Я была здесь - Гейл Форман

– Девочки, никогда не спите с барменами, – предостерегала нас Триша.

– Почему? Потому что все так делают? – спросила Мэг. Ей нравилось, как Триша с нами разговаривает, как будто мы ее подружки из бара и как будто мы уже с кем-то спим.

– Поэтому тоже, – ответила Триша, – но главным образом потому, что так вы лишитесь бесплатной выпивки.

Мэг написала, что то же самое касается и трагических героев гитары. Меня это смутило, потому что подруга не говорила, что ей этот чувак нравится, или что она с ним встречается, или уж тем более спит, у нее такого опыта еще не было, за исключением одного момента, про который мы обе согласились, что он не в счет. Разумеется, если бы с Мэг произошло такое серьезное событие, то есть если бы она с кем-то переспала, она бы мне сказала. Я собиралась у нее об этом спросить, когда она приедет. Но этого не случилось.

Значит, это он и есть. Трагический герой гитары. До этого он казался неким мифическим персонажем, и обычно дать мифическому существу реальное имя – это все равно что приручить его. Но с Бэном МакКаллистером это не работает.

Я начинаю наблюдать за группой пристально. Он исполняет тот же фокус, что и все рокеры: резко отводит гитару, склоняется к ней, потом к микрофону, прекращает играть и хватается за микрофон, как за шею любовницы. Это, конечно, всего лишь театральный ход. Но исполняет он его хорошо. Фанаток у него, наверное, целая куча. Но поверить не могу, чтобы и Мэг оказалась в их числе.

– Наше имя – «Scarps», а за нами играет «Silverfish», – сообщает Бэн МакКаллистер в конце своего короткого сета.

– Готова двигать назад? – спрашивает Упоротый Ричард.

Но я не готова. У меня сна ни в одном глазу, и я страшно зла на Бэна МакКаллистера, который, насколько я понимаю, поимел мою подругу в различных смыслах этого слова. Он использовал ее как одноразовую поклонницу? Он что, не понял, что имеет дело с Мэг Гарсиас? Мэг нельзя поматросить и бросить.

– Пока нет, – говорю я Ричарду, встаю и направляюсь к бару, где стоит Бэн МакКаллистер с новой бутылкой пива и общается с кучкой народа, собравшегося, чтобы сообщить ему, как классно он отыграл. Я целенаправленно шагаю в его сторону, но, оказавшись у него за спиной, когда уже стало видно каждый позвонок на его шее и татуировку на лопатке, ловлю себя на том, что и понятия не имею, что сказать.

Зато Бэн МакКаллистер как будто знает. Закончив через несколько секунд треп с другими девчонками, он разворачивается и смотрит на меня.

– Я тебя заметил.

При ближайшем рассмотрении Бэн МакКаллистер оказывается куда краше, чем допустимо для мальчика. Кажется, такой внешностью славятся ирландцы: темные волосы, кожа, про которую у девушки сказали бы «цвета гипса», а для рокера такая бледнота идеальна. Пухлые красные губы. И глаза. Мэг была права. Похоже, что линзы.

– Где заметил? – переспрашиваю я.

– Вон там, – он показывает на столики. – Я друга высматривал, который обещал прийти, но в свете прожекторов ни черта не видно. – Бэн снова делает такой же жест, словно прикрывает глаза от солнца, как тогда, на сцене. – Но тебя я заметил, – и добавляет после паузы, – как будто это я тебя искал.

Это у него ход такой? Рабочая фраза? Он настолько ее отрепетировал, что и во время концерта нарочно прикрывает глаза рукой, всматриваясь в толпу? Нет, идея-то отличная. Ведь если ты действительно была в толпе, то подумаешь: «Ого, он действительно меня искал». А если нет – все равно заход-то романтичный, и этот рокер, наверное, очень тонкая натура, если верит в судьбу.

Он и к Мэг с такими же словами подъехал? И такой подход с ней сработал? Я с содроганием думаю о том, что моя подруга могла купиться на такое говно, но, с другой стороны, Мэг оказалась далеко от дома, в глаза ей попала звездная пыль, в нос ударили гитарные пары – и кто знает?

Он принимает мое молчание за застенчивость.

– Как тебя зовут?

Скажет ли ему что-нибудь мое имя? Она ему обо мне говорила?

– Коди, – говорю я.

– Коди, Коди, Коди, – словно пробует он. – Имя для ковбойки, – протяжно продолжает Бэн. – А откуда ты, ковбойка Коди?

– Из ковбойской страны.

Его губы медленно расплываются в улыбке, словно он сознательно ее контролирует, выдавая маленькими порциями.

– Хотел бы я там побывать. Может, я приеду тебя навестить, а ты прокатишь меня с ветерком, – Бэн смотрит на меня многозначительно, на случай, если я не поняла двусмысленности.

