Рейтинговые книги
Читем онлайн Уго Чавес. Одинокий революционер - Константин Сапожников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 174

В 2002 году многоликая оппозиция объединилась в Демократический координационный центр (ДКЦ). Давление Центра на правительство Чавеса становилось всё более жёстким и бескомпромиссным. Постоянные забастовки, манифестации, марши и акции протеста, апелляции к мировому общественному мнению, обращения в ООН, ОАГ, другие международные организации — для любого правительства в Латинской Америке подобный натиск был бы смертельным. Нечто подобное уже происходило в Боливии, Аргентине, Эквадоре, других странах. Президенты спешили уйти в отставку или спасались бегством. В Венесуэле в самые первые месяцы после приезда мне казалось, что ещё чуть-чуть — и Чавесу придётся покинуть свой пост…

Расшифровывая «феномен Чавеса», я старался не пропускать его пресс-конференции в президентском дворце Мирафлорес. Больше всего, конечно, запомнился Чавес на самой первой пресс-конференции, на которой я побывал. За два часа до её начала в компании коллег-журналистов разных стран я прошёл через стальную калитку на территорию президентского дворца. Потом последовала процедура регистрации, проверка фотоаппаратуры, содержания карманов «на металл». Сотрудники охраны отводили журналистов небольшими группами в Зал Айякучо, где традиционно проходят подобные встречи. Потянулись минуты ожидания, зал постепенно наполнялся. Журналистская братия подкреплялась бутербродами, кофе и апельсиновым соком.

На невысоком подиуме появился помощник Чавеса, разложил на столе папки с документами, какие-то бумаги, стопку книг, поставил карандашницу с ручками и цветными фломастерами. Потом посмотрел по сторонам, обратил внимание, что портрет Либертадора Симона Боливара на стене висит чуть косо, и попросил охранника поправить его. Именно этот портрет был сослан заговорщиками в тёмный чулан в быстротечные часы их торжества, когда казалось, что Чавес — навсегда перевёрнутая страница венесуэльской истории. Портрет Боливара был «репрессирован» за то, что слишком часто появлялся на официальных снимках президента и в восприятии венесуэльцев ассоциировался только с ним.

Чавес возник на сцене внезапно, дружески помахал рукой залу и деловито, по-хозяйски устроился в кресле, стилизованном под старину — кожа, резной декор. Вот он какой: крепко сбитый, смуглое крупное лицо с полуиндейскими, полунегритянскими чертами, по-армейски коротко подстриженные чёрные волосы без признаков седины, подкупающе открытая улыбка. От президента веяло душевным и физическим здоровьем, уверенностью, внутренним спокойствием. Наверное, не только мне показалось, что его аура, тёплая и умиротворяющая, как Карибское море, заполнила пространство Зала Айякучо.

Мои соседи оживились и дружно защёлкали затворами фотоаппаратов. Чавес не торопился начинать пресс-конференцию и всем своим видом показывал: у меня всё в норме, я восстановился после тяжёлых испытаний в дни переворота, никуда не тороплюсь и намерен общаться со всеми вами долго и обстоятельно…

Большую часть пресс-конференции Чавес посвятил анализу апрельских событий. Временами казалось, что президент излагает по памяти, близко к тексту, отрывки из своих ещё не написанных мемуаров. Этот отстранённый взгляд Чавеса на самого себя поразил меня тогда больше всего и не перестаёт вызывать удивление и недоумённые вопросы до сих пор. Один из них: по какой причине эта отстранённость? Может быть, венесуэльский лидер, человек прагматичный, цепкий, богато одарённый от природы, порою и сам не без изумления (как бы со стороны) созерцает самого себя, хитросплетения своей жизни, её кризисные и взлётные моменты? Ведомый некоей высшей волей, он продвигается всё дальше по незавершённым линиям судьбы, не задерживаясь надолго на промежуточных остановках. Всякий раз он ставит перед собой всё более труднодостижимые задачи и с фаталистическим упорством добивается их решения.

Слушая Чавеса, я раз и навсегда убедился, что он использует свой ораторский дар как мощное диалектическое оружие убеждения, пропаганды и контрпропаганды. Его речь проста, доходчива, эмоциональна, вызывает прочный контакт со слушателями. Чавес интуитивно ощущает тот момент, когда аудитория начинает уставать, и несколькими фразами, какой-либо историей или забавным случаем даёт слушателям возможность разрядиться, отдохнуть. Поневоле вспомнились слова одного венесуэльского психолога, постоянно пишущего о Чавесе и зарабатывающего этим на хлеб насущный, который назвал президента «мастером создания эмоциональных зигзагов» и наведения «мостов солидарности» с аудиторией. В Зале Айякучо возникли и эмоциональные зигзаги, и прочные мосты солидарности.

Моё первое наблюдение: Чавес — прирожденный популяризатор и острый пропагандист, умеет раскрыть любую тему под необычным углом, развязать такую полемику, что вся «думающая Венесуэла» начинает принимать в ней участие. Был ли Христос первым социалистом? Каковы истинные причины смерти Освободителя Симона Боливара? Существуют ли «проверенные методики» построения социализма? Почему североамериканская «империя» обречена на гибель уже в текущем столетии?

В лексиконе Чавеса много слов и выражений, почерпнутых им из учебников по военному искусству и армейской жизни, о которой венесуэльский президент иногда ностальгически вспоминает. «Обороняться», «не давать передышки», «идти в атаку», «контратаковать», «решающая битва»… И параллельно с энергичной военной лексикой очень естественно звучали строки из любимых Чавесом поэтов — Сесара Вальехо, Пабло Неруды, Андреса Элоя Бланко, Рубена Дарио. Мне довелось бывать на многих встречах с латиноамериканскими президентами, но никто из них стихов не читал, даже из обязательной школьной программы. В декламации Чавеса было глубокое чувство, лирическое сопереживание, отзвуки неподдельной сентиментальности. «Диктатор», эмоционально декламирующий стихи, был откровением для всех, включая меня…

Позже на других пресс-конференциях мне довелось слышать, как Чавес читает свои собственные стихи. Но поэтом он себя не называет и собрания сочинений не издавал. (Так что корреспондент «КП», лихо написавший, что в Каракасе повсюду висят портреты Чавеса, а в магазинах продаются его книги — мол, апогей культа личности, — был, мягко говоря, неточен.)

В действительности в книжных магазинах выставлены на почётных местах книги о Чавесе — десятки томов различной увесистости. Они посвящены личности, доктрине и феномену венесуэльского президента. Пишут о нём все: заезжие журналисты, академические мужи, недавние попутчики, ныне — принципиальные враги, и конечно же политики. Последние — с особым, я бы сказал, пылом, и в первую очередь — бывшие леваки, принимавшие участие в партизанских авантюрах на территории Венесуэлы в 1960-е годы. Они давно сменили свой непродуктивный радикализм на консервативную благонамеренность, и для них упражнения по развенчиванию Чавеса, который, дескать, «никакой не революционер», — любимейшее занятие. Надо же как-то сублимировать личные неудачи, проигранные сражения и брошенные позиции.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 174
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Уго Чавес. Одинокий революционер - Константин Сапожников бесплатно.
Похожие на Уго Чавес. Одинокий революционер - Константин Сапожников книги

Оставить комментарий