Лежачий полицейский - Юля Лемеш

Игорь с папой подчеркнуто вежлив, но без крупицы уважения. А про маму сказал, что она чистейшей души человек, только слишком ухоженная. Не по средствам. Вот глупый.

– Чтоб такую кожу иметь, надо по косметологам постоянно таскаться. Неужели ты не замечала, какая у нее роскошная кожа?

– У нас это наследственное. Гены.

Мне казалось, что после намека на гены Игорь непременно восхитится и моей мордочкой. Куда там. Даже и не подумал. После его ухода я бросилась искать первые морщинки. Для бодрости духа построила рожи своему отражению. Отличная кожа. Почти без изъянов. Но у мамы лучше. Значит, у нее гены, а у меня что?

Проверила кремы на полочке в ванной. Надеялась отыскать тот особенный крем, который омолаживает чудотворным образом. А его нет. Есть скудные останки крема для рук. Тюбик выдоен на сто десять процентов. Если бы мама могла – вывернула бы его наизнанку. Так, что тут у нас еще? Склянка календулы на спирту. Вот, пожалуй, и все. Правда, в холодильнике есть майонез, огурцы и простокваша. Наверное, мама, как и немки, предпочитает кормить кожу тем, что ест сама.

Облепив физиономию кружочками холодного огурца, я стала такая довольная, словно выполнила долг перед организмом. Чтоб не тратить время понапрасну, стала смотреть телик. Закусывая новости подвявшими ломтиками маски. Так всю и съела. Невкусно, между прочим.

Глава 7

Вчера я сбежала с последней пары в институте. Живот разболелся. Из-за месячных, наверное. Раньше такого не было. Гинекологиня говорит, мол, это нормально для начала активной половой жизни. Вот всегда так – бесплатных пирожных не бывает.

Прихожу домой, а мамы нет. Такая вот ерундистика. Ну, думаю, в магазин пошла или мобильник папин оплатить. Он сам никогда до таких мелочей не снисходит. Нюанс – оплата производится из выделенных на питание денег. Значит, маме снова придется кроить бюджет.

Приняла две но-шпины, одна из которых зловредно прилипла к нёбу, подло прогорчив весь рот. Стрихнин какой-то, а не лекарство! Еле выполоскала. Валяюсь на диване, смотрю телик, в котором показывают либо низкохудожественную рекламу, либо не менее качественные отечественные сериалы. Отыскала фильм про сурикатов, это звереныши такие забавные, на человечков похожие. Лежу, наслаждаюсь. А мамы все нет. Странно, я всегда уверена была, что, пока мы отсутствуем, она сидит дома. Как канарейка в клетке. Домохозяйка обязана быть домоседкой. Когда в магазин не ходит или по другим хозяйственным делам.

А ее до сих пор где-то носит. Непорядок, понимаешь ли! Прав был старик Нил – та еще штучка.

Сурикаты оказались неплохим успокоительным – мое болезненное состояние на время задремало, задремав и меня.

За час до предполагаемого папиного прибытия я проснулась от скрежета ключа в замке. Ага! Явилась не запылилась.

– Почему не в институте? – с легким раздражением спрашивает мама, пристально рассматривая мою помятую рожу.

Вероятно, выгляжу я не слишком шикарно – теперь на меня взирают с заметной примесью недоуменного сострадания.

– А ты где была?

У нее, вопреки моим ожиданиям, нет в руках пакетов. И целую секунду лицо было такое, словно застукали с поличным.

– Не бурчи. В церковь ходила.

Врет. Столько времени там не проводят. Да знаю я, что врет. По глазам видно.

– Действительно была. Нечего на меня так пялиться.

Выуживает из сумочки неприятного цвета церковную свечку, из кого они там их лепят?

– Надо зажечь. Сегодня твои именины. Там тортик в холодильнике. Сейчас переоденусь, чаю попьем.

– Я кофе буду.

– Тебе сегодня от кофе лучше воздержаться, – проницательно уточняет мама.

Так я узнала, что у мамы кроме необычайно красивого лица есть какие-то свои дела.

Узнала. И благополучно забыла. Пока не случилась эта мутная история с аэропортом.

Глава 8

После нежаркого дождливого лета началась на диво сухая солнечная осень. Листья почти не пострадали от ночных понижений температуры и сверкали, как прилавок с цитрусовыми. Красные оттенки только изредка мелькали на макушках кленов. Случались даже полностью зеленые экземпляры. В общем, что и говорить – тепло было.

– Жаль, что зима такой не может быть. Классно было бы, правда? Прикинь, теплая весна, солнечное лето, сухая осень с температурой не ниже плюс десяти. А потом тоже типа осени, но уже около нуля и не дольше месяца. Снег два раза: на Рождество и Новый год. И чтоб большими хлопьями. Ладно, пускай даже полежит с недельку, чтоб фуфлыжники оторвались. Мне не жалко. – Моя болтовня не мешала Игорю материться на Шумахеров хреновых.

Мы носились с утра как угорелые, чтоб вечером достойно отметить его день рождения. Вдвоем. Сначала намечалось кафе, где сгрудятся его сотоварищи. А потом мы на пару рванем к нему домой. Я впервые останусь на ночь.

Раньше как было – любовь урывками в те дни, когда Игорю можно позднее появляться на работе. А тут все по-взрослому. Естественно, я пребывала в предвкушении небывалых восторгов и от этого слегка куролесила, слагая оду Игорю на день рождения. «Не помню, сколько лет назад ты в жизнь вошел с веселым криком. Сияла мать, отец был рад. Соседи радовались дико».

Мои стихи сопровождались матюгами в адрес нехороших водителей, но в целом Игорь признал во мне талант к рифмоплетству. После чего поинтересовался обстановкой в доме.

– Мама не сильно ругалась? Все-таки ты ночевать не придешь?

На мой взгляд, его слишком тревожит мамино мнение. А что, спрашивается, ей нервничать? Черт возьми – я до сих пор с ней советуюсь. Например, что надеть. Или что приготовить Игорю на ужин.

Нет ни одного повода для маминого беспокойства. Меньше знает, лучше спит. И зачем ей быть в курсе моих прогулянных лекций? Правильно – незачем. Вот если бы мне позволили почаще ночевать у Игоря, то потребность в прогулах отпала бы. Только спрашивать у нее мне как-то неохота. Я даже вообразить такое не могу.

– Мама, я теперь дома ночевать не буду. Мне типа потрахаться хочется…

Бррр. Язык не повернется. Даже на вежливый вариант вопроса.

Папа вообще не обращал на меня ни малейшего внимания, он был снова тщательно выбрит и изволил размножаться где-то на стороне.

Игорь шелестел списком, сверяясь с которым, мы затаривались продуктами к праздничному столу. Оказалось, что забыли купить хлеб. Пока искали, где припарковаться у ближайшего магазина, Игорь вспомнил про очередного товарища. Которому пообещал дать зубило. Хрень какая-то. Неужели сейчас в стране настал дефицит зубил? Скажите, вам бы понравилось, если бы пришлось переться к черту на куличики с зубилом наперевес? Я сразу зачислила незнакомого мне товарища в список наглецов, которым влом дойти до ближайшего лабаза за инструментом. Что за люди в самом деле, сами палец о палец не ударят. Сядут на шею и ноги свесят. Впрочем, Игорю виднее, кого и когда одаривать такой незаменимой вещью.

Чужой район. Неподалеку от выезда на Пулковское шоссе. Только мы свернули за угол – красный свет на светофоре. Стоим. Ждем зеленого. Рядом новенькая алая машина с открытым верхом. Кабриолет. У Игореши не машина – танк. Высокая такая. А в той низенькой сидит интересная женщина. Я ее хорошо вижу, она с моего борта.

– Игорь, – шепчу я, скатываясь вниз, – я сейчас с ума сойду. Там моя мама в машине! Одна! За рулем!

Даже не знаю, чего я больше испугалась. То ли того, что она меня застукает за прогуливанием института, то ли того, что это и правда не двойник-близнец, а моя родная мамочка.

Игорь наклонился. Пытается получше разглядеть, из-за кого я психанула. Но тут загорелся зеленый. Алая машина стартанула с места будьте-нате.

– Слушай, малыш, по-моему, это кто-то другой, – с сомнением в голосе пробормотал Игорь, пытаясь нагнать исчезающее алое пятно.

– Ага! Ты и сам не уверен! Это она, верняк. Только одета по-другому. Я у нее такого белого шарфа не видела. Повязала, как платок, очки нацепила – думает, не узнаем. Ха!

Пробок сегодня в этот час не случилось. Поэтому Игорь, охваченный азартом преследования, сумел осторожно прицепиться на хвост кабриолета, не привлекая ненужного внимания со стороны гибэдэдэшников.

– Нам ей на глаза показываться не стоит. Давай проследим, куда она едет. Может, удастся получше рассмотреть.

– Ай да мама! Как аккуратно ведет машину! А мой папа говорит, что баба за рулем страшнее бешеной макаки с гранатой.

– Чья бы корова мычала, – обидно ухмыльнулся Игорь. – Твой папаша регулярно раз в квартал долбится обо все что ни попадя. Как только права не отобрали?

Да, он такой, дэтэпэшник со стажем. Анти-ас.

– Она в аэропорт пробивается, – понимающе сообщил Игорь, словно говорил не про хрупкую женщину, а про матерого спецназовца во вражеском тылу.

Второй раз я увидела эту таинственную женщину уже вне машины. Когда она преспокойно шла к зданию аэропорта. Походка легкая, осанка, как у гимнастки. Нет. Моя мама так не ходит. Она словно всегда пытается занять как можно меньше места, как мышка среди эскадрона котов.