Позор семьи - Татьяна Королева

— Где ты это взяла? — недоуменно поморщился отец.

Версия ответа у меня была заготовлена заранее — как шутки в КВН.

— Нашла на улице… Интересно, оно работает?

— При визуальном осмотре повреждений не выявлено! — Славин через стол передал кругляшку уважаемому адвокату.

— Дожили — такой дорогостоящий прибор на улицу выкинуть! Скоро уже мобильники и телевизоры будут выбрасывать, как в Японии! — возмутился юрист, вручая устройство отцу, а уже папа вернул трофей мне.

— Это типичное проявление экономики мыльного пузыря! Такие явления массово наблюдались в Юго-Восточной Азии в конце девяностых. А потом грянул кризис! Я вам сейчас кратко охарактеризую причины того кризиса… — стал вещать Славин с беспристрастным видом международного обозревателя.

Я изобразила крайнюю заинтересованность:

— А массированное использование наружной рекламы — тоже признак «экономики мыльного пузыря»? Дим-Дим берет в агентстве пятнадцать щитов, будет свой банк хвалить… Я подумала, может, тебе, папа, тоже надо?

— Да уж… Дима большо-о-ой любитель пыль в глаза пускать. А я человек рациональный, в моем бизнесе любая реклама — нецелесообразные расходы, — охладил мой пыл родитель.

К моему стыду, я очень отдаленно представляю, в чем заключается родительский бизнес. Знаю только, что «металл» папка не только слушает, но и продает. А может быть, судя по масштабам нового офисного комплекса, который я частенько наблюдаю из окна автомобиля, отец уже скупил тех, кто продает металл и прочие полезные ископаемые, и торгует теперь другими — которые разрешают продавать первым… В любом случае достойное занятие бывшего «металлиста» в излишнем внимании не нуждается. Я снова опустила голову и стала изучать игру световых бликов в пустой тарелке.

Оценив мой удрученный вид, родитель смягчился:

— Ника, зачем так усложнять, мы же не клан синоби…

— Щиноби, — поправил Славин, — Первый звук напоминает, скорее, русское «щ» с призвуком «с»…

— Короче, мы не якудза! Просто скажи, что ищешь новых заказчиков. Я рад, если работа тебе нравится. И посодействую. Например, могу завтра взять тебя на футбол…

Огорчать папу заявлением, что хуже моей работы только торговля «пилюлями счастья» в каком-нибудь сетевом маркетинге, я не стала, а недоуменно осведомилась:

— Пап, я не знала, что ты такой завзятый болельщик…

— Ника, я не болельщик — я обычный деловой человек!

Отец лукавит — он не обычный, он очень даже преуспевающий!

— Видишь ли, Вероника, для представителей российского делового мира футбольный матч — традиционный повод пообщаться друг с другом, кхм… кхм… Little bit formal, casual, — просветил меня, убогую, маститый адвокат.

Сомневается сердешный, что я в состоянии понимать по-русски.

Воскресенье. 16:45

Спортивно — оздоровительные мероприятия

Я совершенно не знаю футбольных правил, но глазеть, как воспетые «Комеди клабом» двадцать два молодых миллионера носятся по пыльной траве за мячом, мне пришлось недолго. Папуля засвидетельствовал лояльность, облобызавшись с губернатором, грузным субъектом в кургузом костюмчике, почтенных годах и достойных часах. Даже с почтительного расстояния ясно, что в денежном эквиваленте — вещь, сопоставимая со стратегическим бомбардировщиком. Пока я вертела головой, набираясь впечатлений, папка одну за другой пожал потные руки «светлым телам» из госадминистрации — прямо как в хронике времен счастливого брежневского застоя!

И без всякой машины времени переместил меня прямиком в новейшую историю.

— Орленко приехал, — многозначительно прошипел родителю Славин.

Отец понимающе кивнул и сразу исчез под прикрытием звуковой волны, поднятой очередным голом, завещав Чигарскому «присматривать за ребенком».

Шеф внял призыву, сгрузил на меня почтенное бремя потенциальных клиентов и устремился удобрять плодородную ниву из эффектных барышень. Просто поразительно, как можно интересоваться такими глупостями, когда сколько солидных людей нуждается в экстренном размещении наружной рекламы!

За каких-то полчаса я заполнила карту памяти мобильника номерами, а сумочку — визитками в таком изрядном количестве, что наверняка смогу удерживать кабинет менеджера месяца целый квартал! И, окрыленная успехом, решила использовать долгожданный перерыв для посещения места, куда строго заказан вход серьезным деловым мужчинам, даже когда они без галстуков.

И тут меня ждало суровое разочарование.

У единственной двери «дамской комнаты» VIP-сектора тянулась длиннющая очередь из блистательных спутниц деловых и просто состоятельных людей.

«Бедные богатые девочки» выстроились плотной вереницей, как на кастинг, — сплошь высоченные, с накладными ногтями и русалочьими хвостами, длинноногие и голопузые, в золотистых босоножках с дециметровыми каблуками и ослепительных бриллиантах — и нервозно тискали в руках микроскопические сумочки от великих кутюрье. Мне — в скудном прикиде поверх фигуры очень среднего росточку — стало неловко присоединяться к этой великосветской тусовке, да и писать хотелось больше, чем ждать так долго.

Я выскользнула из VIP-сектора через служебный выход, осторожно сползла по проржавевшей лестнице и решительно помчалась к «местам общего пользования», отведенным болельщикам попроще.

Тоже малоприятное место!

Я толкнулась в двери плечом, чтобы не пачкать тщательно протертых дезинфицирующей салфеткой рук, вывалилась прямо в плотную, агрессивную толпу и поняла — совсем рядом любители футбола лупцуют друг друга! Я прижала к груди сумку с драгоценной добычей и стала поскорее проталкиваться к служебной двери.

Но стало только хуже — меня сильно пихнули в ответ, и я отлетела в самую гущу событий.

Меня едва не удавили моим же клубным шарфиком, сильно дернули за волосы, я отчаянно замотала головой и тут же получила грозный удар по лбу. В глазах потемнело, из разбитого носа прямо на свитер ливанула кровища, но я не упала сразу — падать было просто некуда!

Сперва я ощутила, как ноги оторвались от пола, затем — как тело парит, плотно сжатое плечами и торсами, и, почти задохнувшись, стала съезжать в теплый сумрак. И тут меня поймали за плечи и выволокли на открытое пространство. Наверное, меня спас Бэтмен, человек — летучая мышь!

— Ребра целы, переносица тоже, — доносилось из другого и наверняка лучшего мира.

— А голова?

— Голова поболит и пройдет! Бабе голова вообще без надобности. — Незнакомое лицо в очках ухмыльнулось и исчезло из поля моего зрения, сменившись крупным планом Чигарского.

— Ника, как ты там оказалась?

Я застонала вместо ответа и осторожно повернулась. Кошмар! В стеклянных створках медицинского шкафчика отражалась голова — предположительно, моя. Такая мне точно не нужна! Растрепанная, с пластырем на лбу, эта лишняя голова покоилась на мужских коленях и выглядела ужасно! Я хотела поправить волосы — но руки все еще судорожно сжимали сумку с оторванной ручкой и плохо меня слушались.

— Не представляю, что ее отец мне скажет, когда увидит в таком состоянии… Ника, поверь, тебе он тоже оторвет все, что осталось от головы! Тебе нельзя даже близко ему на глаза показываться, — горестно вздохнул шеф. — Я ему уже позвонил, сказал, что отправил тебя в офис, переводить срочное письмо от иностранцев… Так что если позвонит — говори, что задерживаешься по делам. Так всем будет лучше!

Оказывается, Чира не такой простоватый рубаха-парень, как многие думают, а может, просто знает папу лучше, чем я.

— А кто ее отец? — спросил знакомый мужской голос.

— Ох, Анрик! Поверь — лучше тебе не знать!

Анрик? Знакомое имя… Сквозь ватное облако боли я уразумела, что лежу в неподобающем виде прямо на коленях у давешнего клиента — Андрея-Глазированного Сырка! Снова ужаснулась и срочно попыталась сесть — оказалось, подо мной, кроме коленей, еще и кожаный диванчик.

Чира тут же схватил меня за локоть и с энтузиазмом возопил, обращаясь к Андрею:

— Надо отвезти ее к Лиде!

— К Лиде?

— А куда еще? Сам посуди: у нее — отец, у тебя — мать, а у меня — жена!

— Я к Лиде не поеду!

— Ну и напрасно!

— Напрасно или нет — только я не поеду!

— Тогда отвези меня и Нику!

Вяло препираясь, Чигарский с Андреем вынесли мои дребезжащие осколки из медпункта стадиона и сгрузили на заднее сиденье джипа. В процессе что-то больно укололо меня в бок. Я громко охнула, Анрик покраснел и убрал с сиденья спортивную сумку:

— Ой, Ника, прости, пожалуйста, совсем забыл! Там меч лежал. Для кен-до.

Я хотела сказать нечто соответствующее случаю по-японски — и поняла, что весь мой скудный ориентальный лексикон высыпался из головы, оставшись на поле битвы.