Шаги за спиной - Миермилис Стейга

– Первым делом навестим это заведение, – лукаво подмигнул Стабинь.

У прилавка сгорбленная старушка, шамкая губами, пересчитывала сдачу, босой мальчуган покупал конфеты.

Завмаг снял старомодные очки, протер их полой халата и вновь водрузил на нос. На лице его отразился мучительный вопрос: что сулит ему неожиданный визит оперативников?

– Привет, Эджус! – весело поздоровался Стабинь. – Вчера много водки продали?

Завмаг взволнованно сдвинул жиденькие белесые брови.

– Да торговали, – неопределенно ответил он.

Стабинь подошел к прилавку.

– Попросите жену подменить вас, Надо потолковать.

Звать жену Эджусу не пришлось. Ярко накрашенная блондинка с красивым холеным лицом появилась неожиданно. Бросив на мужчин взгляд, она прошествовала мимо них и принялась обслуживать покупателей.

Завмаг провел оперативных работников во внутреннее помещение магазина, где была также и его квартира.

На больших окнах модные шторы. Со вкусом подобрана и расставлена мебель темно-красного цвета. Витрину буфета украшали изделия из хрусталя и серебра и резные антикварные вещицы. На полках секции выстроились ряды книг. И только сам неказистый Эджус в своем темно-сером халате никак не гармонировал с окружающей обстановкой.

Розниек остановился посреди комнаты и неожиданно для самого себя спросил:

– Вы горожанин?

Эджус отставил от продолговатого стола стул с золотистой обивкой и спокойно сказал:

– Прошу вас, товарищ, садитесь. Чем могу быть полезен?

Улдис Стабинь, удобно усевшись в мягком кресле подле журнального столика, закурил.

– Эджус не горожанин, – ответил он на вопрос коллеги. – Местный он. Вот жена рижанка. Стремится идти в ногу с модой.

Эджус промолчал. Он несмело присел на краешек стула. Его беспокойные блестящие глазки ощупывали лица сотрудников.

Стабинь словно ненароком спросил:

– Постарайтесь вспомнить, кто позавчера после обеда покупал водку.

Эджус несколько успокоился.

– У леспромхозовских была получка.

– Так-с, – протянул Розниек, что-то прикидывая в уме. – И много их приходило?

– Как всегда, – уклончиво ответил завмаг.

– А из колхозников кто? Нас интересуют лишь те, что брали с собой.

– Бригадир Скродел взял две бутылки. Говорил, гостей из Риги ждет.

– Из Риги? – переспросил Стабинь и что-то отметил в блокноте. – И кто же они такие?

– Сестра с мужем.

– А фельдшер Ошинь брал водку? – спросил Розниек.

Эджус потер лоб, вроде бы вспоминая, потом с неожиданной решимостью резко ответил:

– Нет, позавчера Ошиня в лавке не было.

– А когда он был? – Розниек не давал времени на обдумывание ответа.

– Неделю, пожалуй, или полторы как не заявлялся. За продуктами ходит Вилма, сестра его. В последнее время кое-кто перестал покупать водку у меня. Хотя… хотя…

– Хотя пьянствует как прежде, – закончил за него Стабинь.

Эджус улыбнулся. Судя по всему, ему хотелось кому-то насолить, но чужими руками. Однако Стабинь на этой теме задерживаться не стал. Он шел своим путем.

– Кто еще в тот вечер брал водку?

– Калеиха одну бутылку мужу снесла. Да, чуть не забыл. Катрина Упениеце взяла поллитра.

Оба сотрудника разочарованно глянули друг на друга. Под Розниеком скрипнул стул.

– А раньше Упениеце водки никогда не покупала? – возобновил он разговор.

– Раньше нет. А вот лесники брали…

– Благодарю. – Поднялся Стабинь. – Вы, случайно, не знаете, для кого покупала водку Упениеце? Сама она ведь непьющая.

– Чего не знаю, того не знаю. Насчет других чуть что, всем известно. А эта сидит у себя молчком в лесу.

– В четверг из чужих тут никого не замечали?

– Были двое, вроде бы из управления мелиорации. Но я сам не видал. Жена с ними беседовала у конторы.

…Когда они вышли на шоссе, Стабинь в сердцах сплюнул.

– Черт подери! Она сама, выходит, поила своего гостя. Что будем делать дальше?

Розниек задумчиво ковырял песок носком ботинка.

– Ты уверен, что эта "оригинальная" чета ничего не знает по нашему делу?

– Парочка – будь здоров! Гармония полная. Думают об одном и том же, дышат одним и тем же. А если что и знают, то десять раз прикинут: что выгоднее – сказать или не сказать?

Стабинь столкнул мотоцикл с подножки.

– С дамочкой я еще побеседую, – озорно подмигнул он. – Со мной она не откажется пооткровенничать. В парикмахерскую и в магазин все сплетни стекаются как в мусорную яму. А почему тебя так заинтересовал фельдшер Ошинь? Или есть основания?

