У ночи длинная тень. Экстремальный роман - Olga Koreneva

- А эта репка в брючках и есть та самая Джульетта? Или уже вторая жена?

- Та самая. В том-то и дело!.. Снял ее с учебы, не дал закончить вуз… Нет, впрочем, она закончила заочно. В общем, работать не дал, а посадил дома. Пусть уют создает…

- И создала?

- Ага!.. Помню, он все с мамой советовался: посылать жену на курсы кройки и шитья? При Доме офицеров у них там все есть. Или послать в кружок художественной вязки…

- А чего? Шить легче, чем изучать древнюю историю.

- Мать, конечно, спорила с ним… Но он, видишь ли, любитель вязанья и особенно плетения кружев! Убеждал, что вологодские кружева – самые лучшие в мире. Его командир дивизии, когда он еще солдатом был, имел жену – великую мастерицу по кружевам. И в квартире у того генерала, даже во временном жилье, все в кружевах было. Вот и Дмитрич мечтал, чтобы у него дома «все в кружевах».

- А жена?

- Что жена? Жена как жена. Говорит, освоила эту науку. Еще и на продажу кое-что шло.

- Вот как!

- Нет, их можно понять, Свет! Времена были трудноватые, еще, кажется, пайки были, карточки. Семья… Люди нуждались…

- Ну уж! Будет тебе военный, де еще хозяйственник, нуждаться. Она-то всегда ела от пуза. Вон какая бомбочка!

- Э, нет! – оживился Виктор. – Это мой ближайший сосед, я знаю о нем все. Она в юности страшно худющей была. Щепка! А он решил: «Не беда, откормлю…»

- Ка-ак? – Света даже остановилась. Глянула на Виктора и расхохоталась. – Откорм, это мне знакомо. Дома я гусей откармливала. Объедками. Специальная лоханка стояла во дворе…

- Ну, понятно, не перебивай! – заторопился Виктор. – Ясно, у вас там отары… Нет, он в самом деле маме рассказывал, как задумал жениться на студентке, как она голодала и была очень уж тощей… Сначала даже боялся… Он вообще-то человек хороший, Дмитрич. Жалко стало девушку.

- И стал прикидывать, - перебила Света, - стоит ли, мол, или не стоит такую тощую в жены брать, потянет ли?

- Ну что ты, не такой уж он расчетливый… Мужик он славный.

- Нет, он все-е рассчитал. Сначала сомневался, стоит ли такую тощую в жены брать, потянет ли, хозяйство ведь, да еще и кружева нужны…

- Света!

- И решил все же рискнуть. Смелый. Решил взять, но сперва откормить…

- Ну ладно. Я вижу, Свет, ты завелась. Да Бог с ним! – снисходительно отмахнулся Виктор. – Какое нам до него дело, в конце-концов…

- И опыт удался. В чем мы только что убедились. Сто десять килограмм живого веса. Мясо выше средней упитанности… А я толстеть не хочу! – воскликнула она.

Выдернув локоть из-под руки Виктора, она чуть не бегом бросилась к автобусной остановке – как раз подходил ее номер.

- Светка, да постой, я тебе такси поймаю! – крикнул Виктор вдогонку.

Но она, не оглядываясь, вскочила в автобус и уехала…

Автобус был полупустой. Села у окна. Стекло было выбито, в него заглядывала ночь. Такая яркая ночь, огни реклам словно растекшиеся звезды, луна как белый фонарь, темнота пульсирует насыщенным внутренним светом. Деревья словно сплющенные динозавры маячат во тьме. Одуряющий воздух ночного мегаполиса пронизан множеством самых разнообразных запахов, и этому букету нет определения… Она почему-то вспомнила отца, высокого, светлоглазого, светловолосого, но он представлялся ей смутно, ведь она видела его лишь в раннем детстве. Тогда ее дразнили немкой. Потом отец уехал, все забылось…

… В отделе сегодня на редкость пусто. Зинаида в отпуске, Виктор летает по этажам – готовится к отъезду. В комнате только Света… Правда, заглянула Юлька, повела носиком: нет ли чаепития? Ну, мышка еще забежит, своей крошки не упустит.

А что - подумалось Свете, - и в самом деле перекусить бы надо. Уже пора… На эту самую тему она размышляла не раз. Почему это на работе всегда так хочется есть? Вот дома или в институте – не так. А здесь, только придешь, разложишься, не пройдет и двух часов, уже – курсак пустой, лопать хочется… И все кидаются есть и пить. Любопытно было бы глянуть в этот самый миг, часов в одиннадцать, во все отсеки министерства за раз. Сделать как бы продольный срез учреждения… И что открылось бы взору очевидца? Всюду, на каждом этаже, в каждой комнате рядовые сотрудники дружно гоняют чаи.

На часах пол двенадцатого.

