Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710–1918 - Сергей Гаврилов

В конце концов, провозгласили новой правительницей России Екатерину Алексеевну с титулом императрицы. Фактически это был пусть и бескровный, но дворцовый переворот. Свадьба герцога была спасена. Бассевиц в награду получил титул графа, поместья в Эстляндии и незамедлительно зачислен в ряды эстляндского рыцарства. Герцог вскоре официально сочетался браком с царевной Анной и фактически становился правителем России, поскольку основная цель императрицы Екатерины I состояла в том, чтобы удержать трон в нужных руках до рождения внука, следующего герцога Голштинского.

Но Екатерина сделала больше – она активизировала действия против Дании. Шлезвиг стал главным объектом устремлений русской политики. Надолго. Императрица выдвинула «настоятельное требование о возвращении Шлезвига зятю и приказала вооружить мощный флот»[17]. В 1726 году в Ревеле сосредоточили русский десантный корпус, который предполагалось переместить на кораблях к Копенгагену. Однако Англия выслала эскадру в Балтийское море. В Европе создались две коалиции, и вопрос о Шлезвиге грозил перерасти в большую общеевропейскую войну. Императрица скончалась в 1727 году в разгар военных приготовлений, и обстановка разрешилась без военных столкновений. На этот раз. Но уже в 1725 году трудно было дать ответ на вопрос, кто кого присоединил – Россия Эстляндию или Эстляндия Россию. Скорее уж Эстляндия присоединила Россию к Гольштейну

Глава 3

Административная реформа

В отечестве своем был писарь. Генрих Фик. – Эстляндское дворянское звание уравновешивает тяжкое обязательство жить в России.

У Петра, по мнению российских историков, замыслы были гениальные. Сложился даже стереотипный оборот речи – «по гениальному замыслу Петра»… Рискнем ли мы противоречить традиции? Итак, по гениальному замыслу Петра Россия должна была войти в состав герцогства Голштинского и объединиться под властью одного государя со Швецией. Это, в свою очередь, предполагало систему управления страной, унифицированную со шведскими стандартами. Старомосковские приказы явно не годились, требовалось что-то новое, прогрессивное, европейское.

Но царь столкнулся с проблемой, с которой сталкиваются все реформаторы в России, – нет готовых управленческих решений, нет также и квалифицированных кадров. Тут судьба в лице Хеннинга Бассевица, премьер-министра Гольштейна, как мы уже знаем, «человека хитрого, искусного в интригах и предприимчивого», представила царю «камералиста-практика» Генриха Клауса Фика. Что такое «камералист», да еще и «практик», современному человеку абсолютно точно понять трудно. В XVIII веке камералистами называли экономистов, состоявших на службе у немецких князьков и «изобретавших средства к умножению государственных доходов без отягощения подданных». В широком смысле слово «камералист» можно толковать как «управленец». Генрих Фик состоял на службе у голштинского герцога комиссаром в заштатном городишке, где он «отправлял юстицкие, экономические и полицейские дела», все сразу. В отечестве своем был, как говорится, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Петр I обрадовался: понятное дело, раз управился с «юстицкими, экономическими и полицейскими делами» в Экернферде (все слышали о таком?), то уж с Россией справится обязательно. И незамедлительно принял Фика на российскую службу.

Вообще-то Генрих Фик начинал свою служебную карьеру в Пернау (Пярну) квартирмейстером Лифляндского пехотного полка шведской армии. После разгрома шведов в Прибалтике в 1710 году он вернулся на родину в Голштинию и уже оттуда прибыл в Петербург по рекомендации Бассевица и по приглашению петровского уполномоченного генерала Вейде в 1715 году. То есть камералистской практике его от силы было лет пять стажа. Словом, уже надо готовиться к худшему. Вот-вот грянет скандал, гениальный замысел Петра провалится.

Замок Оберпален. (эст. Пыльтса-маа). Современный вид. Июль 2010 г. Фото автора.

Но подождите опасаться. Судьба делает крутой поворот – нет, Генрих Фик вовсе не становится канцелярской крысой в приказе, его направляют с тайной миссией и с датским паспортом для изучения системы государственного управления в Швецию. В Швеции он действует год, после чего вывозит в Россию «несколько сот регламентов и разных ведомостей»[18]. Не камералист, а прямо Штирлиц какой-то. Такая осведомленность достаточно мелкого иностранного чиновника в делах государственного управления, особенно в тайных, не вполне объяснима. Скорее всего, Генрих Фик играл роль всего лишь связного, в Швеции его ждали более высокопоставленные и осведомленные «камералисты-практики» (не обошлось, конечно, без «голштинцев»), они-то и снабдили его необходимыми сведениями.

Фику оставалось доставить документы в Петербург, что он выполнил блестяще, по легенде, спрятав их на всякий случай в складки платья своей жены. Платья тогда громоздкие были, широкие. Представляете, как шуршало платье бедной фрау Фик, когда она грузилась на корабль? В соответствии с его «разведывательными» данными и при его непосредственном руководстве в России в 1717—1720 годах осуществляется административная реформа в соответствии со шведскими образцами, в частности, введены коллегии в качестве центральных учереждений исполнительной власти, усовершенствована судебная система, введено территориально-административное деление на губернии и осуществлено много других полезных начинаний.

И здесь приходится признать, что недостаток практического опыта не отразился на деятельности камералиста в Петербурге. Очевидно, господин Фик обладал бесспорным организаторским талантом, поскольку фактически единолично осуществил глубокую реформу управления чужой, гигантской, неповоротливой страной. За заслуги Генрих Фик награждается дворянством и целой областью на территории современной Эстонии, включавшей 10 мыз, с центром в старинном замке Оберпален (Пыльтсамаа).

Если вам уже знакомыДостопамятные томы,В коих мудрый Карамзин,Ученик бессмертной Клии,Описал войны РоссииСредь Ливонии долин —Вам известен Оберпален… [19]

Расположенный на полпути между Ревелем и Дерптом, Оберпален был некогда столицей средневекового Ливонского королевства, которое царь Иван Грозный выделил своему зятю герцогу Магнусу. В XVII веке здесь находилась резиденция шведского фельдмаршала Генриха Врангеля и его потомков. В общем – далеко не рядовое поместье. С историческим подтекстом. Но и Генрих Фик получил имение в благодарность за свершения, тоже далеко не рядовые. А кроме того, он де не желал присягать Петру и принимать российское подданство (отказался от «тяжкого обязательства остаться навсегда в России») просто так, но соглашался на это, если «будет принят за вассала государева» и ему «будут пожалованы местности в Лифляндии или Эстляндии, и если он и его потомки будут пользоваться преимуществами лифляндского или эстляндского дворянства». На русское не соглашался, стервец, исключительно на эстляндское. Да оно и понятно – ведь сам Петр обещал передать в скором времени провинции в руки герцога, наследного принца шведского. Чтобы удержать камералиста, Петр удовлетворил все его просьбы. Из голштинского горожанина Г. Фик превратился в эстляндского помещика.

Это обстоятельство, кстати, сыграло с ним злую шутку, поскольку «амт Оберпален», пожалованный ему Петром I, до Северной войны принадлежал шведскому генерал-фельдмаршалу Дюкеру, оказавшему столь значительную поддержку герцогу. При помощи последнего большую часть земель Дюкеру возвратила царица Екатерина I. Остался Генрих Фик «с тяжким обязательством», но без Оберпалена.

Замок Оберпален (эст. Пыльтсамаа). Внутри крепости. Июль 2010 г. Фото автора.

Горька судьба реформатора в России, это вам могли бы подтвердить и Чубайс, и Гайдар. Вот так, стараешься, стараешься… Петр дал, а Екатерина отняла… Обидно, что с подачи своего же, герцога Голштинского. Чтобы как-то подсластить пилюлю, Екатерина I назначила Генриха Фика на должность вице-президента Коммерц-коллегии: раз камералист, то докажи на деле, что ты можешь на практике увеличить доходы казны «без отягощения подданных». А заодно и свои собственные. Фик доказал. Как сообщил Гельбиг, известный собиратель сплетен XVIII века, «его стараниями…ежегодный таможенный доход увеличился на 200 000 рублей»[20]. Он обладал несомненной коммерческой хваткой. Даже в сибирской ссылке, которая ему предстояла, занялся Фик торговлей и использовал для целей коммерции своих охранников.