– Да ты сразу вылетишь из седла.

Ха, ему понравилось. Думает, что я с ним флиртую, скот.

– Да?

– Угу. Лошади хорошо чуют страх.

Его лицо на миг кривится. Затем он продолжает:

– С чего ты взяла, что я испугался?

– Городские гаденыши обычно трусы.

– А почему ты решила, что я городской гаденыш?

– Ну, мы же в городе. А ты гаденыш, разве нет?

На его лице тут же читается недоумение. Парень явно не может понять, то ли у меня такой дикий стиль флирта и я из тех девчонок, кто очень горяч, хотя и немного чересчур агрессивен в постели, либо это уже переросло во что-то другое. Он снова изображает на лице ленивую улыбочку неспешно восходящей рок-звезды.

– Ковбойка Коди, ты с кем обо мне разговаривала? – говорит он как бы небрежно, но в голосе сквозят нотки менее приятного тона.

Я наклоняюсь к нему поближе.

– Хочешь знать, с кем я о тебе разговаривала, Бэн МакКаллистер? – отвечаю я с придыханием – этот трюк очень хорошо исполняет Триша.

Он тоже подается ко мне. Может, вообразил, что мы поцелуемся. Похоже, в большинстве случаев это ему действительно настолько легко дается.

– Может, сказать, с кем я недостаточно разговаривала? – у меня уже не осталось голоса, одно придыхание.

– С кем? – Бэн уже так близко, что я чувствую запах пива.

– С Мэг Гарсиас. Уже месяц с ней не общалась. А ты?

Я раньше выражение «в ужасе отпрянул» только слышала, но увидев, как Бэн МакКаллистер от меня отшатывается, я по-настоящему понимаю значение этих слов. Он напомнил мне змею, которая сначала отпрянет назад, а потом наносит удар.

– Что это за херня? – спрашивает он. Флирт между нами на сегодня закончен, голос Бэна уже превратился в настоящий рык, совершенно непохожий на ту подделку, которая звучала со сцены заместо пения.

– Мэг Гарсиас, – повторяю я. Мне уже трудно смотреть ему в глаза, но за последний месяц я стала специалистом по трудным вещам. – Знаешь ее?

– Ты кто такая? – В глазах у него загорается какой-то огонь, похожий на ярость, а зрачки, наоборот, превратились в льдышки. И уже не кажется, что это контактные линзы.

– Или ты ее просто поматросил и бросил?

Кто-то хлопает меня по плечу. За спиной оказывается Упоротый Ричард.

– Мне рано вставать, – говорит он.

– Я уже закончила.

Дело к полуночи, а я прошлой ночью спала всего три часа, с тех пор ничего не ела, и меня уже потряхивает. Дойдя почти до выхода, я спотыкаюсь. Ричард хватает меня за руку, и тут я делаю ошибку – разворачиваюсь, чтобы бросить последний испепеляющий взгляд на Бэна МакКаллистера, этого поверхностного смазливого мудачка-кривляку.

И очень зря. Его лицо передернуло в борьбе таких эмоций, как гнев и вина. Это выражение очень хорошо мне знакомо. Вижу его каждый день в зеркале.

6

Я падаю на велюровый диван прямо в одежде. А проснувшись в воскресенье утром, обнаруживаю, что у меня на груди и лице спят Раз и Еще Раз. Либо я захватила их диван, либо они захватили меня. Поднявшись, я замечаю, как последний жилец дома, которого за все эти дни я вижу впервые, ставит в раковину чашку из-под хлопьев и выходит через заднюю дверь.

– Гарри, пока, – кричит ему вслед Элис.

Значит, это Гарри. По словам Мэг, он почти все время проводит в своей комнате с многочисленными компами и банками с кимчи.

Элис уходит на кухню и приносит мне чашку кофе, объявив, что зерна выращены в Малави, в затененной свободной зоне, и приобретены в рамках паритетной торговли. Я киваю, как будто меня интересует в кофе хоть что-то кроме того, чтобы он был горячий и с кофеином.

Я остаюсь сидеть на диване, а коты принимаются играть, лупя друг друга по морде. У Раза вывернулось ухо. Я поправляю, он мяукает. И это существо кажется мне таким беспомощным, что, хочу я того или нет, но я никак не смогу отвезти их в приют, даже в такой, где их не усыпят.

Выпив кофе, я выхожу с телефоном на крыльцо, где кто-то выставил пустые бутылки из-под пива, точно кегли в боулинге. Я звоню Трише. Сейчас только десять тридцать, но она чудесным образом все же берет трубку.

– Ну, как большой город? – интересуется она.

– Большой, – отвечаю я. – Слушай, что ты скажешь, если я привезу домой пару котят?

– А что ты скажешь, если я предложу тебе пожить где-нибудь в другом месте?