- Что ж, приступим, - сказала Света в пустоту комнаты, понимая, что в этот момент она не одинока. Дело недолгое, с нижней полки канцелярского шкафа достала чашки, ложечки, соломенную плетенку - под бутерброды. Чашек надо побольше! Ведь стоит начать трапезу, как из соседних помещений непременно сползутся – именно к ней – неохваченные в своих коллективах одиночки. Ну, конечно, надо обслужить и свое непосредственное начальство, Виктора Векшина, оно давно уже благосклонно санкционировано на эту роль: кормить и поить себя чаем с бутербродами, раз ей, Свете, это так нравится. Виктор, помнится, так и сказал:

- Света, ты, я вижу, любишь хозяйничать? Похвально, хвалю! Впрочем, узбекские девушки так уж воспитаны. Так что продолжай вековую традицию, пои нас чаем…

- Она просто светлый человечек, - осадила его Зинаида. – Просто заботливая и серьезная девушка, а вы все шантрапа.

- Угу! – прожевывая бутерброд, поддакивал Виктор. – Мы шантрапа, а она лучше нас. Согласен!

И подхватывая бумаги, не допив свой чай, шел на вызов к шефу. Оттуда, подмигивая девушкам и подхватив на ходу еще бутерброд – на третий этаж, к замминистра. Все же Свете удавалось его подзаправить разок-другой горячим чаем – еще до обеда, ведь (верно сказано Зинаидой) «у нашего шефа порой и не пообедаешь за день, дел – вот так»…

Так бывало часто, почти всегда. Но сегодня день какой-то особенный, никого нет… Ну и хорошо, что нет никого, тихо пока… Света выложила в плетенку и на широкую тарелку сырки, булочки, пару бутербродов для Виктора, ему сегодня наверняка не пообедать. Несколько груш и крупных южных яблок – мамина посылка. Включила электрический чайник и пошла в туалет сполоснуть целлофановые пакеты. В конце коридора увидела Виктора. Но не окликнула, на стала с ним разговаривать на ходу. После вчерашнего – неприятный осадок какой-то на душе, после всей этой болтовни на улице, спора…

Виктор сам ее окликнул.

- Ты куда, Свет?

- Пакеты мыть. Все готово.

- А…

И полетел дальше. Не расслышал, что ли? Или так уж занят, что не усек про утренний «ланч»… Когда вернулась, Виктора уже не было. Во, как забегался человек перед ответственной командировкой! Света присела на миг и призадумалась…

Но рассиживаться некогда. Она встряхнула влажные пакеты, расправила и стоймя разместила их вдоль батареи. Выключила вскипевший чайник, заварила в фаянсовом чайничке индийский чай, все отодвинула на край стола, накрыла полотенцем.

Вошел Виктор. Потянул носом…

- Ух ты! Чайным духом-то как пахнет! Умница ты моя, - сказал весело. – Ну что бы я без тебя делал, Светка. Нет, правда!

- «Моя», - передразнила она. – С каких это пор я стала «твоей»?

- Я серьезно, Светик! Спасибо тебе! – привлек было к себе ее за плечи, но она отстранилась.

- Общественная нагрузка, только и всего. Сам же говорил, что я общественница…

- Светик-с, мы тебя в профком выберем!

Скрип двери, Юлькин голосок, веером взметнувшиеся от сквозняка бумаги над столом – все это одновременно. «Ага, мышка уже здесь!» Света хотела возразить, что она тут лишь практикантка, и еще неизвестно, где после вуза будет обретаться – какой там профком! – но Юльку уже понесло.

- Ты у нас профоргом будешь, Светик! Ваше мнение, Виктор

Палыч? Потянет?

Заверещал один из телефонов на викторовом столе. Так резко звонят обычно по внутреннему с главного этажа.

- По..потянет, - ответил Виктор, подходя и снимая трубку.

Пока он отвечал кому-то в трубку, осторожно, обдуманно подбирая слова, Юлька расселась на стуле, скосила глаза на чайник и снедь.

- Сервировочка хоть куда! Проводы, что ли? – спросила бесцеремонно. – надо бы тогда и полмитрича…

- В уме? – удивилась Света. – На работе?

- Ничего. Ну, сухого можно, по такому случаю.

- По какому случаю?

Вместо ответа Юлька повела глазами на Виктора, он уже закончил разговор.

- Брось прикидываться, Светик. Сам Дегтярев целый час его наставлял. Вот только что. Хоть у Раисы спроси!

- Обычная командировка… Да пей ты чай, бери яблоко! – Света пододвинула Юльке чашку с дымящимся чаем.

- Виктор Палыч! Я говорю Свете, недурно бы нам сюда сухого! Айн пузырек, в честь вашего отъезда.

Юлька завертела в ало наманикюренных пальчиках чайной ложечкой. Кокетливо и нагловато сидела в слишком короткой юбочке, чуть не до бедер открывавшей ее тощие ноги. Света молча наливала чай Виктору.

- Зачем сухого? Мы и коньячку… - ответил Виктор, думая о чем-то своем. – Давайте, девочки, нажмем! А то сейчас, по моим расчетам, шеф вернется с коллегии, задаст нам работы.

- Слышала, Юль? Виктор Палыч предлагает «нажать». Так давай!