Жестокий роман. После - Валерия Ангелос

меня дотрагиваешься. Так трудно в это поверить?

Он ухмыляется. Склоняет голову к плечу. Такое чувство, точно еще секунда и вгрызется зубами в мое горло.

Но нет.

Марат поступает гораздо хуже.

Вгрызается губами в губы. И меня будто током ударяет. Разряд входит под кожу мощным толчком. Заставляет задохнуться. Захлебнуться.

Я ухожу под раскаленный лед. Не чувствую ничего. Цепенею. Хотя нет. Я чувствую слишком много того, что прежде так долго пыталась стереть, вырезать из себя по живому.

Его рот пожирает. Душит. Берет. Не оставляет никакого шанса освободится из железного плена. Язык вламывается внутрь, входит между губ будто таран. Проскальзывает по моему языку. Дальше. Глубже. Развязнее.

Реальность дает трещину. Идеальная картина, над которой я долго работала, раскалывается на части. Моя жизнь разламывается. Разбивается вдребезги.

Марат буквально трахает меня языком. Насилует. Жадно вылизывает десны и нёбо. Его руки скользят по телу. Грязно. Жестко. Пальцы сминают грудь, сжимают бедра.

А я застываю, просто не могу шевельнуться. Замираю под этим сокрушительным напором.

Горячие ладони забираются под халат, сбрасывают его, с треском раздирая пояс. В каждом жесте ощущается звериный голод. В каждом движении. В каждом касании. Ощущение, точно меня накрывает шторм. Ураган. Затягивает в темноту, окунает во мрак.

Нервы обнажены. Оголены до предела. Перед глазами искрит.

Я сама не знаю, как удается сбросить предательское оцепенение. Откуда берется сила и воля, но в какой-то момент внутри щелкает, включается защитный рефлекс.

Кусаю Марата. Зубы смыкаются на его губе. До крови. Медный привкус разливается на моем языке. Изо всех сил упираюсь в широкую грудь, свитую из стальных мышц.

Из горла мужчины вырывается животный рык.

Наш контакт разрывается.

Марат отстраняется и смотрит на меня. Глаза пылают адским огнем. Рот окровавлен. Вены на мощной шее вздуваются, пульсируют так, будто сейчас взорвуться.

Теперь становится действительно жутко. Хочется сбежать.

Но я уже упираюсь спиной в дверь.

— Ты права, — отрывисто бросает Марат.

Он даже делает шаг назад. И это напрягает, пугает еще сильнее. Мужчина сжимает и разжимает кулаки, и создается полное впечатление того, что он жаждет сжать пальцы на моем горле.

— Что? — роняю на автомате.

— К чертям нежности.

Он хватает меня настолько резко, что дыхание перехватывает. Рывком толкает в сторону раковины. Больно ударяюсь о мраморный выступ.

Всхлипываю. Пробую отойти. Но ничего не выходит.

Марат прижимается сзади. Рывком впечатывает меня обратно. Хватает за волосы, тянет назад заставляя смотреть в зеркало, заставляя наблюдать за тем, как его смуглые пальцы накрывают грудь, стискивают сосок, вырывая крик.

— Пусти, — шиплю я. — Ублюдок, как же я тебя ненавижу.

Он ничего не отвечает. Не уверена, что мужчина вообще меня слышит. Его красивое и жесткое лицо искажено гневом.

Бряцает пряжка ремня. Огромный член упирается между моими ягодицами, вынуждая дернуться точно от разряда электрического тока.

— Я тебя отпущу, — обманчиво елейным тоном заявляет Марат. — Обещаю. Но сначала выебу так, как давно хотел.

6

— Урод! — буквально выплевываю. — Лучше бы ты сдох.

Он смеется. Громко. Надрывно. Жутко. Так, что у меня кровь в жилах стынет от его хохота.

Зверь. Монстр. Такой никогда не даст уйти. Не отпустит. Не разомкнет клыки и когти. Истерзает до последней капли крови. Живой не выпустит.

Его пульсирующий член вжимается в меня. Четко ощущаю набрякшие вены. Жар. Мощь. Чудовищный напор. Огромный орган наливается силой, разбухает.

Меня сковывает холод. Мороз разливается под кожей. Воспоминания о прошлом обрушиваются на плечи.

Это все уже было. Ему ничего не стоит причинить дикую боль снова. И плевать на старые клятвы. Марат и раньше не держал слово. Когда-то он обещал начать новую жизнь в Америке, не связываться с криминалом, не возвращаться на темную сторону. Наивная дура. Я ему тогда и правда поверила.

Этот мужчина поступал, как хотел. Всегда. А мне оставалось только смириться.

Я пробую взять тело под контроль. Пробую собрать всю волю и вырваться. Но ничего не выходит. Я точно каменею. Даже шелохнуться трудно, моргнуть тяжело.

— Даже не надейся, — чеканит Марат. — Буду жить долго. Очень долго. А когда придет время уйти, то тебя заберу за собой. Свободы тебе не светит.

— Ненавижу, — шепчу как заклинание. — Ненавижу.

— Лжешь, — обрывает холодно. — Ты всегда меня хотела. С первой встречи. Видела и текла как сука на кабеля.

Его ладони накрывают грудь, пальцы сдавливают соски. Грубые движения. Резкие. Подавляющие. Его руки везде. И мое тело пробивает озноб. Колючий, ледяной.

— Пусти, — мой голос срывается, едва двигаю губами. — Пусти…

Марат трогает меня. Касается пальцами между ног и застывает.

Я знаю почему. Мужчина явно не получает того, что ожидает. Мое тело больше не отзывается на его прикосновения. Не пылает. Не плавится под его натиском.

Раньше все было иначе.

Он прав.

Наша первая встреча. Проклятая встреча, с которой началось полное крушение моей жизни. Тогда я и правда откликнулась на ту бешеную энергетику, которая от него исходила.

— Ты совсем сухая, — отрывисто бросает он.

— Теперь ты веришь, что меня реально от тебя тошнит?

Мои губы растягиваются в горькой усмешке.

Я вскрикиваю и морщусь, когда он начинает ласкать меня. Оцепенение спадает. И я дергаюсь, пробую выскользнуть. Но его пальцы скользят по лону, изучают складки плоти. Вторая ладонь вдруг опускается на мою поясницу.

— Что ты сделала? — резко спрашивает Марат.

И я не сразу понимаю, о чем он.

Мужчина отстраняется. Его пальцы больше не касаются меня между ног. Проходятся по спине, скользят по коже, будто пытаются найти что-то.

— Где твой шрам?

Точно. Мне стоило самой догадаться. Сразу.

Марат замечает, что моя кожа идеальна. Никаких отметин нельзя обнаружить. Белесые рубцы исчезли.

Он даже отпускает меня. Разжимает захват.

И я выпрямляюсь. Смотрю прямо перед