Пьеса для шпионки - Виктор Буйвидас

«Дипломат и вещи оставьте. Возьмите необходимое. Сюда вы уже не вернётесь», – прочитал Александр текст на блокнотном листе.

– С вашей стороны это было бы очень любезно, – слегка побледнев, сказал путешественник и вытащил из кейса пачку банкнот, бумаги для фирмы «Foxcon Ltd», плейер с вмонтированным в корпус микрокомпьютером, зубную щетку. Роберт Вуд беспардонно отобрал последнюю принадлежность гигиены и бросил её назад.

– Ну, поехали. Вы ничего не забыли? – Он махнул крепкой рукой на выход. – Впрочем, больше двух часов наша экскурсия не займет.

– Я заранее вам очень благодарен!

Мужчины вышли из номера. Александр закрыл дверь на ключ, и они прогулочно двинулись по коридору к лифтам.

– Не оборачивайтесь, – тихо сказал Роберт и вкрадчиво добавил: – Я от мистера Сухаря.

– А, понятно, – раздраженно буркнул Александр. – А что, нельзя было сразу сказать кодовое слово?

– Нельзя было. Провалилась бы вся операция, – спокойно сообщил Вуд.

– Что это значит? Я привез хвост? – покраснел от страшного прозрения Александр.

– Без сомнения.

Вдвоем они вошли в кабину лифта, створки сомкнулись.

– Эта дама вам не знакома? – Роберт показал три фотографии, сделанные «полароидом». На моментальных снимках была запечатлена Ингрид Йоханссон. На первом она шла за Барабановым от самолета к автобусу. На втором шведка садилась в такси. На третьем она заполняла анкетный листок возле стойки гостиничной администрации.

– Я, кажется, видел её в фойе отеля, – неуверенно сказал Александр, возвращая фотографии чистильщику, который умело воспользовался имиджем плейбоя.

– А до сегодняшнего дня?

– Нет. Она блондинка – я бы запомнил.

Александр отдал ключ от номера портье. Пара мужчин прошла в самораздвигающиеся стеклянные двери и спустилась по ступеням на тротуар. К нему была припаркована вереница разноцветных автомобилей. Барабанов и Вуд остановились. Абориген изложил приезжему программу действий:

– Сейчас мы немного покатаемся, потом я от неё оторвусь, и мы поедем куда надо. К вам только одна просьба – не смотрите назад. Ни единого взгляда! Иначе она сможет сообразить, что раскрыта, и примет меры.

– Черт! Я должен был это предвидеть, – с недовольством к себе запетушился Александр. – Но вообще-то на связь я выходил только из аэропорта в Нью-Йорке… Всего на пару секунд… И, собственно, я всё сделал точно по пунктам данной мне инструкции…

– Ну, сейчас существует много разных средств пеленга. Всё предусмотреть невозможно, – компетентно заявил Роберт, открывая перед Барабановым дверцу низкого спортивного кабриолета «Феррари». – Они и сейчас могут снимать наш разговор акустической пушкой с расстояния в двести метров.

– Да, всё может быть…

Сев на кожаное сидение родстера, помрачневший Александр прикусил язык и водрузил на нос темные очки.

11

Галка нехотя открыла сонные глаза. Рядом с ее разложенным диваном стояла мама Вера, одетая уже по-походному, и, естественно, в красочном французском макияже.

– О, проснулась. Мне пора на работу, – зачастила мать. – Пельмени еще теплые. Двести рублей в соннике – больше нету.

– Мамк, ты чудо! – Галка обрадовалась и, раскинув руки, вальяжно потянулась.

– Чудо – это ты, – не разделила ее веселья Вера, вставляя ноги в туфли – лодочки. – Опять носило где-то до двух. Учти, сядешь, я передачи носить не буду.

– Ой, вот только не надо меланхолить! – Галка резко встала и пошла в ванную. – Я тоже спешу, днем позвоню.

Возле двери Вера её перехватила и обняла.

– Позвони обязательно, я же переживаю…

– Мамк, пока всё джаз! – Галка приподнялась на цыпочки и чмокнула мать в щеку.

Солнце уже стояло где-то ближе к середине небосклона, когда Галка ехала в набитом пассажирами «Икарусе».

– Так, господин спереди, вы выходите? – задорно обратилась она к парню – очкарику, читавшему журнал.

– Схожу, – ответил тот, краснея.

– Сходят только с ума, а с транспорта вытряхаются! – ввернула ему Галка и, ловко обойдя сбоку, выскочила перед читателем из автобуса.

Потом она бодро шла по улице Тихвинской и вертела головой, высматривая нужный номер дома. Настроение у Галки было прекрасное, и она чуть слышно запела:

– На круиз мужик скопил: мол, хорош на катере. А корабль вдруг поплыл вниз по курсу якоря.

