Менуэт святого Витта, Властелин пустоты - Александр Громов

«…Всем на борту! Готовность к входу в Канал! Повторяю: готовность к входу в Канал! Прошу пассажиров пройти в свои каюты и оставаться в них вплоть до полного прохождения! Пассажирам категорически запрещается приближаться к служебным помещениям и отвлекать экипаж вызовами по аварийному интеркому. Желаю всем удачи!» — и через минуту снова: «Всем на борту!» Это была запись, транслируемая с маяка предварительного наведения. Корабельный мозг заботливо снабдил ее голосом Бруно Лоренца.

Стефан хорошо помнил разнесшееся по всем каютам объявление. Он как раз играл в салочки с Питером и Маргарет, когда почувствовал, что двигаться становится все тяжелее. Корабль вышел на траверз маяка с предкритическим значением функции «масса-скорость» и теперь дополнительно разгонялся.

Разумеется, Стефан не остался на пассажирской палубе. Он прямиком направился в ходовую рубку, несмотря на то, что, подобно большинству пассажиров, совершал туннельный прыжок впервые в жизни. Он был сыном капитана и не мог подавить в себе искушение напоминать об этом время от времени. Жесткие параграфы Специального Устава, применяемого только в нештатных ситуациях, просто не могли относиться к нему.

Но Бруно Лоренц вышвырнул его из рубки, ухватив железными пальцами за шиворот. Стефан упал на палубу в коридоре и от боли и обиды готов был завыть. А отец захлопнул за собой дверь, мгновенно забыв о нем и ни словом потом не обмолвившись о причиненном сыну унижении. Как будто так и надо. Хорошо еще, что ни Питер, ни Маргарет ничего не видели.

Стефан усмехнулся: если бы ребята знали об этом, осложнения могли начаться раньше…

Канал оказался виртуальным, вдобавок еще и инверсным. И если последнее означало для корабля всего- навсего повышенный расход энергии на разгон и защиту от встречного потока космических частиц, то первое обстоятельство было куда более серьезным и чреватым самыми неожиданными последствиями.

Стефану было известно о Каналах лишь самое необходимое. Капитан не обязан знать все. В отличие от стабильных внепространственных Каналов, пронизывающих преимущественно спиральные рукава Вселенной и их ответвления, виртуальные Каналы встречаются где угодно, в том числе, по мнению теоретиков, и в галактиках, начисто лишенных спиральных ветвей, а возможно, и в межгалактическом пространстве. Такие Каналы сами собой возникают и исчезают, устья их зачастую дрейфуют весьма причудливым образом. Нижний предел их жизни не определен из-за невозможности обнаружения «секундных» Каналов, верхний — из-за недостаточного времени наблюдения за ними. Срок жизни виртуального Канала не коррелируется ни с направленностью, ни с протяженностью. Прогноз всех этих параметров нереален из-за невозможности создания сколько-нибудь разумной теоретической модели.

Ими просто пользуются.

Существовали столетние, слабо дрейфующие Каналы, давным-давно освоенные и считавшиеся относительно надежными. Имелись, напротив, и такие, которые не внушали к себе никакого доверия со стороны звездолетчиков. Тем не менее риск присутствовал в обоих случаях.

Сингулярная трубка могла просто-напросто схлопнуться. И такое тоже бывало.

Например: бесследно исчезнувший «Фромм». А вот линейному корвету «Эразм» невероятно повезло. Вполне, казалось бы, благополучный Канал закрылся в каких-то микропарсеках перед его носом. Случалось, туннель выводил корабль прямо в метеорный рой или дрейфующее в пространстве устье Канала цепляло звезду.

Все познания Стефана по данному вопросу исчерпывались этой информацией. Специальную литературу изучал один Анджей — терпеливо терзал корабельный мозг, выгребал из библиотеки жуткую заумь, составляя, как сам хвастался, каталог существующих теорий, от дурацких до безумно смелых включительно, и вдобавок находил подобное занятие вкусным, ненормальный извращенец. Пожалуй, умей корабль летать — жирного урода пришлось бы определить в штурманы и терпеть рядом…

Даже поставленный поперек, туннельный корабль звездного класса «Декарт» мог бы свободно разместиться в кормовой дюзе таких гигантов, как «Аль-Кинди», «Чаадаев» и «Сенека», специально построенных для перевозки переселенцев и вмещавших от тридцати пяти до пятидесяти тысяч пассажиров в одном только туристском классе. Ни экономичностью, ни степенью защиты, ни скоростью перемещения в пространстве «Декарт» никак не мог сравниться с этими монстрами, не говоря уже о таких аспектах, как отделка кают или наличие на борту развлечений. «Декарт» не был ни роскошным лайнером, ни грузовозной «рабочей лошадкой». В лучшем случае он сошел бы за «рабочую блоху» и в этом качестве предназначался для передачи в вечное пользование растущей колонии на Новой Тверди, точно так же, как красавец «Антисфен» навсегда уходил на Новую Обитель, а старый, но еще добротный «Зенон» направлялся через три спиральных рукава в распоряжение колонистов Новой Терры.

Риск был невелик: что значат расчетные семьдесят две секунды локального времени, когда от одного туннелирования до другого проходят недели и месяцы, а время жизни используемых Каналов — годы и десятилетия? Но риск все-таки был.

Канал схлопнулся на третьей секунде.

Корабль выбросило.

И это было чудом: существующие теории, при всем их различии, сходились на том, что корабль, оказавшийся в положении «Декарта», должен был неминуемо превратиться в пучок жестких квантов, в мгновенную вспышку излучения.

Так не случилось.

В сущности, не произошло и чуда: Стефан давно осознал, что чудес не бывает. Происходят события, более или менее вероятные. И, уж конечно, существуют неверные теории.

Стефан откатил кресло, сел. Осторожно положил руки на пульт маршевого управления. Ничего не произошло: не зажегся мягкий свет, не засияли индикаторы, и корабельный мозг не спросил, что от него нужно человеку. Мозг был безнадежно болен.

«А был бы здоров, — неожиданно для себя подумал Стефан, — признал бы он меня капитаном?» Допустим, нам удалось бы восстановить… Разве может капитан не знать в подробностях, как управляют этим чудовищем? Может ли он не иметь в своем распоряжении квалифицированную команду, готовую подчиняться ему по первому слову? Специалисты… На самом деле они не знают и десятой доли того, что им надо знать о корабле. По справочникам и руководствам не шибко выучишься. Да и не на всякую премудрость найдется справочник.

Все тлен, чепуха. Этому кораблю уже никогда не летать. Донжон — вот он кто.

Стефан, не глядя, протянул руку, набрал код, пошарил в ящике под пультом. Бортовой журнал был тут как тут, услужливо подставлял корешок, облохматившийся по краям от старости. Из журнала выпал — вечно он выпадает! — плоский, как закладка, ползучий жучок-диктотайп и остался лежать на столешнице лапками кверху. Стефан равнодушно смахнул покойника в ящик и перелистнул страницы. Содержание последних записей он помнил наизусть, но, если бы сейчас кто-нибудь спросил, для чего их заново перечитывать, он только удивился бы прихотливым зигзагам чужих мыслей. Общение с бортовым журналом составляло ритуал. Сам Стефан записей не вел, так и не решившись добавить хоть одно слово к написанному отцом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});