Суди меня по кодексу любви (стихи и поэма) - Расул Гамзатов

Прикажут - и сражусь я с целым миром!

Прикажут - бездыханным упаду!..

Спасибо вам, лисицы, от меня

За то, что бережете вы озера.

За то, что вы не дремлете, храня

Их чистую незамутненность взора.

Спасибо вам за то, что в час, когда

К озерам тем я приходил напиться,

Вы тут же притворялись без труда,

Что вам прекрасно в это время спится.

ПАТИМАТ

Ты малюсенькой крошкой пришла

В мир, который огромней громад.

Мать кормила тебя, берегла:

Патимат, Патимат, Патимат.

Над твоею кроваткою - сны.

В них ручьи молодые шумят.

И дрожит отраженье луны:

Патимат, Патимат, Патимат.

Мчатся годы своим чередом,

Две косички бедой мне грозят.

Я шепчу под знакомым окном:

"Патимат, Патимат, Патимат..."

Мне объездить весь мир довелось,

Тот, который и нищ, и богат,

И за мною, как эхо, неслось:

Патимат, Патимат, Патимат...

Наши дочки чисты, как родник.

На тебя восхищенно глядят.

Словно доброе солнце для них

Патимат, Патимат, Патимат.

Красоте твоей радуюсь я

И твержу похвалы невпопад.

Ты судьба и молитва моя:

Патимат, Патимат, Патимат.

БУНТ

Ты с утра не сказала ни слова!

Говори - что я сделал такого?

Обокрал я кого-то, убил

Или хуже того - оскорбил?

О, за что я так строго наказан?!

Хватит, женщина, мучить беднягу,

Человека, который ни разу

Даже камня не бросил в дворнягу.

Извини, но сегодня мне кажется,

Что совсем не такой

Грешный я и плохой,

Как сегодня тебе это кажется.

У меня недостатков навалом!

Но тебе я всю правду открою:

Их ведь меньше, чем ты называла,

Вдвое меньше, чем ты называла,

Вдвое меньше, а может, и втрое!

А теперь посмотри беспристрастно

Ты не так, дорогая, прекрасна,

Как - сегодня и вечно! - мне кажется.

И совсем не такой

Грешный я и плохой,

Как сегодня тебе это кажется.

Так и знай - не со мною совсем,

А с другими, с другими как раз

Ты воюешь сейчас! А меж тем

Невидимки есть в каждом из нас,

И они - не такие вредители,

И у них были тоже родители,

Мамы были у них дорогие

Да, не хуже твоей и моей.

Стань, о женщина, сердцем добрей!

В каждом вечно таятся другие,

И для них мы ведь тоже - другие,

И они - не такие ужасные,

Не такие, как нам это кажется,

И ведь мы - не такие прекрасные,

Не такие, как им это кажется.

Говори - что я сделал такого?

Если я совершил преступленье,

Пусть меня покарают сурово,

Пусть назначат за грех искупленье!

Где же судьи и где прокуроры?

Я согласен их сам привести,

Лучше смертные их приговоры,

Чем твои молчаливые ссоры,

Эти взоры и эти укоры,

Лучше мне головы не снести!

Я не скрытен, не злобен,

И я не способен

Мысли, страсти держать взаперти!

Нет, тебе я всю правду открою:

Ты - как я, ты прекрасна порою

И, конечно, порою ужасна!..

А теперь посмотри беспристрастно

Ты не так, дорогая, прекрасна,

Как - сегодня и вечно! - мпе кажется.

И совсем не такой

Грешный я и плохой,

Как сегодня тебе это кажется.

Суди меня по кодексу любви

Сонеты. Перевод Н. Гребнева

* * *

Стихотворения - стихов творенье.

Такого ремесла на свете нет.

А что же есть? Есть горы в отдаленье,

Дожди и снегопады, тьма и свет.

На свете есть покой и есть движенье,

Есть смех и слезы - память давних лет,

Есть умиранье и возникновенье,

Есть истина и суета сует,

Есть жизни человеческой мгновенье

И остающийся надолго след.

И для кого весь мир, все ощущенья

Поэзия - тот истинный поэт.

Но как же пишутся стихотворенья?

На сей вопрос я сам ищу ответ.

* * *

Мне кажется порою, что и строчки

Не о любви не напишу я впредь.

Я все свои стихи другие в клочья

Порву и брошу в печь, чтоб им сгореть.

Давно бежит с горы моя дорога,

Кто знает, сколько мне осталось дней.

Жизнь лишь одна, но было б жизней много,

На все хватило бы любви моей.

И где б я ни был, что б со мной ни сталось,

Пусть лишь любовь живет в моих стихах.

Не так уж много впереди осталось,

Чтобы писать о всяких пустяках.

Спеши наполнить, горец, закрома,

Уходит осень - впереди зима.

* * *

Шептал я белой ночью в Ленинграде

В тот час, когда едины тьма и свет:

О, почему, скажите бога ради,

У нас в горах такого чуда нет?

Так я шептал, и вдруг передо мною

Восстало время давнее из мглы,

Когда мы молодые шли с тобою

И были ночи вешние белы.

И белый свет моих воспоминаний

Лег на весенний Ботлих и Хунзах.

В снегах вершины, склоны гор в садах,

Кругом бело, и мы с тобой в тумане.

Есть ночи белые и в Дагестане.

Не потому ль они в моих глазах?

* * *

Жизнь, что ни день, становится короче,

И кредитор наш, не смыкая глаз,

Неся в своем хурджине дни и ночи,

Все, что должны мы, взыскивает с нас.

Пишу ль, любуюсь высью ли лазурной,

Всему ведет он, скряга, точный счет,

А жизнь - река, и над рекою бурной

Мосты он за моей спиною жжет.

А я прошу: заимодавец грозный,

Бери назад земные все дары,

Лишь час свиданья с милой, час мой поздний,

Не обрывай внезапно до поры.

Но катится моя арба с горы.

Мой кредитор мольбы не слышит слезной.

* * *

Давай бродить в горах или в степях,

Под снегом севера, под солнцем юга,

Поедем на собаках, на слонах,

Пойдем пешком, взяв за руки друг друга.

Мы реки бурные переплывем,

Пройдем леса, друг друга обнимая,

Иль крыльями своей любви взмахнем

И вдаль умчимся с журавлиной стаей.

И горы мира, села, города

Любовью нашей будут восхищаться.

Людское зло и смертная вражда

Самих себя, быть может, устыдятся.

Порой, влюбленных ланей видя взгляд,

Стрелок и тот стреляет невпопад.

* * *

Мне все чего-то хочется давно.

Не этого и не того - другого,

Неведомого, странного, такого,

Что только мне найти и суждено.

Все надоело, что давно готово,

Что испокон веков заведено.

Другой хочу я музыки и слова,

Что не было досель изречено.

Но понял я: чтоб отыскать все это,

Не надо отправляться никуда.

Все чудеса под боком, а не где-то,

И стоит лишь не пожалеть труда.

И я тебя, хоть обошел полсвета,

Нашел не где-то, а в родном Пада.

* * *

Я признаюсь: мне кажется порою,

Как будто мы с тобой воскрешены

Из повестей старинных, где герои

Погибнуть от любви обречены.

Любовь своей затягивает сетью,

Она огнем того, кто любит, жжет.

Влюбленный лебедь долго не живет,

Живет лишь злобный ворон три столетья.

Стать старым лебедю не суждено,

Но он любя живет свой век недлинный,

И, заливаясь песней лебединой,

Он ворона счастливей все равно,

Хоть три столетья ворону дано

Жить в этом мире, тешась мертвечиной.

* * *

Была роса, и вдруг росы не стало,

И птицы улетели в дальний край.

Проходит все, и песня "далалай"

Совсем не так, как прежде, зазвучала.

Как все недолговечно под луной,

Где все должно с годами измениться.

Сказали росы: "Был горячий зной!"

"Идут морозы", - объяснили птицы.

Но мне сказала песня "далалай":

"Не изменясь, звучу я, как звучала,

И ты сейчас меня не упрекай

За то, что изменился сам немало.

Попробуй ты, как прежде, заиграй

Или хотя б послушай, как бывало!"

* * *

Ты, время, как палач, в урочный чао.

Не оглашая приговоров длинных,

Торжественно лишаешь жизни нас

Всех равно: и виновных и невинных.

Но был закон на свете с давних пор,

Чтоб спрашивал последнее желанье

У тех, над кем свершилось наказанье,

Палач, пред тем как занести топор.

Чего ж возжажду я всего сильней?

Я жизнь прожил, чего ж хотеть мне боле?

Стремление к любви - вот что моей

И первой было и последней волей.

И пусть в свой час подводит жизнь итог,

Я все сказал и сделал все, что мог.

* * *

Я слышал, что стихами Авиценна

Писал рецепты для больных людей,

Я слышал, что излечивал мгновенно

Больных своею музыкой Орфей.

А я не врач, не сказочный целитель,

Но все же людям дать могу совет:

Друг друга по возможности любите,

Любовь - вот снадобье от наших бед.

И хоть не все, я знаю, в нашей воле,

Не всякий любящий неуязвим,

Но чем сильнее любит он, тем боле

Он хочет быть здоровым и живым.

Мне кажется: и я живу, доколе

Тебя люблю я и тобой любим.

* * *

В музейных залах - в Лувре и в Версале,

Где я ходил, бывало, много дней,

Меня мадонны строгие смущали

С тобою странной схожестью своей.

И думал я: как чье-то вдохновенье,

Чужое представленье красоты

Могло предугадать твои черты

За столько лет до твоего рожденья?