Почему и нет? Часть вторая - Александр Головчук

  - Ты уж прости, Сергей Александрович, но мне Гаврюша рассказал, что ты после контузии вроде как с завязанными глазами видеть стал? - Неожиданно спросил меня старик. Я несколько опешил.

  Трепло ты, Гаврила. Все бате выкладываешь. Дам в глаз. Точно дам. Во, потупился и даже покраснел, дитятко. Ну, дождешься у меня... Жертва патриархального воспитания.

  - Есть немного. Правда, сейчас поменьше эта способность, чем сразу после ранения, а так - да. Правда, после такого фокуса голова побаливать начинает.

  - Ты на Гаврюшу не серчай, Сергей Александрович. Он об тебе беспокойство имел. От сердца. Как лучше хотел. Потому и спрашивал меня как тебе помочь от боли той избавиться. А так он про тебя - молчок. Как отошел к тебе на службу, так все. Не серчаешь? - Савелий Иванович пытливо и в то же время сочувственно глянул на меня. Да не сержусь, не сержусь... Но в глаз твоему сынку все равно дам. Мог и меня спросить, сперва. Беспокоится он...

  - Вот и ладно. Я это к чему. Был у меня в знакомцах подобный человек. Друг мой, по детству еще. Тоже военный, только чином малым. Солдат. Вот и ему так в голову пуля угодила, он-то выжил, но видеть перестал. А с увечным солдатом как - сам знаешь. Пенсион - да иди по свету проси Христа ради на пропитание.

  Старик повернулся к окну и тяжело вздохнул. Видно вспоминал о делах действительно близких ему.

  - А дело на Подолье было, что в Украйне. Турка тогда воевали, вот его и вывезли вместе с другими увечными в городок такой - Литин прозывается. Там его духтора смотрели, там и списали вчистую.

  А мужик был - как дуб крепок. Не умел гнуться. Но как без зрения остался, то чуток не сломался. Пить зачал крепко. Так и пропал бы.

  Но прознала про его беду баба одна. Она вдовая была, тут под Смоленском жила, а с Федором этим, это друг-то мой так звался, любовь у них..., до рекрутчины евоной еще. И то, уж десяток годов, как в солдатах Федор-то, у него жизнь своя, а у нее своя, стало быть. Да не о том речь...

  Вот до той Подолии и дошла баба своими ногами да отыскала слепого, и как посоветовали добрые люди, привела его к Ивану. То такой человек был. Эх-ма, жаль не довелось его в жизни встретить. Великого ума и великой силы человек. Не святой и не знахарь, а души людские лечить мог...

  Ты, Сергей Александрович, мою стариковскую болтовню послушай, я не зря этот сказ веду, может и пригодится.- Я кивнул, Савелий Иванович не тот человек, что станет попусту трепать языком.

  - Так про Ивана. Этот человек дар имел. Колодцы он копал. Скажешь - эка невидаль. Много кто этим промыслом занимается. Ан нет. Такой воды как в его криницах (колодцах) не найдешь в округе. А добрая вода - это и горилка добрая, и пиво, и для иных нужд. Та же скотина, из его колодцев поенная, большую силу имеет, растет лучше, девки для умывания воду брали, чтоб краше быть, а хворые бывало и здоровье возвертали. Подводами да бричками ездили к его колодцам и в бочки набирали живую воду. Ведь копал он не на заказ, а там где сам место находил. Как находил - его секрет. Бывало, и среди поля криница копана, коли хозяин позволял да платил. Большая удача для людей ежели возле села или у дороги волшебная вода находилась.

  Как-то копал Иван колодец невдалеке от Литина в аккурат возле шляха по которому матушка Екатерина в Крым ехала. Да уж больно могучий был мужик, взматерел с годами. Когда поднимали его из колодца с последней бадьей, уж закончил работу, так и оборвалась веревка. Поломал спину Иван. Ноги отнялись напрочь. Вот в тот час отчаянье его и взяло.

  Порешил он для себя, что милостыни не возьмет и крошки. Горд был, аки низвергнутый, прости Господи. Не хотел жить калекой.

  Приготовился он помирать у того самого колодца, ибо нести его нельзя было с поломанной спиной, даже с места трогать.

  А дорогой чумаки с обозом шли. День - жаркий, волы притомились. Услыхали от людей, что вода прямо у шляха есть, решили скотину напоить да сами попить. Хотели калеке чего поесть дать, да тот отвернулся. Ну, чумаки - народ жесткий, нет так и нет. Стали воду из новой криницы пить, волов поить. Все как водиться. А после всей ватагой пошли к Ивану, да до земли поклонились, потому как не встречали такой живой воды больше нигде по всей земле, где они только чумаковали.

  Атаман чумаков прозвище дал Ивану - Водяной Дидуган и просил от товарищества взять плату за воду, что его трудом добыта.

  Так и стал жить Иван-Водяной Дидуган, прямо у дороги возле своего колодца. Люд ему за ту воду сам давал, что у кого было. А сделанная им работа его до самой смерти и кормила, выполнил выходит зарок - милостыни он и крошки не взял. (Иванова криница стоит у Винницкого шоссе и сейчас, вода там действительно необычно вкусная и холодная, многие считают ее целебной.)

  Кто ни едет Литинским шляхом - завернет к Ивановой кринице. Всякий люд по шляху идет, всякий и к колодцу подойдет. Любого напоит Иван всласть, если и дают ему что - принимает, а нет - так просто словом перемолвится, ему в радость и путнику не скучно. Хоть ноги не ходят, но руки крепки у Ивана. Колодец - глубоченный, а он цеберо (большое ведро) за цебером сам достает, сколько надобно. Поилки народ наладил для скотины. Лавки для путников поставили, чтоб с дороги передохнуть могли. Хижинку для Ивана сладили. Людно у колодца весь день...

  Выслушает Иван каждого, а бывало, что и присоветует. И раскрыл он людям еще один свой дар - мудрость. А может Господь сподобил, дал вместо одного дара иной, кто ведает. Но умел он ободрить человека и путь ему дальше указать, ежели тот сам не видел и совета просил. Так к нему и Федор попал.

  О чем они говорили - их тайна. Но после Ивановой криницы стал Федор иным. Как узнал Иван, что тот сполохи видит, так заставил Федора с лозой учиться ходить, воду искать. А сначала побил слепца, чтобы не смел испытание, что Господь на его плечи возложил, хулить. Так лечил... Бил да приговаривал. - 'Ежели одно отнято - другое дадено'. После такой учебы да вразумления имел Федор и хлеб и к хлебу. Жену себе взял, пошла за него та вдова, да детей Бог еще двоих дал. Вот такой сказ.

  Только Федор не одну воду лозой чувствовал, много еще чего, но главное, ежели под землей есть пустота какая - так и ее тоже.

  Может и у тебя есть это, как мыслишь, Сергей Александрович? А коли есть, то и ход отыскать не тяжко будет.

  Хм... А ведь прав скоморох. Надо проверить. Прямо сейчас.

  Я окинул взглядом светелку. Ну-ка что мне рамочкой послужит? По большому счету не важен метод индикации - лоза, рамка или колечко на нитке, прибором служит сам человек-лозоход, а все остальное - только метод. Как назло ничего не попадалось на глаза. Не двадцатый век, когда проволоку всегда можно отыскать.

  Гаврила понял мои затруднения.

  - Погодь, Сергей Лексаныч, сейчас я рогульку вербовую срежу. Как с лозой ходят я видел, да и во дворе удобней будет...

  - Ты, ступай, Гаврюша, ступай, - подогнал сына Савелий Иванович.

  - А видеть наши пляски иным нечего. Сюда неси. Только сухую ветку режь, без сока. В светелке и проверим. Самому любопытно глянуть. А уж Сергею Александровичу и подавно не терпится, небось.

  Сейчас я объясню, что и как надо. Мне Федор рассказывал...

  Пока Гаврила ходил за лозой, мне был прочитан курс молодого лозохода. Эх, не знаешь ты, Савелий Иванович, телевизора с Кашпировскими и прочими экстрасенсами. Технологию работы с рамкой, по-моему, не знал только ленивый, так задолбали в свое время эти знатоки чакры, кармы и прочих эзотерик. Но самое смешное, что люди, обладающие особым даром - есть, стопроцентно. Просто на глаза не лезут. Взять мою собственную бабку по отцовской линии. Она как войну переживала, так подрабатывала гаданием. Бабам надо было знать, ждать ли своих мужей, ну тех, которые без вести. Редко гадала, дорого брала, только когда нужда прижимала до упора, считала грехом, но двоих детей подняла в одиночку. И всегда - правду. Вон одной женщине нагадала, что муж через четыре года после войны вернется, хоть и похоронка на него пришла. Так и вышло. Память мужик потерял от взрыва, а как оклемался - домой рванул. Думал, уже и не чают его. А жена у околицы встречает... Вот так. И это - факт. И деда -ветерана, и жену его я еще в живых застал.

  Так. А вот и Гаврила с рогулькой появился. Самое то. Вот сейчас и глянем, что мы можем. Все, успокоились. Взяли за концы веточек и потихоньку пошли.

  В свое время я плотно занимался туризмом, отдавая дань костровой романтике, случилось и со спелеологами пару спусков пройти в крымских пещерах. Под землей мне было легко, а красота подземных гротов завораживала. Вот я и вспомнил подземные дворцы, сотворенные самой природой.

  Работа с лозой - как настройка струны по камертону. В душе необходимо иметь нужный тон, на который отзовется лоза или рамка. Эталон, что ли. Вот тем тоном у меня был один из гротов, который особо запал в душу. Красиво в подземном чертоге было сказочно, но даже не в том дело. Мы ведь случайно это диво открыли, просто наугад между камнями копнули. А там грунт посыпался, и щель-шкуродер открылась. Едва человеку протиснуться. Пролезли в довольно большой овальный зал, весь сияющий гранями кристаллов. Первыми... До нас людей здесь не было никогда. Миллионы лет. Это все равно, что на Луну ступить. Или на вершину Эвереста. Чувство как... Да нет, ни с чем сравнить нельзя.