Одержимый - Алексей Макеев

За домом располагались гаражи для транспорта – кроме автомобилей, там стояли снегоходы, без которых здесь пришлось бы туго. Имелись здесь и кухня, и домик для обслуживающего персонала, все честь по чести.

Несмотря на благие намерения, засиделись Рыбин с Чижовым до полуночи. Одной стопочкой дело не обошлось, но полковник заметил, что при чистоте здешнего воздуха спиртное нейтрализуется в организме мгновенно и вреда не приносит. Выпивали в комнате Рыбина, вдвоем. Вели разговор, на этот раз более конкретный. Рыбин, действительно, закинул удочку насчет приобретения новой машины, и Чижов, на самом деле благодарный за гостеприимство и находясь в предвкушении великолепной охоты, пообещал обеспечить полковнику нечто необыкновенное.

– Сделаем тебе, Петр Семенович, тачку! – веско заявил он. – Представь – салон просторный, хоть танцуй, контурная подсветка приборов, отделка из палисандрового дерева, и при этом скидку сделаем тебе – будешь доволен!

Окончательно повеселел и Рыбин. Он энергично потер ладони и объявил:

– Ну, удружил, Костя! Сам знаешь, как я технику обожаю! Но уж и мы тебе незабываемое приключение завтра обеспечим, будь спокоен! Ты только представь себе – лес, тишина, белое безмолвие, как говорится. Ранний час. Природа еще спит. И мы – на лыжах, при оружии, нос по ветру... И вот она, берлога! Вся в снегу, только «чело» курится, это медведь дышит, представляешь? Мы подходим против ветра, будим мишку – и тут уж не зевай!.. Ха-ха-ха! Завалим медведя – повесишь у себя в офисе голову. Все обзавидуются!

Они тяпнули еще по рюмочке, еще раз по-дружески обнялись, и полковник проводил гостя в его комнату на втором этаже. Люди Чижова еще не ложились. Они почтительно дожидались хозяина в коридоре, все четверо, покуривая и беседуя о завтрашней охоте. Все были люди городские, и в охоте смыслили мало. Однако признаваться в этом никому не хотелось. Намекали, что в свое время тоже побродили с ружьишком.

– Спать, братва! – скомандовал Чижов. – Командир сказал – завтра поднимет нас ни свет ни заря...

К часу ночи угомонились все. Маленькая лесная гостиница, освещенная мягким светом многочисленных галогенных ламп, погрузилась в сон. Отправился спать в сторожку даже часовой с автоматом. Ночью тут непрошеных гостей не ждали.

Чижов, сильно отяжелевший после съеденного и выпитого, кое-как разделся и рухнул поперек широкой, застеленной великолепной периной кровати. Глаза его слипались, мягкая кровать баюкала, как колыбель, искрящийся мягкий свет за окном действовал гипнотически. Чижов заснул. Все заботы и неприятности растворились в тишине и покое, которые казались незыблемыми, как сам суровый заснеженный лес за окном.

Пробуждение его было невероятным настолько, что Чижов не сразу поверил, что это пробуждение. Ему показалось, что он попал в ночной кошмар, вызванный неумеренным возлиянием. В страшном сне из темноты ночи возник черный призрак, который приковал его к постели тяжелыми цепями и замкнул его уста колдовской печатью. Нужно было срочно просыпаться, и Чижов задергался, захрипел, закричал, попытался вскочить – и все напрасно. «Да что же это такое? – промелькнула в голове довольно ясная для кошмара мысль. – Похоже, я и в самом деле связан? Но этого не может быть! Как могло такое случиться? Что за бред?»

Но это был не бред. Подергавшись немного, Чижов начал все четче осознавать, что находится в самом плачевном положении, и происходит это, увы, не во сне, а наяву. Он понял, что запястья его и лодыжки туго стянуты веревочными путами, а рот надежно заклеен полоской скотча. Пока он спал, кто-то ловко упаковал его, точно посылку, приготовленную к отправке.

Первым делом Чижову пришла мысль о таинственных звонках с угрозами. А что если они были куда более серьезным делом, чем он пытался себе это представить? Что если он напрасно отмахнулся от этой проблемы?

Но звонки были в Москве, а она далеко. Как его могли достать тут, в медвежьем углу, в окружении друзей и вооруженных бойцов? Что происходит?

Единственное, что было доступно сейчас Чижову, это немного поднять голову и осмотреться. Тень у окна сразу бросилась ему в глаза. Человек стоял спиной к нему и рассматривал пейзаж за окном. Фигура этого человека показалась Чижову знакомой. Холодок страха медленно потек у него в животе, как будто он глотнул ледяной воды. Остатки опьянения улетучились в одно мгновение, но помочь это ему уже не могло.

Человек у окна медленно повернулся и размеренным шагом приблизился к кровати. Наклонился, внимательно посмотрел на напряженного, охваченного ужасом человека, которого он в одно мгновение обратил в своего пленника.

В комнате было темновато, но Чижов уже понял, кто перед ним. Это был сотрудник из его же фирмы, которого Алексей Пьяных захватил в поездку в качестве слуги, носильщика, курьера – без таких людей невозможно обойтись нигде. Кажется, его звали Владимиром, и работал он в фирме совсем недавно. Впрочем, раз Пьяных рассчитывал на этого парня, значит, доверял ему. Вообще-то провести Алексея было не так просто, но этому негодяю это, похоже, удалось.

Чижову очень хотелось, спросить, что все это значит, и каковы его перспективы в этой чудовищной игре. Но он начинал уже понимать, что ни его мнение, ни его вопросы тут никого не интересуют. «Что ему нужно хотя бы? – с тоской подумал Чижов. – Денег хочет? Или просто идиот? Хорошенькое дело! Приехал отдохнуть и попал в лапы маньяка. Солдаты с автоматами в пяти шагах, а я не могу даже пошевелить пальцем. А где же остальные мужики? Как этому удалось пробраться ко мне в комнату?»

Вопрос был чисто риторический. Пробраться к нему в комнату мог кто угодно – Чижов даже дверей не запирал. И уйти из своей комнаты Владимир мог, конечно, запросто – с какой стати кто-то за ним будет следить? Вообще, все происходящее было так невероятно, что ни с какой стороны не укладывалось в голове. Жаль только, что обсудить это сейчас абсолютно не с кем.

Маньяк Володя, кажется, понял направление его мыслей, потому что, закончив рассматривать беспомощного пленника, удовлетворенно хмыкнул и кивнул.

– Ну вот мы и проснулись, – очень тихо сказал он. – Чудесно. В нашем распоряжении есть часа два, господин Чижов. Потом мы разойдемся и, надо сказать, маршруты эти будут разные.

Чижову очень хотелось уточнить насчет маршрутов, но Владимир не был расположен к диалогу. Ему было необходимо выговориться самому.

– Только не думай, Чижов, что это банальное ограбление, – неожиданно переходя на «ты», сказал Владимир. – Хотя наличные у тебя из пиджака я забрал. Я не грабитель, но деньги мне всегда нужны. Накладные расходы большие. Дорога, проживание, документы, сбор информации, взятки служителям закона... Иногда, конечно, удается сделать что-то на халяву. Вот, например, поездка сюда мне ничего не стоила, это правда. Ну и до этого ты мне платил месяца три-четыре, да? Не слишком щедро, но я на большее и не претендую, я неприхотлив. Да и не в этом смысл жизни, правда, Чижов? Смысл жизни в том, чтобы чувствовать себя на коне, верно? Ну вот сейчас я на коне, а ты под копытами. Как самочувствие? Тут и слов не надо – все у тебя на лице написано. А ты здорово постарел, а? Даже, кажется, сильнее, чем я, что вообще-то странно. Знаешь, какая у меня по твоей милости была жизнь? Ну откуда тебе знать! Ты меня отправил в плавание и на следующий день забыл об этом. Для тебя всегда было главным самоутверждаться. Неважно где – на помойке, в банде, в бизнесе. Важно было быть коноводом. Иногда, чтобы заработать дешевую популярность, приходилось устраивать дешевые трюки, верно? Например, гнобить кого-то ради общей потехи... Гнусное занятие, но оно того стоило, а? Ты теперь в шоколаде – так у вас говорится?

Владимир наклонился и фамильярно похлопал беспомощного Чижова по щеке.

– Мне стоило больших трудов остаться в живых, – доверительно сообщил он. – Я сто раз мог погибнуть. Но меня хранила ненависть. Я понял, что должен выжить, чтобы наказать вас всех. Нелегко было выжить, но и вернуться было не легче – снова войти в ту же реку... Найти вас, всех десятерых... Жаль, конечно, нужно было бы оставить тебя на сладкое, но слишком многое осложняет мою миссию. Приходится пользоваться любым удобным случаем. Разберемся с тобой сегодня, а потом и остальными займемся. Ты как, не поддерживаешь старых связей? А то могу подкинуть адреса... Хотя что я говорю? Они тебе не понадобятся больше. Встретитесь в преисподней, обменяетесь впечатлениями. Ну что же, пожалуй, хватит болтать. Осталось совсем мало времени. Сейчас я буду причинять тебе боль – долгую и неотвратимую, а проще говоря, буду мучить, чтобы ты понял, что я чувствовал тогда, много лет назад. Боль! И еще беспросветное одиночество, когда знаешь, что абсолютно никто тебе не поможет, и впереди у тебя ничего нет. Я до сих пор не могу избавиться от всего этого, но я могу поделиться с тобой и прочей сволочью, которая походя испортила мне жизнь...