Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine

— С какого хера-то я у тебя псих получаюсь?!

— Ничего уже не знаю! — робко произнесла Лиза, отводя свои прозрачные глаза в сторону.

— Зато я, — Кос положил ладони на хрупкие плечи девушки, неприкрытые тканью летнего сарафана, — я-то смыслю!

— Нет, Холмогоров, ни грамма! — Лиза все-таки повернулась лицом к Космосу. — Завтра опять расквасишь кому-нибудь лоб за всё хорошее, а потом скажешь мне, что так было нужно! А потом уйдешь или послушаешь моего братца, а я должна это терпеть! Нет, Кос, ты никакой не Космос… Ты… гребанная черная дыра!

— Дыра? Ладно! — будто бы согласился Кос. — Лиз, у тебя есть пять секунд, чтобы стартануть от меня, и я честно, не стану за тобой бежать!

— У тебя есть четыре секунды, чтобы заткнуться, бестолочь, и я не шучу! — пространство между ними так странно и знакомо накалялось, заставляя прижаться друг к другу упрямыми лбами.

— Три, чёрт возьми!

— Две…

— Одна?

Космос не помнил, говорил ли Лизе про то, что у неё самые мягкие губы? Наверное, молчал. И сейчас не скажет, потому что целует её всё сильнее, прижимая к себе так, что у неё, должно быть, болят рёбра. Но если Лиза с готовностью отвечает ему, безмолвно соглашаясь с тем, что теперь они неделимы, значит, что всё хорошо. Им никто не помешает. Права не имеет.

— Давай зайдем с другой стороны? — Космосу необходимо удостовериться в том, что он не спит. Снова посмотреть в ясные глаза Павловой, которые всегда держат его на мушке.

— Космос, — Лиза не хочет, чтобы он всё испортил не самым удачным вопросом. Поэтому решается украсть у него инициативу, — Кос, послушай!

— Я не так что-то сделал, да? — но если она не перестает его обнимать, то всё идёт, как и нужно. К чему сомнения?

— Ты на меня обречен, — всё он сделал правильно. Просто Лиза почти не верит, что мир поменял свои краски, стоило показать ему, как им трудно быть порознь, — понимаешь теперь?

— Абсолютно, — гора упала с плеч Космоса, — взаимно…

========== 88-й. А старший брат предупреждал… ==========

Лиза тихо орудовала ключом в дверном замке. Время на циферблате «Зари» клонилось к одиннадцати, и, несмотря на то, что Павлова не раз возвращалась домой поздно, девушка переживала, что сегодня всё пройдёт не так гладко. Объясняться за долгое отсутствие она не собиралась. И даже в том случае, если допрос с пристрастием начнется во всей красе, Лиза найдет выход из положения. Но, откровенно говоря, от Пчёлкиных-старших она совсем не ожидала подвоха. Молния в её, а теперь в их с Космосом огород, могла прилететь только от Пчёлы. Если он дома, а не затеял очередное знакомство с ногами от ушей и бюстами четвертых размеров. Мальчик повзрослел…

Квартира оказалась свободной от домочадцев. Зачуханные бело-синие кеды Пчёлы в прихожей отсутствовали, а диван в гостиной стоял аккуратно заправленным. Двинувшись на кухню, Лиза заметила на столе записку, начирканную на тетрадном листе. Послание возвестило, что старшие члены семьи уехали «на огород». Жилплощадь свободна от надзора, и Павлова смогла облегченно выдохнуть, распоряжаясь своим временем, как душе будет угодно. От тишины отвлекла внезапная трель телефонного звонка, и немного помедлив, Лиза сняла трубку, гадая, кто же мог позвонить.

Может, отчий контроль, дядя Павел проверяет? Не вариант, у него просто не было возможности позвонить домой с дачи, а взрослым детям он доверял. Немногочисленные родственники Пчелкиных, раскинутые по разным географическим точкам СССР, вряд ли бы осмелились тревожить людей так поздно.

И из всей семьи Лиза знала только Елену Владимировну Чернову — родную тётку по отцу из Ленинграда, к которой они с Пчёлой ездили каждые полгода. Елена занимала ответственный пост в ленинградском исполкоме КПСС, и потому её ночной звонок никого бы не удивил. Но не будет же загруженная до предела тётка, на ночь глядя звонить Пчёлкиным, чтобы поинтересоваться здоровьем великовозрастных балбесов Лизы и Вити?

