Беру тебя в долг - Кариди Екатерина Руслановна

– Почему вы до сих пор не спите, мадхен Хантц?

– Я пыталась, – оглянулась на раскрытую постель Мара.

А эта дама немедленно уставилась на ее постель тоже. Словно хотела высмотреть, не прячет ли Мара там любовника. Ноздри раздулись, как будто она что-то вынюхивала.

Наконец смотрительница произнесла:

– Девушкам на отборе положено вовремя ложиться спать. Иначе завтра бы будете «радовать» глаз свои помятым видом и дурным цветом лица. Вы этого хотите, мадхен?

– Э… нет. – Мара поняла, что дешевле согласиться.

Дама еще раз обвела взглядом ее комнату и только после этого ушла.

И зачем она приходила?

Что за такой странный интерес к ее скромной особе?

***

Утром их разбудили очень рано.

Маре было не привыкать, но если кто-то думал поспать подольше, у него бы все равно не было шансов. Потому что матрес Фоурм самолично прошлась по все комнатам и подняла всех по команде, как солдат.

Сразу следом за смотрительницей пришла Гизел и принесла завтрак. Оказалось, что только ужины у них будут проходить в большом королевском зале. Завтракают они у себя, обедать будут здесь же. В крыле для претенденток для этого есть свой обеденный зал.

– Вот поэтому, мадхен Мара, так важно не пропускать ужин, – доверительно сообщила служанка.

Она также сообщила, что потом (когда потом, Мара не поняла, а та не стала пояснять) к ним на ужине будут присоединяться лорды.  Какие лорды, зачем? На все эти вопросы служанка только таинственно улыбалась.

И еще Гизел сказала одну интересную фразу:

– После сегодняшней прогулки прояснится многое.

Объяснения этому, разумеется, не было тоже.

– А теперь, мадхен, давайте побыстрее одеваться. Выбирайте платье, вы сегодня должны красиво выглядеть.

Все это звучало странно. Однако Мара решила, что у нее слишком уж развилась подозрительность и она видит опасности там, где их скорее всего нет. И потому – да, девушка была права. Надо одеться и поторопиться, иначе заявится эта прямая, как палка, матрес и снова будет ее отчитывать.

– Какое платье, мадхен?

Вчера, пока она была на ужине, Гизел успела подготовить все ее платья. И теперь она смотрела и думала, что надеть. Покрасивее… Невольно вспомнила того высокого и властного смуглого мужчину и неожиданно для себя показала на розовое.

– Вот это.

– И прекрасно, мадхен! Оно самое красивое. Помяните мое слово, вам в нем обязательно повезет!

Служанка еще долго тарахтела, одновременно помогая ей одеться и причесывая. Волосы она на этот раз убрала со лба назад. Часть перехватила лентами, а основную массу оставила распущенной. И сказала:

– Вот, смотрите, так красивее.

Не успела Мара ответить, как дверь отворилась. Вошла матрес Фоурм, на секунду застыла, впившись в нее взглядом, потом сказала:

– Мара-Элизабета Хантц, следуйте со всеми на прогулку.

И вышла. А Мара за ней.

В этот раз их опять вели всех вместе по коридорам, только уже в противоположную сторону. И когда они приблизились к выходу, их окружила стража. Так, в сопровождении  вооруженных воинов, они сначала проследовали по вымощенному камнем и присыпанному соломой внутреннему двору замка, а потом подошли к окованной арочной двери в наружной стене.

Пока дверь отпирали большим ключом, матрес Елена Фоурм повернулась к ним, оглядела всех и сказала:

– Я надеюсь, на прогулке вы будете вести себя достойно и не опозорите себя.

У Мары от этого предупреждения глаза на лоб полезли.

Однако широкая, окованная железом арочная дверь уже открылась, и они по одной стали заходить в сад.

глава 7

Поскольку Мара стояла в хвосте, ее очередь проходить подошла одной из последних. Каждую из девушек матрес Фоурм провожала таким цепким взглядом, как будто они преступницы.  Пришлось ждать, и пока ждала, Мара все переваривала странную фразу смотрительницы.

Что значит, не опозорите себя? Так странно звучало, как будто они все вот прямо сейчас, с порога, начнут совершать какие-то непотребства и непристойности. И стража рядом откровенно смущала. Как будто их ведут не на прогулку в сад, а в застенок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

К тому же все это тянулось слишком долго.

Мара стала незаметно оглядывать высокие шпили и крыши замка. Вот крыши так крыши, каменная черепица идеально уложена. Нет, на такую ей не хватит в любом случае, можно даже не мечтать.

Наконец подошла и ее очередь заходить в сад, она шагнула за дверь и невольно замерла. Все-таки королевский  сад был сказочно красив. Тут как будто был другой мир. Мара засмотрелась.

– Мадхен, проходите, вы задерживаете остальных, – прозвучал сзади тихий голос стражника.

Она тут же опомнилась и отошла в сторону стайки девушек, восторженно оглядывавшихся вокруг. Все они о чем щебетали друг с другом и даже выглядели дружелюбнее, чем вчера на ужине.

Но вот в дверном проеме появилась матрес Фоурм. Возникшее было ниоткуда хорошее настроение так же в никуда и исчезло. Мара уж думала, что эта дама и дальше будет бдительно следить за каждым их шагом, однако смотрительница опустилась на скамью недалеко от входа и заявила:

– Можете прогуливаться по саду, но не делайте ничего такого, чтобы мне пришлось за вас краснеть!

Еще и платочком им махнула для верности. Мара поверить не могла, это означало – свобода? Однако и тут были свои нюансы. Потому что, оставшись предоставленными сами себе, претендентки отбора немедленно разделились на группки. И сразу стало ясно, кто с кем и против кого будет дружить. Судя по тому, как на нее косились после вчерашнего, Мара поняла, что с ней не будет дружить никто.

Ну что ж. Так, наверное, даже лучше. Можно спокойно пройтись по саду и насладиться красотой.

Дома у Мары был крохотный садик, покойная матушка любила возиться в цветнике. Отец даже однажды привез ей черенок розы. Это было настоящее сокровище! Как Маре все время хотелось подойти и понюхать драгоценные цветы…

Зимой куст вымерз. Но на следующий год папа привез еще, потом его берегли как зеницу ока. Этот куст жив до сих пор.

А тут была целая аллея из розовых кустов. И другие аллеи с кустами жасмина и сирени, азалии, спиреи и барбариса и еще многое другое. Все это перемежалось живой изгородью из ровно остриженной бирючины и туи. Аллеи между собой пересекались, из одной в другую вели дорожки. Искусно созданный прекрасный лабиринт, королевский садовник постарался на славу. Здесь можно было бродить целый день и любоваться красотой.

Группки девушек стали разбредаться по саду. Мара некоторое время плелась в хвосте, потом свернула влево на боковую дорожку и дальше шла вдоль стены, увитой плетистыми розами. Красота, яркие цветы, все эти дурманящие ароматы, ветерок, пение птиц. При желании можно было представить себе, что она тут совершенно одна.

Единственное, что сейчас немного омрачало существование, – это новые туфли. Впереди по правую руку была беседка, вся оплетенная вьющимися розами. О, это было именно то, что нужно. Мара добрела до беседки, зашла туда и уселась на скамейку. А потом с наслаждением скинула туфли и прикрыла глаза. Вот теперь счастье было полным.

Но только она расслабилась, как рядом послышались шаги и в беседку вошли двое.

Король. И с ним эта красавица Истелинда, дочь ловчего. Он вел ее под руку.

Мара так и застыла, уставившись на них, и не сразу сообразила, что надо надеть туфли. Истелинда кривилась и демонстративно смотрела в сторону, а король смотрел прямо на нее. Его тяжелый взгляд скользнул по ней, оглядывая всю с головы до ног, и задержался на…

Боже, когда Мара поняла, куда он смотрит, быстро сунула ноги в туфли. Истелинда проводила ее испепеляющим взглядом, а она пробормотала:

– Прошу прощения.

И бочком пошла к выходу.

А  потом, все убыстряя шаги, устремилась подальше оттуда.

Шла и морщилась, испытывая досаду. Невольно вспоминались слова этой противной матрес Фоурм: