Предельная глубина - Сергей Зверев

Длинный подземный ход выводил в небольшой, прекрасно оборудованный сухой док. Изящная мини-субмарина сразу же привлекла внимание Морского Волка. Опытный подводник, он тут же определил, что надводное водоизмещение ее — не более трехсот тонн и что горизонтальные и вертикальные рули на заостренной корме делают ее необычайно маневренной. Но особо поражала форма подлодки: очертаниями она напоминала небольшого кита, только с зализанной боевой рубкой на спине. Даже рули стабилизации — и те напоминали плавники. Это было настоящее произведение искусства.

Макаров знал, что еще во времена СССР флот получил две каботажные мини-субмарины класса «Пиранья», позже списанные из-за непомерной дороговизны в обслуживании. Однако эта подлодка совершенно не походила на них, разве что размерами…

— Пока это судно существует только в единственном экземпляре, — пояснил Столетов. — И от того, как она покажет себя в действии, зависит будущее серии. Нравится?

Морской Волк молчал. Конечно, субмарина не шла ни в какое сравнение с «К-513» — ни по вооружению, ни по возможностям. Да и экипажа тут могло быть не более тридцати человек.

Правильно оценив его молчание, адмирал улыбнулся:

— Не спешите разочаровываться. Возможности ее ничем не уступают вашему бывшему «бомбовозу». А в некоторых случаях она способна на большее. Корпус титановый, прочней не бывает, максимальная глубина погружения — до полутора километров, а это значит, что она неуязвима для любых глубинных бомб. Абсолютно бесшумна, не засекается никакой гидроакустикой. А главное — специальное покрытие делает ее совершенно невидимой для сонаров. Куда там «Стелсам»! Обратите внимание, какой гладкий корпус. В надводном положении для экипажа предусмотрена даже специальная обувь с липкой подошвой.

— Запас хода? — задумчиво прикинул Макаров.

— Практически неограничен. Если, конечно, иногда всплывать. Предусмотрены несколько вариантов зарядки аккумуляторов: основной — каталитическая батарея, или солнечные батареи, или энергия волн. Субмарина абсолютно экологичная. Гринпис был бы в восторге! Если бы, конечно, узнал…

— А если мертвый штиль и погода пасмурная?

— Тогда можно заправиться с обычного танкера. Как истребитель от летающего топливозаправщика.

— Скорость?

— Надводная — пятнадцать с половиной узлов, подводная — двадцать четыре.

— Вооружение? — Морской Волк с сомнением оценил небольшую зенитную пушечку на носу.

— Кроме этого орудия и двух торпедных аппаратов, — любезно продолжил Столетов, — предусмотрена мощнейшая система электронных помех. Это и есть ее главное оружие. В подробности вдаваться не буду, объясню вкратце: выдвижная телескопическая антенна создает направленное электромагнитное поле, которое способно вывести из строя любую судовую и авиационную электронику на расстоянии до двадцати морских миль. Оптимальный радиус действия — десять миль. В наше технологическое время это куда эффективней торпед, мин, ракет, глубинных бомб и всего остального. Такая подлодка в считанные секунды способна превратить самый современный авианосец в бесполезную груду металлолома. Кстати, субмарина уже прошла боевое крещение…

— Во время учений «Солнечный удар»? — Как и многие флотские, Макаров живо интересовался всем, что происходит на морях и океанах, и, естественно, знал о маневрах американских ВМС. Сопоставив эту информацию со словами «Японское море» и отрывочной информацией о неполадках на «Китти хоук», он сразу же понял, о каком боевом крещении идет речь.

— Мне нравится ваша догадливость. Конечно, по существующим международным нормам мы не можем мешать проведению военно-морских учений в нейтральных водах. Однако уникальные возможности субмарины позволяют ей действовать как анонимному каперу… Подчеркиваю — оставаясь полностью невидимой.

— Значит, у новой субмарины уже есть экипаж и… командир? — В голосе Морского Волка сквозило легкое уныние: эта подлодка нравилась ему все больше и больше.

— Экипаж — есть. А вот командира пока нет. В Японском море я командовал ею лично. Кстати, команда тут небольшая, всего десять человек. Естественно, только офицеры с большим стажем подплава. Всем остальным управляют умные компьютерные системы. Кстати говоря, о методике подбора экипажа мы еще поговорим. А теперь — вопросы. Просто отвечаете — «да» или «нет». — Взгляд Столетова внезапно посуровел.

Макаров вытянулся:

— Так точно!

