Невыдуманные истории от Жоры Пенкина. Книга 1. Криминал - Евгений Пекки

– Выезжала бригада Зелимбекова, сейчас они снова на выезде.

– А еще-то что случилось?

– Поражение рабочего электротоком на стройке.

– Господи, что за день такой несчастливый! Ладно, давай по огнестрелу поподробнее…

– Водитель машины «Скорой помощи» сообщил, что выстрел из охотничьего ружья был сделан в упор. Положение тела он очертил мелом. Потерпевший был без сознания и ничего сказать не мог, но похоже, что это самострел.

– Понял. Отключаюсь. Еще что-то будет – звони сразу.

Немного подправив текст сообщения, капитан снял трубку прямого телефона к начальнику горотдела.

– Товарищ майор, у нас огнестрел в городе, разрешите доложить лично?

– Давай сюда.

Дежурный побежал к начальнику горотдела с докладом, на ходу застегивая пуговицы на мундире.

В кабинете начальника сидело двое. За двухтумбовым столом начальника, как ему и положено, был майор милиции Биглов, в кресле справа от него – начальник КМ2 Васильев. Оба были мрачнее тучи. Их мог сейчас понять только тот, кто когда-нибудь отвечал в милиции за раскрываемость.

День начался плохо. Районный прокурор Гудрюков из девяти отказных материалов, оформленных горотделом за месяц, возбудил пять дел, а два отправил на доработку. Взаимоотношения двух ведомств, а точнее, их двух начальников, в этом городе как-то не заладились. Поговаривали, что у его дочери был жених милиционер, который перед самой свадьбой женился на медсестричке из соседнего района. Так это было или нет, сказать трудно, однако милицию прокурор откровенно не любил, что не могло не сказаться на взаимодействии служб. Однако верх тут был прокурорский, поскольку проверять законность действий милиции входило в их обязанность, а вот наоборот – нет. Сегодня, когда прокурор с ехидной улыбкой зашел в кабинет и объявил о результатах своей проверки, то Васильев аж зубами от злости скрипнул.

– Николай Михайлович, зачем вы это сделали? Через две недели вы же опять эти возбужденные вами дела в отказники переведете. Не надоело в вашем возрасте в бирюльки играть? Лучше бы рыбалкой, что ли, занялись.

– Жене своей советовать будешь. Если и переведу, так имею на то право. Вот когда тебя послезавтра за низкую раскрываемость взгреют в столице на совещании, тогда научишься прокуроров любить и вежливо с ними разговаривать.

Когда городской прокурор вышел, Васильев плюнул на пол от досады.

– Вот про таких, как он, воистину говорят «не к ночи будь помянут».

– Да уж, – мрачно согласился с ним Биглов, прикидывая, что за низкую раскрываемость теперь взгреют не только начальника уголовного розыска, но, видимо, и его самого. Возбужденные прокурором «отказники» при невысоком массиве уголовных дел опустили показатели горотдела, как стало модно говорить, «ниже плинтуса». Похоже, что очередное звание, которое должны были присвоить начальнику городской милиции с полгода назад, в очередной раз отложат, пока выговор не снимут. Все это настроения Биглову не подымало.

Выслушав короткий доклад дежурного, майор буркнул ему, поднимаясь со стула и надевая фуражку:

– Найди и отправь по этому адресу участкового, да еще пару оперов тоже туда отправь. Васильев, со мной в машину, за руль, да закинь в машину следственную сумку, я к следователям на секунду загляну.

В данный момент на месте из следователей была одна – старший лейтенант Марина Воронова. Она что-то печатала на машинке и подняла на начальника взгляд внимательных, красиво подведенных серых глаз.

– Что случилось, Владимир Иванович?

– Труп тут рядом образовался по причине огнестрельного ранения. Не желаете со мной на место происшествия прокатиться?

– Это по какой же такой надобности? – спокойно, скрестив руки на груди и откинувшись в кресле, спросила она.

– Так ведь труп.

– Эка важность, что я, трупов не видала?

– Послушайте, Марина Ивановна, помилуй Бог, но вы следователь или кто?

– Хороший вопрос. Отвечаю: я следователь, старший лейтенант милиции Воронова Марина Ивановна. Теперь мой вопрос. Что вы от меня хотите?

– Я хочу, чтобы вы выехали со мной на место происшествия, там огнестрел все-таки, а не синяк под глазом, – начал кипятиться начальник.

– Позвольте полюбопытствовать, и кто же его так?

– Похоже, что сам себя.

– Отвечаю: на место происшествия я с вами не поеду.

