю, – строго сказал старик, словно обращался к младенцу. – Скоро ты получишь свои две жизни. Но она, – он ткнул пальцем в женщину, – не станет одной из них.

Любой другой был бы уже мёртв. Любого другого уже бы схватили и подвесили в шахте вниз головой, и он висел бы там, пока крысы не сожрут его внутренности.

Через секунду Джорманрик опустил меч.

– Ты обещаешь?

– Да, обещаю.

– Обещания Мудрых не могут быть нарушены.

– И не будут, – ответил старик.

Джорманрик отправил меч в ножны.

– Забирайте её.

Маэстра выдохнула.

Гильдас посмотрел на неё в нетерпении. Она не шевельнулась, тогда он дернул её за руку.

– Уведите её отсюда, – проворчал он.

Финн ещё раздумывал, но Кейро тут же подскочил, и грубо потащил Маэстру сквозь толпу.

Цепкая, как клешня, рука старика вцепилась в Финна.

– Было видение?

– Ничего важного.

– Не тебе судить. – Гильдас проследил взглядом за Кейро, затем повернулся. В настороженных чёрных глазках светился беспокойный ум. – Мне нужна каждая деталь, мальчик. – Он взглянул на татуировку, потом ослабил хватку.

Финн тут же, прорываясь сквозь толпу, двинулся вон из Берлоги.

Женщина ждала снаружи, не обращая внимания на Кейро. Она повернулась и прошествовала мимо Финна к маленькой клетке в углу, и Кейро одним кивком головы отослал охрану прочь.

Маэстра повернулась.

– И что же это за проклятая дыра такая, где одни подонки?! – прошипела она.

– Послушай…Ты всё ещё жива.

– Это не твоя заслуга! – Она выпрямилась – высокая, гневная. – Чего бы ты ни хотел от меня, можешь забыть обо всём. Горите в аду, убийцы!

Кейро, облокотившись о дверной проём, заметил с ухмылкой:

– Да-а, благодарности от некоторых не дождёшься.

4

Наконец, когда всё было готово, Глава созвал совет сапиентов и предложил вызваться добровольцам.  Они должны навсегда покинуть семьи и друзей. Отвернуться от зелёной травы, деревьев, солнечного света. Больше никогда не увидеть звёзд.

– Вы – Мудрые, – сказал он. – Вы отвечаете за результат. Отдайте лучших, умнейших из вас, чтобы они направляли узников.

Говорят, что, приближаясь в назначенный час к залу Портала, он тихонько молился, чтобы комната не была пуста. Он открыл дверь. Семьдесят мужчин и женщин ждали его. После торжественной церемонии они вошли в Тюрьму.

Больше их никто никогда не видел.

Повести Стального Волка

В тот вечер Смотритель устраивал ужин в честь своего знатного гостя.

Длинный стол был сервирован роскошной серебряной посудой с выгравированными на кубках и тарелках лебедями. Клодия в красном шёлковом платье и туго зашнурованном корсаже сидела напротив лорда Эвиана. А отец во главе стола ел мало, разговаривал тихо и окидывал спокойным взглядом взволнованных гостей.

Все соседи и арендаторы не могли не принять приглашения. «И ведь никуда не денешься!» – уныло подумала Клодия, ибо если тебя зовёт Смотритель Инкарцерона, отказ невозможен. Даже мистрисс Сильвия, лет, наверное, двухсот отроду, флиртовала и жеманничала со своим соседом по столу – скучающим молодым лордом.

Тот подавил зевок и заметил, что Клодия за ним наблюдает. Она сладко улыбнулась и подмигнула ему. Молодой лорд тупо уставился на неё в ответ. Конечно, не следовало его поддразнивать – он принадлежал к свите отца, а значит, стоял на лестнице рангов значительно ниже дочери Смотрителя. Но Клодия ведь тоже томилась от скуки.

После бесконечных перемен блюд: рыба, павлинье мясо, жареный кабан, сласти – настало время танцев. Музыканты располагались на освещённой свечами галерее над дымным залом. Ныряя под вздёрнутые вверх руки длинного ряда танцоров, Клодия задумалась, насколько инструменты соответствуют Эре, ведь скрипки появились позже, разве нет? Нужно поговорить с Ральфом. Старик, конечно, был прекрасным слугой, но свои изыскания проводил иногда довольно поспешно. Если бы не отец, она бы этим не озаботилась. Но Смотритель очень строго относился к деталям.

Далеко за полночь, проводив последнего гостя, она одиноко стояла на ступенях дворца. За её спиной сонно покачивались два мальчика-факельщика, держа почти погасшие на ветру светильники.

– Идите спать, – велела она, не оборачиваясь. Мерцание и треск пламени исчезли вдали.

Клодия сбежала по ступеням, промчалась под аркой дворцовых ворот, через ров, дыша покоем тёплой ночи. В небе носились летучие мыши. Клодия стащила с шеи удушающий воротник и ожерелья, сдёрнула негнущиеся нижние юбки и с облегчением спрятала всё в старом, всеми забытом тайнике на берегу.

Так-то лучше. Побудут здесь до завтра, ничего страшного.

Отец покинул торжество раньше – ушёл с лордом Эвианом в библиотеку. Возможно, они всё ещё там, обсуждают денежные, государственные вопросы и её будущее. А потом, когда гость удалится спать, отец раздвинет чёрные бархатные портьеры в конце коридора и наберёт секретную комбинацию цифр в замке своего кабинета. Клодия потратила месяцы, пытаясь разгадать шифр. Смотритель мог исчезнуть там на несколько часов, даже дней. Насколько Клодия знала, больше никто в эту комнату не входил: ни слуги, ни техники, ни даже секретарь Медликоут. И сама она никогда там не была.