– Пока ничего конкретного, – задумчиво протянул Розниек. – Говорят, он иногда наведывался в Межсарги.

– Ошинь алкоголик и мрачный тип. Сейчас он, кажется, нашел другой источник сивухи. Но, как видишь, в Межсарги водку принес не он. – Стабинь резко дал газ, и рев мотора оборвал разговор.

X

Кабинет участкового инспектора Каркла мало напоминал официальное учреждение. К массивному письменному столу была вплотную придвинута коляска с двумя куклами. Лохматый медвежонок лежал кверху лапами на столе рядом с пластмассовой чернильницей. По полу были раскиданы детские колготки, чулки, грузовичок без колес, ножницы и полоски разноцветной бумаги.

Когда Розниек со Стабинем переступили порог кабинета, Каркл с набитым едой ртом вбежал в комнату через другую дверь и попытался подобрать валявшиеся вещи.

Стабинь встал посреди комнаты и с ехидной улыбкой наблюдал за действиями товарища. Розниек неловко топтался у двери.

Собрав игрушки в охапку, Каркл выпрямился и пробормотал:

– Извините, товарищи, я сейчас, – и бочком вышел из комнаты.

Вскоре он вернулся, обеими руками застегивая на ходу свой милицейский китель.

– Не ждал гостей. – Он вопросительно глядел на Стабиня и Розниека.

– Зато малыши твои, как видно, ждали и потому устроили целую выставку, – добродушно подтрунил Стабинь.

Каркл развел руками,

– Что поделаешь – дети есть дети. Больше всего любят играть там, где не положено.

– Товарищ Каркл, какие сведения ты собрал о Каролине и Катрине Упениеце? – спросил Розниек.

– Во-о-он тот дом на пригорке, за старой мельницей, видите? – ткнул Каркл пальцем в окно этот хутор назывался Упениеки. Говорят, старая Каролина хозяйничала там богато. Теперь там правление райпотребсоюза.

– А кто мог бы рассказать поподробней…

– Над чем мудрствуете? – из-за полуприкрытой двери послышался старческий голос. – Ты спроси лучше у бабушки Салинь. Она полвека прослужила у барыни, у Каролины Упениеце.

– А ведь верно, – согласился Каркл. – Моя теща испокон веков живет в этих местах, знает всех здешних жителей.

– А сейчас бабушка Салинь дома? – повернулся он к двери.

Дверь приоткрылась шире,

– Где ж ей быть, как не дома. Старая, хворая, далеко от дома не убежит.

– Тогда пошли, – предложил Каркл. – Она тут по соседству проживает.

Бабушка Салинь обитала в комнатушке над конторой. Комнатка была чистая, прибранная. Маленькая, на вид добродушная старушка отложила вязанье и опустила костистые руки на колени.

Ни удивления, ни тревоги по случаю столь неожиданного визита на ее лице не было. Пожевав губами, она благожелательно сказала:

– Я, сынки, про то, как живет барыня в Межсаргах, и знать не знаю, и ведать не ведаю. В позапрошлом году повстречала ее на базаре, она жаловалась на Катрину, что та ей перечит, не слушается.

– А может, дочка и впрямь была нехорошая? – предположил Розниек.

– Полно тебе, полно! – замахала на него руками старушка. – Катя была чистое золото. Где еще такую дочку найдешь, чтобы по хозяйству сама все делала да еще тебя и помыла и нарядила? Чего же вы стоите-то у дверей, входите, садитесь.

Каркл придвинул стулья своим товарищам и сам уселся на табуретку..

– Но это было тогда, перед войной, – заметил он. – Может, нынче она переменилась?

– Нет, нет, – вновь всплеснула руками старушка. – Она в ту пору и вовсе за двоих везла – и за батрачку, и за горничную, покуда мать с городским хлыщом амурничала. Так в девках и осталась.

– И ни одного кавалера? – ухмыльнулся Стабинь.

– Какие там кавалеры! Не до того ей было. Барыня ей шагу ступить не давала, недобрая была и ревнива не в меру. Не дай бог, чтобы Кате кто приглянулся. А уж хитра была, что старая лиса!

– А куда ж тот хлыщ подевался? – спросил Розниек, как бы между прочим. – Уехал куда или скончался?

– Упорхнул, сынок, упорхнул, – согласно закивала головой бабка. – Как только записали барыню в кулаки и землю почти всю отобрали, так след его и простыл. На что ему Каролина без богатства?

– И что же он – жениться хотел или только так – мошну Каролины малость порастрясти? – поинтересовался Стабинь.

– Отчего же не жениться на такой земле, на доме, на скотине – ой-ой-ой добра-то было! Мужик был не промах, к тому же у Каролины родня богатая не то в Австралии, не то в Бразилии.