Королева карантина - Кэролайн Пекхам

когда он свирепо смотрел на меня.

— Что я тебе говорил о том, чтобы не высовываться? — он зарычал.

— Я не перерезал им глотки, — указал я. — Я не проделывал в них дырок, как мне хотелось. Так что, может быть, тебе стоит перестать волноваться из-за нескольких придурков, которым надрали задницы, и сосредоточиться на том, что важно.

Сэйнт сердито усмехнулся, затем, не говоря больше ни слова, спрыгнул вниз, вытащил из кармана моток тонкой черной веревки и быстро связал их обоих, прежде чем заклеить им рты куском черной ленты на случай, если они придут в себя.

— Где, черт возьми, твой противогаз? — зарычал он на меня.

— Должно быть, забыл в грузовике. — Я пожал плечами, наблюдая, как его глаза вспыхнули яростью, и отчасти надеясь, что он ударит меня снова. Зверь во мне отчаянно жаждал крови и боли сегодня вечером, и эта небольшая потасовка с потерявшими сознание мужчинами у наших ног даже не разожгло мой аппетит.

Сэйнт на мгновение задумался, хочет ли он затевать этот спор. У нас было так каждый раз, когда мы охотились за нашей девушкой, а он еще не выиграл, так что он должен был знать, что это пустая трата времени. Я уже подхватил вирус «Аид» и выжил; возможно, это было чертовски неприятно и сделало меня слабым как собака, но это дало мне преимущество в том, что теперь у меня иммунитет. Хотя Сэйнту нравилось подшучивать над возможностью того, что мой иммунитет не так уж велик. Но, как я уже сказал ему, мне было насрать, и я не носил эту гребаную маску. Это слишком сильно напомнило мне маску-череп, которую мне пришлось надеть в «Ройом Д'Элит», и то, что я там натворил. Теперь, когда нам пришлось отложить нашу вендетту против них в сторону, у меня не было никакого желания жить в этих воспоминаниях.

Сэйнт, казалось, понял, что спорить со мной по этому поводу бессмысленно, тем более что я все равно не мог пойти и забрать эту штуку сейчас, поэтому он отбросил это с резким раздраженным вздохом.

— Если ты испортишь наши шансы на ее спасение, я лично всажу тебе пулю в череп, ты, неандерталец, — прошипел он, выпрямляясь.

— Не беспокойся об этом, дорогой, — сказал я, делая шаг вперед и гася каблуком сигарету, которая все еще тлела на земле. — Если нам не удастся спасти ее, я сделаю это сам.

Сэйнт заглянул глубоко в мои глаза, прочитав правду в этом утверждении для себя и одобрительно хмыкнув. Без Татум меня больше не было. Черт, я не думал, что кто-то из нас хотел бы представить себе существование без нее. Так что мне было нетрудно понять, что я скорее проглочу пулю, чем останусь в этой жизни без нее.

Это не было самоубийством. Просто я был реалистом.

Кроме того, я не собирался выполнять это обещание, потому что мы вернем ее, черт возьми. Сегодня вечером.

— Твое вспыльчивое поведение может испортить все дело, — предупредил Сэйнт. — Тебе нужно помнить, что весь мир не вращается вокруг тебя и твоих эмоций. — Он произнес это последнее слово так, словно оно было непристойным, и я зарычал на него, подходя ближе, позволяя ему увидеть каждый темный уголок моей души, скрывающийся в моих глазах.

— К черту этот мир. Мне все равно. Без нее в нем все равно нет ничего, что стоило бы спасать. Мне насрать, правильно ли это, благородно ли или этично. Моя любовь к ней — это не что-то из вышеперечисленного. Она темная, извращенная, опасная и неудержимая. Так что, если спасти ее — значит позволить всему остальному миру сгореть, тогда передай мне гребаные спички, и я достану бензин. Потому что в этой вселенной нет ничего, чем я не готов пожертвовать, чтобы вернуть мою девочку.

— Неправильно, — прорычал Сэйнт, его темные глаза пригвоздили меня к месту, как будто он всерьез думал, что у него есть хоть какой-то шанс остановить меня сейчас.

— Мне все равно, что ты можешь сказать по этому поводу. Я собираюсь…

— Ты снова назвал ее своей девочкой, — прорычал он, обрывая меня таким ядовитым взглядом, что он практически обжег меня на месте. — Она не твоя. Она наша.

— Он чертовски прав, — согласился Блейк, каждый лучик света, который обычно сиял в нем, полностью сменился тьмой, когда монстры внутри нас поднялись на поверхность нашей кожи и в воздухе запахло кровью.

Расплатой за то, что ее забрали у нас, была бы смерть.

— Тогда какого черта мы все еще стоим здесь? — Потребовал Монро, его ярость была написана в каждом дюйме его позы, когда мышцы напряглись. — Пора пойти и сжечь весь мир дотла ради нее.

Остальные из нас согласились без слов, следуя за ним обратно вверх по темной лестнице с намерением сделать именно это. Я бы разнес это место по кирпичикам, если бы пришлось, но в одном я был уверен наверняка: я не уйду отсюда без Татум Риверс рядом со мной.

Еще немного, детка. Твои монстры придут за тобой. И мы не остановимся, пока ты снова не окажешься в безопасности в наших объятиях.

Монро поднялся по лестнице со всей грацией буйвола на шпильках, и я раздраженно зарычал, протиснувшись мимо него и взяв инициативу на себя. Честно говоря, это было похоже на то, что он пытался производить шум своими топающими шагами.

— Гребаный страдалец манией величия, — пробормотал Монро себе под нос, но я не удостоил его реакцией.

Насколько я понимал, он был прав, и это не было оскорблением. Власть — это все, что имело значение в моей жизни, и если он еще не понял этого, то ему пора бы уже стать повнимательней. Ну, власть и моя Сирена. Но мои чувства к ней не поддавались никакой логике, и я отказывался от попыток проанализировать их. Мне просто нужно было признать, что я был безнадежно очарован ею, и принять это, потому что я, конечно же, не собирался пытаться отпустить ее. Моя зависимость от нее могла бы стать моим падением, но если бы я собирался сгореть по какой-либо причине, то я бы с радостью сделал это ради нее.

— Старайся ступать бесшумно, — прошипел я в ответ Монро. — Если Киан может справиться с этим, то нет причин, по которым ты не можешь.

Киан мрачно усмехнулся, что на самом деле было больше похоже на автоматическую реакцию на мои слова, чем на настоящий смех, но я знал, почему он