Черный Дракон - Денис Анатольевич Бушлатов

Тебя ведь вторая надпись интересует, которая на самом пьедестале выбита была? — он дожидается кивка и продолжает: — Да черт ее знает. Девка та и за нее принялась, когда на место Кассаторы прибыли. И как прознали только? В общем, сказали, мол, любая информация о местонахождении Черного Дракона их собственность, потому как так триста лет тому назад приказал император Алоис, которого в народе безумным кликали. И меч им, вроде как, на благое дело — абаддонов рубить, если опять бунтовать надумают, только я-то там был. Видел этих их чудовищ, голодом замученных — потому что умереть от него не могут, каждой тени шугающихся и вздохнуть лишний раз боящихся, потому как ежели что-то сиру рыцарю не понравится, чудовище это в цепи закуют, в ящик сунут и в землю закопают. На неделю, если повезет.

— Значит, поэтому ты...

Коннор едва заметно вздрагивает, но тут же берет себя в руки и паскудно усмехается:

— Ты знал, что у них там целибат? Чтоб еще злее были, видать. Не знал? Вот и меня никто не предупредил! — он останавливается и прочищает горло, прежде чем снова заговорить: — Ну, в общем... Ты и сам, должно быть, примерно представляешь, что в той надписи было, так что зашифрованное в ней указание на место следующего тайника для тебя новостью не станет. А большего я не знаю... Всю неделю сюда люд толпами валит. Крестьяне, слышал, коров продают, чтобы вшивенький меч купить и отправиться на поиски Дракона. Думают, что истинный наследник Первого императора в хлеву засраном родился и жизнь провел, а прочитать может только имя свое, да и то по слогам.

— Сам понимаешь, что они не затем, — Монд наконец отворачивается от окна. — У них голова кругом идет, как представят, сколько за меч тот же Орден заплатит. Я уж про золото в тайниках не говорю...

— А ты?

— Я — рыцарь. Или найду его и оставлю свое имя в истории, или славно погибну пытаясь...

— Эй, ты с планами полегче! Дурень ты с честью вместо ума... Что отец твой сказал? Он хоть знает?

— Долго спорил, но, в итоге, отпустил.

— Единственного-то сына? Гиблое это дело — с Орденом соперничать. Да взять хоть то, что единственную подсказку к месту, где следующий кусок карты к Дракону схоронен, они круглые сутки охраняют. Не удивлюсь, если даже мухе там пролететь не дают...

— Способ найдется, — уверенно перебивает Ричард, и Коннор слышит взволнованные нотки в его голосе.

И усмехается.

— Тебе сколько было, когда меня в Орден сослали? Тринадцать?

— Пять лет назад? Четырнадцать.

— А разговоры не изменились. Подавай тебе подвиги, прекрасных принцесс в беде и справедливый мир вокруг... сир Ричард, — он ненадолго умолкает, будто что-то тщательно обдумывает. — Только знаешь что? Если у тебя есть хоть какой шанс увести меч — если он существует все-таки — у Ордена, то я за тобой хоть на край света.

Глава 2, или Сделка

Триада — самое уважаемое и влиятельное братство наемников в империи. Точно неизвестно, кем и когда оно было основано, но тем не менее власти добилось весьма быстро. Несмотря на то, что состоит только из рабов (за исключением управляющего братством так называемого Вершины), за всю историю братства насчитывается всего около двух десятков попыток побега, ни одна из которых не стала успешной. Вне братства неизвестно, какому именно наказанию или казни подвергаются сбежавшие, но бытует мнение, что столь малого сопротивления удается добиваться как раз благодаря запугиванию остальных. Однако существует и иная версия: наемники Триады вселяют уважение прочим рабам и страх свободному населению, и, кроме того, братство имеет на удивление большое влияние за счет оказания услуг высшим слоям общества, так что мало кому приходит в голову по своей воле отказаться от подобных благ.

Историческая справка из архивов библиотеки города Венерсборг, столицы славной империи Делориан

***

625 год от Прибытия на Материк

Облезлый черный кот с порванным ухом выскакивает из-за покосившегося дома и, подволакивая заднюю лапу, спешно перебегает через улицу на трех здоровых. Молоденькая шлюха, тянущая клиента в направлении своего жилища, на мгновение замирает в растерянности, но тут же берет себя в руки и уверенно продолжает путь. Она уже успела оценить размер висящего на поясе кошеля, да и голод сильнее всяких суеверий.

В отдалении слышатся пьяные крики и смех, а дым от полыхающего за красным стеклом огня многочисленных масляных ламп щиплет глаза и нос, копотью оседает на окнах, поднимается в черное небо, накрывая яркие краски полной луны своим сизым слоем. И пахнет так, что отыскать квартал красных фонарей можно даже с плотно закрытыми глазами.

Ждущие своего часа прямиком на улице женщины сверкают белозубыми — или только кажущимися таковыми в ночи — улыбками, крутят бедрам и будто невзначай оголяют части тел. Иные же свешиваются из окон, маня теплом и воздушными рюшами на коже. Выглядят они не так дёшево и потасканно, как те, что живут в конце квартала, но и не так хорошо, как элитные жрицы любви из его начала.

Пахнущий дымом и пороком воздух ночи жаркий и густой, он будто течёт в лёгкие. В одном из окон появляется и тут же исчезает смеющаяся обнаженная женщина, из прохода меж домами слышатся звуки чьей-то работы, а две уставшие от ожидания девицы зазывающе целуются прямо в дверном проеме. Кажется, это место всегда было именно таким — все шесть веков, что стоит город. Здесь никого не интересовало прошлое пришедшего. Равный приём здесь ждал и знатнейшего из аристократов, и нижайшего из преступников. Если равным был вес их кошелей, разумеется.

Шлюхи кажутся скучающими и беззаботными, но глаза большинства из них