— Вам, товарищ капитан второго ранга, предлагается принять эту мини-подлодку под командование. О целях и задачах субмарины я вам вкратце рассказал. Так вот, в случае попытки захвата противником вы, как командир, обязаны немедленно уничтожить плавсредство вместе со всем экипажем. Вы согласны и с этим последним условием?

— Так точно!

— В случае, если кто-то из моряков… — вы, например, — чудом выживете и будете спасены третьей стороной, ни военно-морской флот, ни наше правительство не будет вас защищать. От вас вполне официально откажутся. Единственный правильный ответ на любой иностранный запрос — «таких людей в российском подплаве никогда не было и нет». Вы согласны?

— Так точно!

— На субмарине нет ни одной российской маркировки. В камбузе никогда не было и не будет ни одного российского продукта. Ни у кого из экипажа никогда при себе не будет никаких документов, подтверждающих государственную принадлежность. Все программное обеспечение компьютеров — исключительно на английском. Форма — обычные матросские робы безо всяких знаков различия. Все это сделано для того, чтобы в случае катастрофы никто не смог сказать, кто вы и откуда. Тут нет даже Андреевского флага. В некоторых случаях вам придется действовать под флагами других флотов. Вы согласны?

— А как это, без Андреевского стяга? — немного растерялся подводник.

— Понимаю, — жестко улыбнулся Столетов. — Мне нравится этот вопрос. Ну ладно, Андреевский флаг можете повесить в боевой рубке… Но в случае форсмажора вам, к сожалению, придется немедленно его уничтожить… Вместе с судовым журналом, документацией и шифровальной аппаратурой. Согласны?

— Так точно!

— Далее. В случае вашей гибели никто из ваших родных и близких не получит правдивой информации: где, когда и при каких обстоятельствах вас застала смерть.

— У меня из родных — только друзья-подводники. Больше никого…

— Я знаю. Ваше личное дело изучил досконально.

Единственный сын Макарова, выпускник питерского Военно-морского института связи имени Попова, погиб на Черном море недалеко от Новороссийска. Ночью работал на морском кабелеукладчике при небольшом волнении, матросика смыло за борт, офицер бросился спасать — и с концами… Его мать, не выдержав потери, умерла в тот же год. И хотя тело сына так и не было обнаружено, его официально признали «погибшим при исполнении»…

— Кстати, ваш… покойный сын служил в ФАПСИ?

Ни один мускул не дрогнул на лица подводника.

— Закончил с красным дипломом, распределился в одну из структур этого ведомства.

— Вы читали заключение о его гибели?

— Так точно. Кроме него и жены… у меня больше не было близких людей. Жена искать меня не будет. Во всяком случае, в последние годы она не вспоминала о моем существовании.

— Значит, со всем вы согласны, — подытожил вице-адмирал. — Это хорошо. — Столетов быстро убрал улыбку с лица. — Ваш роман с медсестрой, надеюсь, будет забыт?

— Так точно.

— У вас есть вопросы?

— Так точно. Целых два.

— Попробую их угадать… Вас, наверное, интересует, как эта чудо-субмарина называется?

— Да, — проницательность собеседника удивила подводника, однако он ничем этого не выказал.

— «Макаров», — улыбнулся адмирал.

— В честь… адмирала Макарова?

— Но это имя не будет написано на ее борту.

Степан Осипович Макаров, погибший при Порт-Артуре на линкоре «Петропавловск» вместе с художником Верещагиным, для российского флота значил ничуть не меньше, чем Нельсон для англичан или Ямамото для японцев. Морской Волк никогда не афишировал, что знаменитый адмирал — его прапрадед; флотские династии теперь редки, как самородки, слизнул белую кость революционный восемнадцатый год.

— Спасибо, — коротко поблагодарил Морской Волк, явно не желая пафосного продолжения о «преемственности поколений» и «верности военно-морским традициям».

— Красивое имя — высокая честь… А ваш второй ваш вопрос угадывается еще проще, — любезно продолжил Столетов. — Почему из нескольких десятков кандидатур я выбрал именно вас, явно проблемного офицера?

— Так точно. Именно это я и хотел спросить.

— Не скрою, у меня действительно был большой выбор. И дело вовсе не в вашем героическом прапрадеде. Все кандидаты на командирство «Макаровым» — достойные, опытные подводники… Но вы мне понравились больше других. — Помолчав, адмирал наконец пояснил: — Красиво вы в госпитале того подшакальника отшили!.. На флоте не все делается исключительно по инструкциям, и вы это понимаете лучше других. А уж защищать свой экипаж — это святое. Сегодня Россия возвращает себе звание военно-морской державы. И теперь нам очень нужны такие, как вы. А теперь поговорим о подборе экипажа…