Сын Войны, Дочь Хаоса (ЛП) - Рэллисон Джанет

— Как ты попал в мой шкафчик?

— Недалеко был охранник, он открыл мне его.

— О, — моё сердце подпрыгнуло. Я всё восприняла неправильно. Дейн положил телефон в мой шкафчик не для того, чтобы меня удивить, он сделал это, потому что это было удобнее, чем найти меня и опять разговаривать. — Ну, ещё раз спасибо, — я повернулась на пятках и ушла.

Я чувствовала взгляды парней на своей спине. Они веселились? Им было всё равно? Они меня жалели? Рассказал ли им Дейн о нашем поцелуе? Может быть, поэтому они так меня разглядывали. Они подумали, что я доступная. Если я целовалась со случайным парнем под дождём, что я сделаю на настоящем свидании? Мои щёки горели, пока я шла на первый урок. Стыд жег мне грудь. Разговоры вокруг казались резкими.

«Подними подбородок», — думала я. Пройдёт немного времени, пока папа опять увидит врага и снова нас перевезёт. Я всегда могу сказать ему, что видела что-то подозрительное. Мы уже завтра будем паковать вещи. Оно будет того стоить.

Только я не хотела уезжать. Я ненавидела переезды. После окончания колледжа я собиралась выбрать место, пустить корни, и никогда больше не уезжать. У меня будет стабильность, нормальность и достаточно друзей, чтобы составить список приглашенных на Рождество. Где-то будет моё место.

Я пыталась представить это место и время, чтобы не думать о Дейне и сплетнях, которые могут сочиться по школе на волнах шёпота. Я представила, как иду по пшеничному полю с распростертыми руками. Мои пальцы касаются светлых колосьев, по которым волнами бежит ветер. Когда мне было восемь лет, мы жили около пшеничного поля, и я любила смотреть, как синхронно колышется пшеница. Я лежала и смотрела, как её кончики, похожие на пёрышки, касаются солнца. Когда мама сказала, что нам надо переехать, я побежала в это поле с плачем, как будто оно может защитить меня или, по меньшей мере, изменить мамино мнение.

Конечно, этого не произошло. Намерения моих родителей ничто не могло изменить, когда они решили, что пора бежать. Мама сорвала несколько колосьев и положила их в мешочек. Она сказала, что когда-нибудь я смогу посадить зёрна, и верну себе частичку пшеничного поля. Мешочек был спрятан в моём комоде. Вероятно, это глупо, но когда-нибудь я, правда, посажу эти зёрна.

Когда я пришла на мировую историю, которая была вторым уроком, Дейн уже сидел на своём месте. Он выглядел непринуждённо, был собран и красив. Наши взгляды встретились. Он сразу же открыл учебник и начал смотреть в него.

Ну, ладно. Значит, он хотел себя вести таким образом. Мои фантазии о нём, о нас, были официально мертвы. Уроки усвоены. Ответ на вопрос быть или не быть богиней дождя — однозначное нет.

Во время презентации учителя о спартанцах и их техниках боя, Сарина написала мне:

«Дейн сегодня особенно хорошо выглядит, представь его в доспехах. М-м-м. Я в раю. Ты?»

Я внезапно обрадовалась тому, что Дейн уже отдал мне мой телефон обратно, или это превратилось бы в очень неловкий момент.

Я написала в ответ:

«Я учусь. Это мой рай».

Через минуту пришло ещё одно сообщение:

«Он смотрит на тебя, уже давно».

Я отложила телефон. Пусть смотрит. Это ничего не означает.

Позже, придя на обед, я увидела Рорка и Дейна, стоявших в коридоре немного в стороне от кафетерия. Они обедали в то же время, что и я, и не было ничего необычного в том, что они разговаривают. Но между ними было очевидное напряжение, как лук, натянутый перед выстрелом.

Рорк агрессивно наклонился к Дейну.

— Если я скажу, то сделаешь.

Дейн зарычал:

— Я не подчиняюсь твоим приказам.

Обычно, когда Рорк пытался запугать кого-то, эффект был немедленным и продолжительным. Он подошёл ближе к Дейну, его голос был похож на рычание.

— Держись подальше от моей сестры.

Дейн открыл рот, чтобы заговорить, потом увидел меня. На его лице промелькнуло раздражение. Что бы он ни хотел сказать, слова остались у него во рту. Не сказав ни слова, он пошёл по коридору.