– Как это «не поеду»?

– Да очень просто. Дел в производстве много. Как вы помните, я в этом месяце уже три дела в суд направила, да три еще на выходе. Так что не мешайте работать.

– А кто же на труп поедет?

– Владимир Иванович, извините, но процессуалист вы аховый. Если там самострел – значит, участковый справится, а если убийство, так это дело прокурорское, они должны поляну отрабатывать. Что-то надоело мне для них жареные каштаны из углей вытаскивать. Есть такое понятие – подследственность.

Мало Гудрюков Николай Михайлович уму-разуму вас учит, – пробормотала она уже вслед начальнику, хлопнувшему за собой дверью.

Заметив мрачный вид майора, который проходил мимо дежурной части, капитан Хлебников спросил:

– Что еще, Владимир Иванович?

– Прокурорским позвони, пусть дежурный следователь подойдет на место происшествия.

Он, выйдя во двор, сел в машину, и Васильев газанул с места так, что щебенка вылетела из-под колес.

Кто же главный?

Машина подлетела к дому через четыре минуты, вряд ли больше, благо ехать было недалеко. Возле подъезда уже стояла разношерстная толпа человек в пятнадцать, состоящая в основном из пенсионерок и домохозяек. В подъезде у самой двери в третью квартиру стояла, подбоченившись, Ярцева, а рядом толклись два каких-то бомжа и соседка из первой квартиры. Рядом с ними стоял участковый Георгий Пенкин.

– Ну, что здесь? – спросил Биглов.

– Место сохранили, – сказал участковый, приложив руку к козырьку фуражки, – так что обстановка не нарушена, осмотр можно проводить.

– Значит так, Пенкин, выясни, кто что видел или слышал, запиши данные, а остальных отсюда убери. А то торчат тут личности непонятные, работать мешают.

– Вы что здесь делаете? – строго спросил участковый стоявших в коридоре людей. – А ну, давайте отсюда, не накапливайтесь.

– Я тут дверь, между прочим, охраняла, – обиженно сказала Ярцева.

– Спасибо вам, а теперь по домам.

Поджав губу и поглядывая на участкового, Екатерина медленно начала подниматься по лестнице, а остальные предпочли убраться из подъезда самостоятельно.

Начальник горотдела и Васильев вошли в квартиру.

– Сколько человек в квартире проживает и где они сейчас? – спросил Биглов участкового. В это время в дверях появился невысокий молодой человек с фотоаппаратом на груди. Это был недавно прибывший в прокуратуру и назначенный помощником следователя Валерий Дондуков. Он решительно раздвинул плечом сотрудников милиции и прошел вперед.

– Что здесь происходит? – строго спросил он.

– Здравствуйте, Валерий Павлович. Сами видите, пока только собираемся осматривать место происшествия.

– Кто это собирается? – спросил прокурорский работник, медленно краснея. Будучи очень невысокого роста, он, как большинство коротышек, был болезненно самолюбив.

– Вообще-то это мы собирались, – начиная хмуриться и не понимая причины его недовольства, буркнул Биглов.

В этот момент подошли два молодых опера из уголовки горотдела. Биглов, заметив их, обратился к Васильеву:

– Ребятам задачу поставьте, чтоб зря не стояли.

Тут Дондукова вдруг прорвало.

– Как вы смеете? – срывающимся голосом на повышенных нотах обратился он к майору. – Вы что, не знаете, кто является главным процессуальным лицом на месте происшествия? Здесь только я могу отдавать указания по делу. Чувствовалась в его словах школа прокурора Гудрюкова, который никогда не упускал случая поставить «ментов» на место.

Правда, ни знаниями, ни опытом своего начальника Дондуков не обладал, а вот амбиций ему было не занимать.

У Биглова бешенство начало зарождаться где-то в мозжечке и постепенно стало овладевать всем существом. Он знал у себя это состояние и даже сам боялся его.

«Спокойно, только спокойно», – молча начал он себя уговаривать, чтобы не сорваться на оскорбления. После небольшой паузы он выдавил:

– Да никто на вашу процессуальную самостоятельность не посягает. Вы мне лучше ответьте, я и мои люди вам здесь не нужны?

– Не мешайте мне работать! – в прежнем тоне отозвался Валерий Павлович, щелкнув фотоаппаратом, нацеленным внутрь кухни.

– Я понял вас. Честь имею.

Откозыряв и повернувшись на каблуках на сто восемьдесят градусов, Биглов вышел из квартиры на улицу.

Конец ознакомительного фрагмента.