Легенда (СИ) - Антонин Гайя

   - Одна тетка из церкви помогала нашим и мне тоже. Документы помогала оформлять. С милицией перетирала за нас. Пацанов по реабилитационным центрам таскала. Правда, это бесполезно. Она мне когда-то сказала одну вещь, которую я запомнил. В ответ на мои гоношистые заявки, типа, на х...й мне твоя помощь, зачем ты мне помогаешь и все такое, она сказала: "Ты мне небезразличен. Потому и помогаю. Причина очень проста, как видишь". Таня. Ее так звали... зовут.

   Ваня думал о том, что Адольф - каким бы он ни был и что бы сам Ваня к нему ни чувствовал - все же любил его. Ваня был Адольфу небезразличен. Вспомнив слова Тани, мальчик почувствовал, как в одураченном похмельем мозгу появляется понимание чего-то нового, а под сердцем - тепло. Он понял, что Адольф не сделает ему больно и не предаст его.

   - И я вернулся к Адольфу. Не сразу, через месяцок, когда все обдумал. Навсегда вернулся, - сказал Ваня и замолчал.

   История была закончена. На лице мальчика ничего не отражалось, но в глазах стыла скорбь. Был какой-то надлом. И я поняла, что Адольф сделал ему больнее всех. Он убил его. Сделал вампиром.

   - Он напал прямо с порога. Я помню, как пытался убежать. Помню, просил его. Я... не дурак. Я не хочу так. Мне к 16 надоело жить. А целую вечность...

   - Но ведь можно жить по-другому, - попыталась утешить его я.

   Он глянул на меня так, что мне в который раз за вечер стало ясно, как безнадежно я глупа.

   - А потом я... обратился. Восстал из мертвых, то есть. И все стало хрен знает как. Мало того, что я не могу выходить днем, я еще и засыпаю мертвым сном. Адольф говорил, что это пройдет вместе с боязнью солнца. Еще я не знаю ничего о своем новом... своей новой жизни. Может, мне вино пить вредно?

   - Может, тебя убьет тарелка окрошки, - задумчиво добавила я.

   - Вот-вот. Так кроме этого всего... Оххх... - Иван уронил голову и легко постучал ею по черной стеклянной столешнице. - Я не знал, что заразился сифилисом. То есть, я думаю, что это сифак. Адольф пил мою кровь обдолбанным и пьяным, поэтому ничего не почувствовал. Но когда я... воскрес, то увидел в доме Адольфа кучу людей - то есть, они не совсем люди были... Оказалось, что для вампиров... для нас пить кровь больных некоторыми болезнями людей почти так же плохо, как пить мертвую кровь.

   - Кровь мертвого человека?

   - Да. Это я успел услышать, пока меня не начали пытаться стреножить, - на лицо Ивана снова вернулось выражение страха. - Я просто прыгнул в окошко. Скоро рассвет, наверное, молодые вампиры решили не рисковать, а другие - если они там были - решили, что пока надо спасать Адольфа, а найти меня они всегда успеют.

   Я ждала, что он это скажет. Теперь я поняла, почему Иван сказал мне во время обнимашек в ванной, что меня могут обидеть. Его будут искать. И если найдут, то, конечно, в моем доме. Ледяная рука нехороших предчувствий сжала мое сердце.

   - Без приглашения они не могут войти? - уточнила я быстро. Так, так, мой мозг лихорадочно соображал.

   - Нет.

   - Но они ведь общаются с людьми - теми, кто знает о... вас?

   - Конечно, я понял, что таких много.

   - То есть, они могут прислать обычных людей?

   - Могут, - Ваня совсем пригорюнился.

   - Если мы затаимся, то они нас не найдут.

   - А если следили? Когда они нашли меня на вокзале, то один сказал мне, что они способны достать меня даже из президентского бункера, и рано или поздно достанут. Когда ты тогда наткнулась на нас с Ксюшей, я думал - кранты...

   - Почему они ищут тебя? Разве ты виноват?

   - Я разносчик. Я заражаю каждого, кого кусаю. Без исключений. Это я тоже успел узнать перед тем, как сигануть в окно.

   - Почему они тебя не вылечат?

   - А это бесполезно, - Иван грустно улыбнулся. - Они сказали, что подобные болезни остаются с человеком даже после смерти. Сказали, что чумных вампиров убивали. И меня убьют.