Здесь Галка остановилась возле добротной жилой башни, держа перед собой листок с адресом. Здание было окружено «Рейнджроверами», «Мерседесами», «БМВ», «Ауди»… Глянув на номер дома, она бросила листок в сумку, восторженно качнула головой: «О-хо-хо!» – и стремительно направилась к входу.

– Конкурентов всех уел гангстер Дон Витторио, но подумать лишь успел: жарко в крематории!

Она вошла в открытую дверь подъезда. Радостное пение оборвалось в холле у стеклянного «скворечника» с седой грымзой внутри.

– Черт! – закусила она губу, соображая, что делать дальше.

– Вы к кому? – вежливо спросила вахтерша.

– Я телеграмму принесла Рыкалину. 28-я квартира. – Галка соврала совершенно непринужденно. Даже вынула из сумки какой-то старый бланк. Чего она только не таскала с собой. Сейчас пригодилась старая телеграмма.

– Минутку. – Старушка набрала номер на телефоне. – Здесь вам принесли телеграмму… Хорошо, пропускаю. – Вахтерша ещё раз с подозрительностью оглядела визитершу. – Проходите, третий этаж, – сказала с дежурной улыбкой.

– Угу. – Галка потанцевала вверх по ступенькам. – Нас не догонят! Не остановят! – Дергая плечами в такт песни, вызвала лифт.

На лестничной площадке она повертелась. Указательный палец, скрещенный со средним, нажал на кнопку звонка возле железной двери, обшитой деревом, с двойкой и восьмеркой. В квартире зачирикал электронный звонок.

– Кто? – спросил женский голос из-за двери.

– Вам телеграмма.

– Проходите.

Раздалось механическое жужжание, дверь в неприступную крепость легко открылась.

Перед Галкой предстала долговязая дамочка с плоской грудью под шелковым халатом. Толстые стекла очков не дали выпрыгнуть глазам на лоб от подозрительности к визитерше.

Галку поразил столбняк. Она стояла с открытым ртом и удивленно таращилась на далеко не ангельский лик плоской дамочки.

– Вам кого? – потеряв терпение, враждебно нахмурилась та.

Галка мгновенно убрала взгляд.

– Это 28-я квартира? – полезла в сумку.

– Да.

– Вам телеграмма. Где же она?

– Валь, прими, пожалуйста, – донесся из недр квартиры слабый просящий голос Аллы.

– Дутки! – взвизгнула дамочка. – Принимай сама, заодно и встанешь. Да вы проходите, – любезно пригласила она Галку в квартиру и вышла, хлопнув дверью.

Гостья остановилась посреди просторного коридора, извиваясь змеей, принялась разглядывать фрагменты комнат, видные через открытые двери: светлые панели, подвесные потолки, бра из бронзы, мебель, сделанную под старину, и кругом, где только можно, – фарфоровые и гипсовые фигурки собак…

– Извините, не могли бы вы пройти в спальню? Я немного больна, – снова раздался голос умирающей.

– Ну, если не заразно, – сказала Галка, зажав нос пальцами, и пошла на звук.

– Абсолютно, – тихо сказала Алла.

В комнате с зашторенным окном горел свет. Больная лежала на белой итальянской кровати: пластмасса под резное дерево. Лежала лицом вниз, из-под пододеяльника высовывались копна спутанных волос и обнаженная рука.

– Давайте распишусь, – соединились пальцы в щепоть.

– Расписка мне твоя до лампы. Я из бюро сожительства и буду тут с тобой жить, – мерзко прогундосила Галка, увлеченно рассматривая армию флаконов на туалетном столике.

– Что?! – перекосилось вскинутое лицо больной.

– Двести! Принимай пополнение! – козырнула Галка.

– О-о-ой, это ты… – Сонное чело опять воткнулось в подушку.

– Так точно!

– Сейчас встану. Ты пока осваивайся…

– Начинаем экскурсионный тур. Обратите внимание на главную достопримечательность, – с улыбкой до ушей проворковала Галка, выключила свет и, сломя голову, помчалась в кухню. Там открыла холодильник, отправила в рот ложку черной икры, принялась изучать содержимое полок. – Вот это джаз!!! – Безмерно восторженное восклицание подвело итог ревизии. – А где же тут у нас спрятана драгоценная шкатулочка? Где же Клондайк с цацками и баксами? – Она осмотрелась, заглянула за картину с натюрмортом. – А, успеется, – махнула рукой, снова набила рот икрой и запрыгала по кухне в диком танце.

В гостиной тоже чего только не было! Картины – копии шедевров великих живописцев, книги – золоченые раритеты, много хрусталя, стереосистема «Филипс», на экране телевизора последнего поколения шел бразильский сериал: Сан-Марино, Гонсала, Орнальдо и Тьяго чинно питались, восседая за длинным столом.

– Живут же в Бразилии! Но мы не хуже, – хохотнула Галка и убавила звук. На ее запястье болталась гирлянда из браслетов, в прическе блестела пара антисолнечных очков. Взгляд был презрительным, вид – высокомерным.