Арсен Люпен (сборник) - Морис Леблан

– Ящик стола!.. Проверьте его! – воскликнул он. – Когда я вошел к арестанту, мне показалось, что в тот момент он закрывал его.

Все трое заглянули в ящик.

– Ей-богу, на этот раз мы поймали молодца! – воскликнул один агент.

Другой остановил его:

– Подождите, пусть сделают опись.

Пару минут спустя Дюдуи осмотрел содержимое стола. Он нашел пачку вырезанных газетных статей, относящихся к Арсену Люпену, кисет для табака, трубку и папиросную бумагу. Там же находились две книги – английское издание «Поклонения героям» Карлейля и прекрасный старинный фолиант Эпиктета в немецком переводе, вышедший в Лейдене в 1634 году. Перелистывая их, Дюдуи заметил, что все страницы подчеркнуты. Это были условные знаки или заметки, указывавшие на предпочтения читателя?

Дюдуи обследовал кисет и трубку. Потом схватил сигару.

– Черт возьми, наш приятель недурно устроился! – воскликнул он.

Машинальным жестом курильщика Дюдуи взял сигару в руки и слегка помял, но сигара надломилась между его пальцами. Он внимательнее осмотрел ее и заметил что-то белое между табачными листьями. Осторожно с помощью булавки сыщик вынул сверток из тончайшей бумаги величиной с зубочистку. Это оказалась записка. Развернув листок, Дюдуи прочел слова, написанные мелким женским почерком:

«Одна корзина заменила другую. Из десяти восемь приготовлены. Нажимая внешней ногой, поднимите доску: с 12 до 16 ежедневно. Н. Р. подождет. Но где? Немедленный ответ. Будьте покойны, ваша подруга заботится о вас».

Дюдуи подумал немного и сказал:

– Довольно ясно… корзина… восемь отделений… с полудня до четырех часов… Но этот Н. Р., который будет ждать?

Под Н. Р.[4] мог подразумеваться автомобиль, ведь так на спортивном языке обозначали мотор в 24 лошадиные силы.

– Арестант уже завтракал? – спросил Дюдуи, поднявшись.

– Да.

– Значит, Люпен не прочел еще этой весточки – сигара цела. Он, вероятно, только что получил ее.

– Но каким образом?

– В еде, в хлебе – почем знать?

– Невозможно! Заключенному позволили брать обед из ресторана только для того, чтобы поймать его в ловушку, но пока мы ничего не обнаружили.

– Сейчас надо на время задержать Арсена Люпена вне камеры, а эту улику я отнесу судебному следователю. Мы сделаем фотоснимок с записки, и через час вы сможете положить в ящик стола точно такую же сигару со всем ее содержимым. Необходимо только, чтобы наш арестант ничего не заподозрил.

Х

Полиция подготавливает побег преступника

Дюдуи не без интереса вернулся в тот же вечер в канцелярию Санте вместе со своим помощником. На печке в углу комнаты лежали три тарелки.

– Люпен пообедал?

– Да, – ответил инспектор.

– Пожалуйста, разрежьте на мелкие кусочки остатки макарон и кусок хлеба… Ничего не нашли?

– Нет.

Дюдуи осмотрел блюда, вилку, ложку и, наконец, обыкновенный столовый нож с закругленным лезвием. Он повернул черенок сначала влево, потом вправо; ручка подалась и отвинтилась. Внутри нож оказался полым, а в нем был спрятан клочок бумаги.

– Ага! – произнес Дюдуи. – Не слишком остроумно для такого человека, как Арсен Люпен. Но не будем терять времени… Сходите в ресторан и разузнайте все, что можно.

«Полагаюсь на вас, – прочел он в записке, – Н. Р. будет следовать за вами издали. Я пойду навстречу. До скорого свидания, дорогая! Вы чудный друг!»

– Наконец-то, – воскликнул Дюдуи, потирая руки. – Дело, по-видимому, идет на лад. Еще один толчок с нашей стороны – и побег удастся… И тогда мы сможем захватить соучастников.

– А если Люпен ускользнет от вас? – спросил директор тюрьмы.

– У нас будет достаточно людей…

Во время следственных допросов от самого Люпена можно было добиться немногого. В продолжение нескольких месяцев Жюль Бувье, судебный следователь, тщетно пытался заставить заключенного говорить.

Из вежливости Люпен иногда отвечал:

– Да, конечно, я с вами согласен: воровство в «Лионском кредите», ограбление на Вавилонской улице, дело о фальшивых кредитных билетах, о страховых полисах, кражи со взломом в замках Армениль, Гурель, Малаки и так далее – все это дела вашего покорного слуги.

– В таком случае объясните, пожалуйста…

– Это лишнее. Я ведь во всем сознаюсь, во всем! Я даже признаю себя куда более виновным, чем вы подозреваете.

Утомившись скучными допросами, следователь наконец прекратил их. Узнав о двух перехваченных записках, он возобновил дознание. Регулярно в полдень Арсена Люпена вместе с другими арестованными привозили в тюремной карете из Санте в полицейское бюро. Спустя три или четыре часа их доставляли назад.