   Я вцепилась в край стола, чтобы не упасть.

   - Нет, мне определенно надо еще выпить, - я налила себе вина из другой бутылки. - И ты пей, - и налила ему. - Вы пьянеете?

   - Ага, и чувство прикольней, чем когда живой пил, - Ваня улыбнулся.

   - Ага, значит, лекарства на вас не действуют, а алкоголь и вещества - так бегом?

   - Лекарства-то тоже действуют, думаю. Только ничего не меняют в организме. Ну, типа, как вот бухло уничтожает людям клетки мозга - у вампиров не уничтожает.

   - А в туалет вы ходите?

   - Я за десять дней ни разу не сходил.

   - А ты вот сейчас поел... салат... и окрошку. Это как же из тебя выйдет? - я пыталась понять природу вампиров. Чертовски занятно.

   - Ууум... - Иван прищелкнул языком. - Лучше тебе этого не знать.

   - Ну... то есть, еда не переваривается?

   - Нет.

   - Мне этого достаточно, - заверила я мальчика.

   Я отпила еще вина. Что ж, я сделала этот выбор - спасла Ваню... Ну или не спасла, но приютила. Значит, на мне ответственность за него. И если ко мне придут, я... А что я? Закурив, я довольно легкомысленно решила, что когда придут, тогда и подумаю, что делать. Но мальчика я им не отдам.

   - Тебе 15 лет? - спросила я.

   - Через месяц 16 исполнится, 15 января.

   - Угу. А мне 25. Через год 26 будет.

   Иван улыбнулся.

   - А ты прикольная и не заморачиваешься. Мне это нравится. Если бы я не был болен, я бы с тобой переспал. Ты очень красивая.

   Я одарила его убийственным взглядом.

   - Ваня, если ты еще будешь пользоваться своим телом как валютой, подарком, благодарственной корзиной с фруктами - я буду другой, обещаю. И другая я тебе не понравлюсь. Или просто выгоню тебя, - помолчав, я добавила для пущей острастки:

   - На мороз.

   Иван смеялся. Очевидно, ему стало хорошо от выпитого, от ощущения безопасности. И так же очевидно, что его так любили представители обоих полов не только за белое лицо и что там далее по рифме, но и за открытость, искрящийся смех, очаровательность. Харизма. Он не утратил этого в той канализационной воде, что несла его по течению жизни.

   - Гайя, - он впервые назвал меня по имени, - халява - это дело такое. Попробовав раз, уже не сможешь отказаться. Поэтому проститутки редко уходят с панели по своей воле. Как говорится - зарекался не е...ться, да зае...лся зарекаться. Поэтому даже такие босявки, как я, пользуются своим телом направо и налево, - он ухмылялся, забавляясь моим мрачным кривляниям.

   Я машинально глянула на экран ноутбука, загуглила слово "босявка". Малолетняя опустившаяся проститутка.

   - Пока ты тут, в этом нет необходимости.

   Он глянул мне в глаза без тени улыбки.

   - Зачем ты мне помогаешь?

   - Я не могу назвать тебе ни одной причины. Хотя нет, могу назвать, но это так, скорее, половина причины. Мне просто так хочется.

   Видно, Ване было этого достаточно.

   В следующий час Иван смотрел телик, сидя на полу. Сесть на диван, кресло или пуф он наотрез отказался. Попросил перчатки, чтобы пользоваться пультом. Он не хотел разносить заразу. На вопрос, зачем перчатки, он ответил со свойственной ему простотой:

   - Что мне, мыть руки хлоркой каждый раз, как я в туалете подержусь за свой ...?

   Покраснев, я дала ему пару косметических перчаток, которые надевала, нанося на ночь питательные маски на руки.

   По телику шел американский реслинг. На экране дрались здоровенный симпатяжка в шортах и не менее здоровый темнокожий парень в трусах. Я немного знаю реслинг, симпатяжку, вроде, звали Джон Сина. В ответ на мой вопрос, за кого он болеет, Иван рассеянно бросил:

   - А я е...у Али-Бабу?

   Это показалось мне очень смешным, и я прыснула. Мальчик опомнился и долго извинялся. Я немного поглядела реслинг, немного посидела в Интернете. Потом пошла в ванную. Надев перчатки, я вымыла хлоркой весь душ. Потом пол. Собрала одежду Ивана и спрятала в мусорный пакет, завязала его накрепко.