Рорк смотрел, как Дейн уходит, не замечая взглядов проходящих студентов. Я подошла к брату, взяла его за рукав, и протащила его несколько футов по коридору, чтобы можно было поговорить наедине.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— К чему это всё? — я могла придумать только одну причину, из-за которой он мог кричать на Дейна. Дейн рассказал людям о нашем времени в парке. Я почувствовала горькое разочарование где-то в желудке.

Рорк смотрел на меня, на его лице всё ещё было выражение гнева.

— Тебе нравится этот парень?

— Это зависит от того, что он обо мне говорит. Что ты слышал?

— Ничего, — Рорк посмотрел в направлении, куда ушёл Дейн. — Я только сказал ему, что если тебя надо куда-то отвезти, это сделаю я. Я не хочу, чтобы он околачивался возле тебя.

И это всё? Не было сплетен?

— Почему я не должна общаться с Дейном?

Рорк понизил голос.

— Я просто не доверяю ему, ладно? Он умнее и сильнее, чем кажется, и теперь он обращает на тебя внимание.

Я хотела, чтобы Рорк сказал больше. Он молчал.

— Я не понимаю, почему это плохо — быть умным, сильным и обращать на меня внимание.

Рорк посмотрел на меня, как будто это я доставляла ему неприятности.

— Нужно следить, с кем мы общаемся.

— Ты не был особенно осторожен, когда общался с Кэндис в пятницу, — между ними на диванчике совсем не оставалось драгоценного пространства.

— Это потому, что я могу позаботиться о себе. Ты — нет, поэтому держись подальше от Дейна.

Дейн сказал, что не подчинялся приказам Рорка. Я тоже.

— Я могу позаботиться о себе сама.

Это было правдой. Часть маминой и папиной паранойи состояла в том, что мы с Рорком обучались боевым искусствам. Я брала уроки до пятнадцати лет. Я отвернулась от Рорка и пошла в кафетерий.

Остаток школьного дня тянулся мучительно медленно. Разговор Рорка и Дейна постоянно проигрывался у меня в голове.

Когда закончился последний урок, я ждала у шкафчика Дейна. Я должна была извиниться за Рорка. Ирония была в том, что Рорку не надо было угрожать Дейну. Если бы Рорк спросил, я могла бы сказать ему, что Дейн мной не интересуется. Хотя, сейчас я подумала, и поняла две вещи. Первая: Дейн положил телефон в мой шкафчик. Это означало, что он знал, где мой шкафчик. Вторая: я не поверила в историю, что охранник открыл его. Неужели он будет открывать шкафчик кому-то ещё? Разве это не против правил? И если охранник не открывал мой шкафчик, Дейн, вероятно, взломал его, чтобы удивить меня. Такие вещи не делают для человека, который не нравится.

Так что Рорк знал о намерениях Дейна больше, чем я.

Появился Дейн и заметил меня. На секунду его голубые глаза светились счастьем, эту эмоцию он быстро скрыл.

— Привет, — он повернул кодовый замок, сосредоточив на нём своё внимание.

Я прислонилась к дверце соседнего шкафчика.

— Я хочу извиниться за то, что сказал Рорк. Он вроде как чересчур меня опекает.

Дейн оторвался от замка и посмотрел на меня.

— Вроде как?

— Ладно. На самом деле. Особенно с тех пор, как мы потеряли маму.

Я сказала последнюю фразу для того, чтобы вызвать сочувствие. Немногие в школе знали о смерти нашей мамы. Выражение лица Дейна не смягчилось. Напротив, оно стало жёстче.

Я подвинулась ближе к нему.

— Слушай, я не просила Рорка говорить тебе это.

Дейн открыл шкафчик.

— Я так и не думал.

Он убрал учебник и вынул другой.

— Так между нами всё хорошо?

— Конечно, — сказал он. — Безусловно.

Между нами ничего не было хорошо.

— Отлично. Я рада, что мы всё прояснили.

Больше мне ничего не оставалось, как пойти по коридору. Я чувствовала его взгляд, как будто он имел физический вес. Или, может быть, я просто хотела, чтобы он смотрел на меня. Я не оглянулась, чтобы проверить.

***

Вместо обычной школьной библиотеки, в старшей школе Гамильтон была общественная библиотека, связанная со школой. Я отправилась туда после того как сделала домашнее задание, пока у Рорка была тренировка по футболу. Мы поехали вместе, так что папе не нужно было волноваться о том, что я буду дома одна. Папа иногда работал из дома, писал статьи или занимался поиском в интернете, но столько же времени он отсутствовал и делал, никто не знает, что. Я не спрашивала, а он не сказал бы мне.