На небо сразу не попасть - Яцек Вильчур

Целый июль догорали склады на львовском аэродроме в Скнилове. Немецкие лётчики, заведующие этой территорией, привлекают всех желающих к тушению и спасению стен домов. Я вызвался поработать на аэродроме и в день за это получаю одну немецкую марку, суп и полбуханки хлеба. Кроме того, немцы позволяют забирать себе куски материи, вытащенные из огня. Куски эти невелики и чаще всего подгоревшие, но дома можно из этого что-то сшить или поменять у крестьян на картошку.

13 августа

Прихожу на аэродром уже несколько дней. В некоторых подвалах ещё остались снаряды, складированные русскими. От огня вчера взорвался целый ящик гранат, которые убили двух моих коллег, работавших со мной. Это были Анджей Сова и Антось Ярановский. Теперь немцы уже сами не входят в подвалы, а посылают сначала нас. Мы нужны немцам, поскольку сами они не хотят гасить пылающие и тлеющие тюки материалов. Они даже упростили нам работу, присылают за нами машины, которые встают возле Большого Театра, а после работы отвозят нас обратно. Кроме супа и хлеба, дают каждому из нас по 4 папиросы. Отец сказал мне, чтобы я эти папиросы не потерял или не отдал кому-нибудь, потому что они поддерживают в нём жизнь. Кроме выделенных нам папирос, можно раздобыть также «щупальца», то есть окурки.

Несчастья настолько велики, что я доволен уже тем, что у меня нет сестры. Весьма трудно прожить в это время парню, а что уж говорить о девушке. В любом случае немцы цепляются к девушкам и поступают с ними, как обычно.[25] Мама не позволяет младшему брату выходить со мной на улицу, потому что боится за него больше, чем за меня. Отец сказал, что я могу искать работу, т. к. он сейчас уже не сможет нас содержать, а из усадьбы бабушки и дедушки нет возможности получить помощь. Большую часть разграбили Советы, а остальное — украинские крестьяне после прихода немцев.

С огнём в Скнилове удалось уже справиться, но немцы всё ещё держат нас на работе. Убираем территорию, помогаем в перевозке ящиков с амуницией, продовольствием и одеждой. Немцы дают нам самую трудную работу, а сами ходят в начищенной обуви. Бывает, однако, что найдётся среди них и добрый человек, который угостит нас из своей порции или подарит пачку папирос. Не было такого, чтобы немец-лётчик ударил кого-то из нас. Лётчики заняты своими делами и не принимают участия в избиениях или убийствах жителей города.

25 августа

Сегодня нас собрали после работы и сказали, чтобы с утра на работу не приходили, потому что, в принципе, территория уже очищена. Сержант, который надзирал за работами, поблагодарил нас и велел выдать каждому по половине хлеба и по жестянке свиных консервов. Опять должен искать новую работу.

Немцы привезли откуда-то польских солдат, заключённых в неволю в 1939 году. Обычно эти солдаты работают на строительстве и ремонте дорог. У большинства этих солдат познаньский акцент, но среди них есть немало и варшавян. Немцы иногда позволяют разговаривать с пленными и даже давать им папиросы.

26 августа

Сегодня за отцом пришли украинские полицейские. Отец попрощался с нами, а маме сказал, чтоб была осторожна, потому что он не знает, когда вернётся и вернётся ли вообще. Мама хотела дать отцу в дорогу что-то поесть, но полицейский сказал, что там, куда отец идёт, ему ничего не понадобится, ему всё дадут. После ухода полицейского мама сильно плакала и Юзек тоже раскис. Он всегда плачет, если вдруг видит других плачущими.

Мама наверняка знает, за что полицейские забрали отца, но нам не говорит. Теперь начала пересматривать бумаги в шкафу отца, после чего некоторые из них вынесла из дому.

3 сентября

Со дня вхождения в город немецкой армии на улицах развилась такая торговля, какой уже несколько лет не было. Люди доели то, что осталось в советских магазинах и складах. Многие, впрочем, не принимали участия в грабеже магазинов — эти голодают с момента отступления русских.

На Краковской площади, между старыми будками, можно купить у немцев разные папиросы, консервы, спички, военную обувь. Деньги, вырученные от этой торговли, немцы тратят на водку и проституток. Поэтому перед немцами незачем прятаться с товаром. Только украинская полиция арестовывает торговцев и отбирает товар.

Больше всего на рынке папирос марок «Юно», «Салем», «Спорт». У немцев имеются на продажу также и советские папиросы и табак, которые разграбили на складах или отобрали у пленных. Иногда бывает даже так, что немцы продают нам русские консервы. Такая торговля иногда приносит много, а иногда — ничего. Бывает нередко и так, что заработаешь немного денег и немного еды, а украинские полицейские всё заберут, да ещё и изобьют.

Папиросы и консервы скупают у нас разные люди. Есть те, кто сам не хочет или боится торговать с немцами, а скупают товар у нас. Когда наберут уже достаточно папирос, табака и спичек, везут всё это в село, где меняют на сало, масло, яйца и творог. Потом возвращаются обратно в город и дерут три шкуры с евреев, которым продают мясо и молочные продукты.

Почти вся торговля происходит между будками и киосками, в которых перед войной продавались газеты, папиросы, овощи. Также торговля идёт в базарных проходах. Тут чаще всего продают немцам водку, за которую те, впрочем, жирно платят. Я покупаю и продаю только папиросы и табак. Беру небольшими количествами, поскольку так риск меньше. Изредка бывает, что ничего не заработаешь. Чаще всего можно, однако, принести домой немного еды и табак для отца. Когда отец вернётся из заключения, будет ему немалый запас для курения.

6 сентября

Был у нас пан Белявский и принёс кашу и хлеб. Пан Белявский рассказал, что к отцу есть определённые претензии насчёт того, что он, австриец и евангелист, работал в заводских профсоюзах и участвовал в организации забастовок во Львове и в других городах на Кресах,[26] а также был членом патриотических организаций. Пан Белявский сказал, что отец, скорее всего, вернётся, потому что за то, что он делал, его могут максимум избить и немного подержать.

7 сентября

Сегодня помогали при разгрузке ящиков с шоколадом. Немцы оттащили два вагона на боковую ветку далеко за железнодорожным вокзалом. Офицер оставил нас троих и двух немецких солдат. Мы вынимали дощечки из ящика и через дырку вытягивали изнутри шоколад. Через какое-то время мы вынимали дощечки из другого ящика, и так далее. Столько шоколада, как в этот день, мы не съели, наверное, и за предыдущие десять лет.

Оба немца работали, вроде, в другом вагоне, но я видел, как они открывали ящики и перегружали шоколад в военные сумки. В какой-то момент один из них вошёл в наш вагон, когда мы объедались шоколадом. Усмехнулся нам и сказал, чтобы мы перед уходом хорошенько забили дощечки на место. В 4 часа пополудни немцы выплатили нам дневной заработок в марках и сухарях.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});