Оставался… Только…

— Малая, я так и знал, что ты не угомонишься вовремя!

— Господи, Кос!

— Ответь, почему трубки так поздно берешь! Может это маньяк? Или буйнопомешанный?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Космик, вот не нервируй меня, — с нескрываемой иронией в голосе пропела Лиза, успевая наблюдать за собственным отражением в зеркале, — я же мстительная.

— Жаль, что предок не наградил телепортацией, а то сожрал бы тебя сейчас! Угадай, чем маюсь? — да и без слов ясно — шутил над нею, будто ей снова лет тринадцать, попутно глотая чай с лимоном. — Неуловимая мстительница, обдумывать свой план? Я огребаю?

— С ума сходишь, космонавт, не сомневайся. Учитывая, что мы расстались только двадцать минут назад!

— Лады, наезды вроде по моей части, но у тебя же завтра выпускной…

Почему даже Космос помнил о том, что грядущий вечер нес для Павловой бессонную ночь, тяжелую голову и прогулки до утра? А она, позабыв про свое парадное платье, беззаботно говорит по телефону и любуется собственным отражением в зеркале.

— Чёртовы коврижки! Выпускной… — Лиза хлопнула себя по лбу. — Поясни из-за кого я стала страдать склерозом в семнадцать лет?

— И так красивая, — уверил её Космос, — охренеть насколько слишком!

— Не подарок с красной лентой, — Лиза решительно не понимала, почему каждый второй разговор с Космосом походил на оттачивание словесного мастерства — два одиночества, нашедших друг друга, — признаю.

— Всегда предчувствовал, что мне досталась не самая обычная девушка, — с нескрываемой теплотой в хрипловатом голосе произнес Кос, жалея, что сегодня он её все-таки отпустил. — Лиза… Слышишь там?

— Признайся, Кос! — Лиза уселась на пол, держа телефон на коленях. — Была бы обычной, то, скорее всего, ты со мной сейчас не разговаривал?

— Хватит тебе, маленькая! Я позвонил, чтобы снова открыть тебе секрет… — интригующе сказал Космос.

— Без секретов, Кос! — Лиза не разделяла его азартности, и просто добавила. — Я люблю тебя, правда.

— И я… Люблю тебя… Это собственно, все, что я затарил на случай, если придется петь колыбельную.

— Петь?! Кос! Очень, очень боюсь, что тогда ночью я не усну.

— Обещаю! Со мной тебе здоровый сон не светит…

— Это я уже поняла, не волнуйся.

— Та я же за твое здоровье, на будущее!

— Тогда, может быть, спокойной ночи? — у Лизы безнадежно слипались веки, но она упорно пыталась не уснуть, поддерживая правой ладонью трубку. — Погоди… Звук.

Неожиданно в коридоре раздался немного вороватый звон — ключ в замке снова переворачивался. Не стоило догадываться, кто почтил своим присутствием дом родной, и Елизавета кинула короткий взгляд на дверь.

— Падающего тела звук, что ли? — вопросительно раздалось в телефоне. — Ты чего замолчала?

— Кажется, опылитель растений пришёл…

— Опять не дали, блять, — Космос откровенно заржал в трубку, представляя недовольное лицо друга. — Печальный там, наверное?

— Кос, забей, не припоминай! Это же Пчёла!

— Сотку зелени ему не дали, бля, хмыренку… — беснование Космоса продолжалось. — Эта версия тебя устроит?

— Меня не устраивают ваши разногласия, — пора было бы снять дверь с предохранителя, но Лиза не бросает трубки. Пусть братец померзнет, может быть, осознает, что с сестрой не следовало помыкать, как неразумной овечкой, — любые…

— Ты крыша Пчёлы? Не ожидал подставы!

— Хуже — одной крови, — Лиза не знала, насколько эта фраза в последствие окажется пророческой. — Багира и Маугли!

— Хрен бы с ним, я все-таки не из-за Пчёлы твоего, провода обрываю ночью.

— Я ни капли не сомневалась! Но Кос… — дверь в квартиру открылась. — Иди спать…

— Не беспокойся, Лизок, — прозвучало ласково, но разговор всё же следовало прервать, ведь он, конечно, приедет к ней завтра вечером, — отключай радары!

— Спокойной ночи!

Лиза могла только улыбнуться, и скоро положила трубку, вставая с линолеума. Пришедший домой Пчёла с любопытством смотрел на неё. Для родственных приличий следовало хотя бы поздороваться.