Четырнадцать дней для Вероники (СИ) - Наталья Алексеевна Мусникова

соседями. Берендеево? Тоже не то, этот город я на всю жизнь запомню, там три тёмных колдуна объединились и начали истреблять инквизиторов, в прямом смысле слова потроша их на свои зелья и амулеты. Уф, до сих пор как вспомню это Берендеево, полученный там шрам начинает огнём гореть, если бы не помощь Эрика, который в последний момент трансформировался в дракона и сжёг колдунов, нипочём бы мне из этой переделки живым не выбраться. Я передёрнул плечами, потёр шрам на боку и выдохнул, вспомнив, наконец, название очередного попавшего в беду городка:

— Лихозвонье.

— Там, что, разбойничий притон? — хохотнул Эрик, на ходу свешиваясь с коня, срывая травинку и с наслаждением грызя её.

Я только плечами пожал. Удивить меня названиями довольно сложно, за годы службы инквизитором довелось мне побывать и в Гнилых Петушках, и в Разгуляеве Потном, и даже городишке с совсем уж неприличным названием, которое местные охотно объясняют тем, что это, мол, первое слово, которое все приезжие говорят, когда к ним приезжают. Ещё бы приезжим не ругаться, когда сразу за воротами городка вольготно простирается и ни в какую жару не исчезает огромная навозная лужа! Я тоже едва не вляпался в эту лужищу, спасла молниеносная реакция инквизитора (к вящему огорчению местных жителей, которые даже писца у лужи приставили особо витиеватые ругательства записывать). От воспоминаний меня отвлёк Эрик, который категорически не любил тишины и покоя:

— А что там случилось?

— Чёрная ворожба.

Губы молодого дракона обиженно дрогнули, лицо вытянулось, словно у маленького мальчика, которому вручили красивую, большую конфету, на деле оказавшуюся обманкой:

— И только-то?

— К твоему сведению, там погибла одна треть населения, а ещё примерно треть до сих пор болеет или вообще получили непоправимые увечья.

Эрик презрительно сплюнул в раскисшую землю измочаленную травинку:

— Что же они такие доходяги-то?

Я только вздохнул, поводья стискивая. Молодому, полному сил и толком ещё не знающему жизни дракону бесполезно объяснять, что только их крылатое племя, да ещё избранные, наделённые чрезвычайной мощью, оборотни, некроманты и инквизиторы не подвластны чёрной ворожбе, всех же остальных вполне можно проклясть, околдовать, а то и сгубить тёмным колдовством. Как говорится, результат для всех будет примерно одинаковый, отличается лишь количество потраченных на злое дело сил.

— А мы скоро приедем?

Я огляделся по сторонам, невольно морщась от летящих в лицо холодных капель дождя. Мда, пейзаж разнообразием не балует от слова совсем, вот уже четыре часа едем, а вокруг по-прежнему разбухшие от сырости поля, перемежающиеся тёмными ельниками да редкими болотцами. Заблудиться мы не могли, получивший задание инквизитор найдёт указанное ему поселение даже в абсолютной темноте, значит ещё не добрались. Эх, поскорее бы, не хотелось бы в поле под дождём ночевать, да и прочный плащ из сброшенной в период линьки драконьей кожи, подарок Эрика, намокать начал. Так, стоп, мне показалось или дымом повеяло? Я повернулся к молодому дракону, который так и подскочил в седле, жадно втягивая в себя сырой воздух пополам с дождевыми каплями.

— Дымом пахнет, — звучно чихнул Эрик, вытирая нос рукавом, — печным и не только.

Спрашивать, каким ещё дымом, помимо печного, пахнет, я не стал, и так понятно. Умерших от чёрной ворожбы не закапывают в землю, их тела сжигают, а пепел собирают в специальные короба и увозят, основательно обвесив защитными, призванными блокировать остатки тёмной магии, амулетами. Иначе есть риск, что умершие поднимутся и пойдут харчить своих соседей и родственников, прецеденты, увы, бывали.

— Значит так, — я повернулся к Эрику, даже пальцем строго погрозил, — в городе держишься подле меня, в разговоры с местными жителями не вступаешь. Ясно?

Эрик беззаботно махнул рукой:

— Мог бы и не говорить, чай, не первый раз! Не сомневайся, буду тише воды, ниже травы, меня подле тебя никто и не приметит.

Я только вздохнул и пришпорил коня, который, почуяв запах жилья, охотно пустился ровным, размеренным галопом, разбрызгивая липкую дорожную грязь.

Наверное, когда-то, ещё до эпидемии, Лихозвонье было городом, уверенно претендующим на звание большого, с обязательной, как дорожные указатели и центральная площадь с фонтаном, шумной ярмаркой, с целыми улицами всевозможных мастерских, соперничающих друг с другом. Сейчас же это был серый, словно сжавшийся, нахохлившийся от выпавших на его долю испытаний и противного мелкого дождя городишко, у ворот которого мрачно переминались с ноги на ногу трое дюжих мужиков в низко надвинутых на голову капюшонах.

— Разбойные? — всполошился Эрик, подозрительно глядя на незнакомцев и придерживая так и рвущегося вперёд коня.

Своего оружия, даже небольшого охотничьего кинжала, у дракона не было, их крылатое племя искренне уверено, что мощный поток огня способен разрешить любой спор. Так-то оно так, конечно, только вот дыхнуть огнём не так-то просто, нужно трансформироваться, вдохнуть побольше воздуха, сосредоточиться. Врагу в это время по кодексу драконов полагается терпеливо ждать в стороне, но лично я терпеливых разбойников не встречал ни разу. Да и среди странствующих рыцарей настолько благородные герои редкость, они, как правило, не задерживаются в этом бренном, полном подлости и коварства, мире.

Я пристально всмотрелся в мрачных мужиков у ворот. Оружные, один с мечом на перевязи, у другого арбалет, третий лениво покручивает в руке небольшой топор. Мда, на благородных господ похожи не очень, но, с другой стороны, разбойные у городских ворот, на виду у всех, стоять бы не стали. Да и не сунулись бы они в город, поражённый чёрным проклятием, лихие люди весьма суеверны, магии страшатся почище королевского суда, хотя последний их карает гораздо чаще. А если не разбойники, то кто? Мирные путники, желающие войти в город? Так и шли бы, ворота-то распахнуты, войти вообще не проблема, да и под дождём отдыхать удовольствие весьма сомнительное. Решив не гадать попусту, я активировал невидимый щит (подарок одного мага-воздушника, которому я помог вернуть его честное имя), привычно накрыл защитой и притихшего, опасливо поблескивающего глазами Эрика и лишь после этого приветственно вскинул руку и зычно крикнул:

— Мир вам, добрые люди, под этим небом и на этой земле!

Мужчины без лишней спешки переглянулись, затем мечник сделал шаг вперёд, ладонь вперёд протянул в знак добрых намерений и ответил гулко, словно голос у него не из горла, а из пустой бочки шёл: