Измена. Верни мне мою жизнь. - Анна Томченко

новая квартира не обставлена. А жена сама вьёт свой уголок! И только ты бездельница.

Кричит свекровь громко. Так громко, что свёкор не выдерживает и выходит в коридор, но один взгляд бешеных обезумевших глаз, и он просто закрывает дверь спальни, оставляя меня наедине с чудовищем, в которое превратилась всегда улыбчивая и отзывчивая женщина.

— Ты нахалка, что присосалась к моему мальчику. Дрянь, которая из него верёвки вьёт, всю жизнь ему своими капризами портит. Ты смеешь ещё приходить и обвинять Макарушку в измене? Да без него ты бы на панели сгнила!

Я не успеваю среагировать, и звонкая сочная пощёчина касается моего лица, откидывая мне голову в косяк. Я хватаюсь одеревеневшими пальцами за гладкий шелк стен. Внутри всё звенит и переливается перед глазами бензиновой плёнкой. Я жмурюсь, стараюсь отогнать галлюцинации, но становиться ещё хуже, и ритм крови в ушах гремит набатом.

Мария Львовна кричит. Её лицо раскраснелось. Она машет перед моим лицом руками, и я шагаю, хватаю твёрдое её запястье и срываю с пальца колечко с ключами. Свекровь визжит.

— Дрянь! Подлая дрянь! Ты мне руку разодрала! Вот сейчас я позвоню Макарушке! Вот он научит тебя уму-разуму! В ногах его ползать будешь и радоваться, что дали облизать ботинки!

Позову тебя шёпотом

Глава 8

В глазах свекрови столько ярости и злобы, что я невольно закрываюсь от неё и иррационально хочу прикрыть голову, потому что Мария Львовна скалится.

— Привёл в дом подстилку какую-то, — хрипит она. — Да на тебе пробы негде ставить, а всё туда же… изменяет…

Я задыхаюсь от боли, от грязи, которую в меня насильно вливают. Я настолько потеряна и не могу понять, почему ещё топчусь на пороге, что просто выдыхаю:

— Я подаю на развод, — слетает с моих губ словно финальное осознание, что всё кончилось ещё на пороге спальни. Моё "долго и счастливо" оказалось фальшивкой, фарсом, театром одного актёра… Который прям «сгорал на работе», отправляя меня из своей жизни то в Москву, то в Эмираты. Да он горел…

Работник члена и кроватки.

Мария Львовна бросается на меня. Хватает за пальто, но я уже, наверно, сошла окончательно с ума, потому что отмахиваюсь от неё, даже не понимая, как мои движения выглядят со стороны.

Ступеньки вниз, без лифта, как наклонная моей жизни.

Горит щека, слёзы не успокаиваются.

Я бегу подальше ещё от одного гнилого дома, который тоже предал. Нет. Люди предали.

Вдоль сквера стояли скамейки, и я сажусь на одну, роюсь в сумке, ищу телефон. Но он мёртв. Молчалив. Поднимаю глаза в небо и прям сильно хочу закричать.

Это все откаты. Это всё боль, которую я весь вечер терпела и сдерживала.

Меня качает на качелях эмоций. Я ужасно боюсь что-то сейчас сделать. Мои пальцы сами скользят по экрану телефона, мечтая остановиться на одном имени.

Имени предателя, который самый близкий для меня…

Я не хочу посвящать свою семью во всю эту грязь, поэтому не могу позвонить отцу и нажаловаться. Да и отвыкла я за десять лет брака. Я ведь всегда жаловалась только Макару, который как Супермен решал всё взмахом руки или одним словом.

Качели вынуждают меня замереть.

Ненависть. Боль. Страх.

Теперь это мои любимые сказки.

Но я не забыла, что в моей жизни с Макаром было больше хорошего… и оно сейчас требует закрыть глаза, позвонить. Просто прошептать, что мне плохо, что меня все обижают и что я хочу, чтобы он приехал и взял на руки.

Но его руки будут заняты задом продажной подруги или любой другой девки, потому что я ему не нужна. Я его не устраиваю. Я скучная. Однообразная. Скромная.

Почему он молчал?

Для чего врал?

Я бы ушла сама.

Я же понимаю свою неполноценность, я же видела, что ему не совсем хорошо со мной. Он же злился, что я не могу в полной мере удовлетворять его. Он же сам всегда говорил, что лучшее, что я могу сделать в постели — это кайфовать от процесса, но у меня никогда не получалось. Мне сольно было проще, а с ним нет…

Почему он лгал?

Маятник раскачивался сильнее, и теперь меня бросило в отчаяние.

Я не знаю, как жить без Макара.

Я не представляю, что значит ходить на работу, считать деньги и подстраиваться под мир.

Мир, в котором я внезапно оказалась лишней.

Телефон молчит, и я несмело касаюсь иконки такси. Вбиваю адрес. С замиранием жду…

Мобильник триумфально мигает экраном, и всё затихает. Зарядка села.

Я наклоняюсь к коленям и кричу в подол пальто.

Острые игры страха пробираются под кожу, и я понимаю, что сижу в полночь одна в пустом сквере.

Чувство самосохранения кричит и бьёт в набат. Я подскакиваю и бегу прочь. К автобусной остановке, к людям.

Маршрутка полупустая, и в ней ещё холоднее, чем на улице. Напротив меня двое парней о чём-то громко говорят. Водитель слушает шансон, а женщина в самом конце читает с телефона.

Мне сыро, страшно и я не помню, когда последний раз пользовалась общественным транспортом. Я жмусь к окну, не понимая, что от него сквозит.

Хотя нет. Это у меня в груди сквозит, ведь там дыра.

О встречах

Глава 9

Макар…

Пять букв. Две гласных. Десять лет счастья. Которое я бездарно растратила на свои желания.

Я не могу простить ему ничего. Но и признаться самой, что ненавижу… Тоже.

Я его люблю.

Любовь не испаряется по щелчку пальцев.

Мне хочется оказаться рядом с ним, прижаться, вдохнуть аромат табака, ванили. Уткнуться носом в его грудь. Ведь он не плохим был мужем…

Мысль ударяет так сильно, что я замираю, слепо смотрю перед собой.

Он был мужем… а теперь он — бывший муж.

Он просто одна из тех вещей, что взяла себе и не вернула подруга.

Предатели.

Вокруг меня одни лжецы и предатели.

Господи, да за что мне всё это?

Я вываливаюсь из маршрутки спустя полчаса.

Плохой район. Слишком тёмный. И точно неблагополучный.