XI

Как Люпен не попал в ловушку

В один прекрасный день возвращение кареты в Санте произошло при совершенно необычных обстоятельствах. Поскольку еще не все арестанты были допрошены, начальство решило отвезти обратно только Люпена, и он сел в экипаж в полном одиночестве. Тюремные кареты, называемые «корзинами», делятся посередине продольным проходом и имеют десять отделений: пять справа и столько же слева. Заключенные сидят очень тесно, но все-таки отделены друг от друга параллельными перегородками. Сопровождающий сторож наблюдает за проходом.

Люпен уселся в третье отделение с правой стороны, и тяжелая карета тронулась. Арсен видел, как проехали набережную и миновали здание суда. Около середины моста Сен-Мишель он нажал правой ногой металлическую пластинку, находившуюся на дне. Она тотчас подалась, и часть пола беззвучно отодвинулась. Люпен заметил, что его место находится как раз между двумя колесами. Он стал выжидать. Карета медленно двигалась по бульвару. На перекрестке она остановилась: упала лошадь какого-то ломового. Все движение задержалось, и улица быстро запрудилась экипажами и омнибусами. Люпен выглянул из кареты: рядом стояла еще одна. Приподняв часть днища, он оперся ногой на спицу большого колеса и спрыгнул на землю.

Какой-то кучер увидел Арсена, прыснул со смеха и закричал; но его голос был заглушен шумом экипажей, которые опять тронулись вперед. Люпен был уже далеко. Пробежав несколько шагов, он остановился и огляделся, как бы недоумевая, куда направиться. Потом, решившись, засунул руки в карманы и с беззаботным видом пошел по бульвару.

Стоял солнечный осенний день. Кафе были переполнены. Люпен вошел в ближайшее и уселся на террасе. Он приказал подать пачку папирос и кружку пива, которое выпил маленькими глотками, затем неторопливо выкурил папиросу, а за ней еще одну. Наконец он встал и велел слуге позвать управляющего. Когда тот явился, Люпен сказал достаточно громко, чтобы все его слышали:

– Сожалею, что забыл свой кошелек. Вероятно, мое имя достаточно известно, чтобы я мог задолжать вам на несколько дней. Я – Арсен Люпен.

Управляющий посмотрел на него, думая, что слова были шуткой, но Арсен повторил:

– Я Люпен, арестант из Санте, откуда только что сбежал. Смею надеяться, что мое имя внушает вам некоторое доверие?

И он удалился, провожаемый смехом присутствующих; управляющий и не подумал требовать с него денег. Люпен спокойно направился дальше, останавливаясь у витрин и беспечно куря папиросу. Дойдя до бульвара Порт-Рояль, он осмотрелся и пошел прямо по улице, ведущей к Санте. Вскоре перед ним показались высокие мрачные стены здания. Люпен приблизился к сторожу, стоявшему у ворот, и, приподняв шляпу, спросил:

– Здесь тюрьма Санте?

– Здесь.

– Я бы хотел вернуться в свою камеру. Я случайно покинул тюремную карету и не хотел бы…

– Убирайтесь с вашими шутками! – сердито проворчал сторож.

– Извините, но мне необходимо войти в эту дверь, и если вы помешаете Арсену Люпену переступить ее порог, то ответите за все, друг мой.

Сторож с изумлением оглядел собеседника с ног до головы, потом молча, как бы нехотя позвонил. Железная дверь отворилась.

XII

Намерения Люпена

Через несколько минут директор тюрьмы вбежал в канцелярию, жестикулируя и притворяясь взбешенным. Люпен усмехнулся:

– Ну-ну, не ломайте комедию. Скажите пожалуйста! Из предосторожности меня перевозят в карете одного, умышленно перегораживают проезд и воображают, что я при любой возможности сразу дам тягу и присоединюсь к друзьям?! Как будто я могу забыть о тех двадцати агентах сыскной полиции, которые провожали меня пешком, в экипаже и на велосипедах? Недурно бы они меня отделали! Скажите-ка, вы на это и рассчитывали? – И, пожав плечами, он прибавил: – Пожалуйста, оставьте меня в покое! Когда я захочу совершить побег, то сумею устроить это без посторонней помощи.

Спустя три дня газета «Эхо Франции», уже превратившаяся в официальную хронику подвигов Люпена, опубликовала в свежем номере описание попытки побега Арсена из тюрьмы. Было приведено даже содержание записок, которыми арестант обменивался со своей таинственной подругой, упомянуты средства, помогающие переписке, соучастие полиции, прогулка по бульвару и инцидент в кафе. Читающая публика оказалась в курсе всех событий. Больше никто не сомневался в скором побеге Люпена. Впрочем, он и сам ультимативно подтвердил свое намерение в разговоре с Бувье на следующий день после происшествия. Окинув холодным взглядом следователя, подсмеивавшегося над его неудачей, Люпен сказал: