Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

Матерый самец. Гигантский экземпляр. Краретайр!

VI

Перебравшись на нос ялика, Приад склонился над бортом и схватил за руку барахтающегося в воде Хирона. Прилагая заметные усилия, он перетащил полуживого апотекария через планшир лодки. Ялик Сциллона к тому времени уже подоспел к ним на помощь.

И в этот миг у них за кормой на поверхность вырвался могучий краретайр.

Даже из груди видавшего виды Пиндора вырвался тревожный крик.

Это был старый, очень старый самец. Чудовище в три сотни метров! Обхват его туши не уступал крупнейшим скальным башням. Его огромная голова, казалось, была размером с боевую баржу! Он возвышался над ними как утес, обрушивая вниз со своих древних пластин каскады воды. Распахнув пасть, он обнажил ужасные многометровые клыки.

Чудовище издало крик. Словно тайфун пронесся над водной поверхностью, вода покрылась мелкой рябью, как во время дождя. Бойцы обеих команд заткнули уши и попадали на дно лодок, корчась от боли. Прочная деревянная палуба на ялике Приада треснула под его ногами.

Держа над водой переднюю часть тела, огромный самец двинулся на десантников. Сциллон бросил в него острогу, которая отскочила от пластины чорва, и тут же схватил другую, протянутую Ксандером.

Сциллон снова сделал бросок.

В этот раз исполнение было безупречным.

Пробив шкуру змея точно между третьей и четвертой пластиной, острога крепко там застряла.

Но древний змей, похоже, этого даже не заметил.

Приад перетащил Хирона на место гарпунщика и повернулся, чтобы взять из-под планшира новую острогу. Гигантский чорв был уже прямо над ним.

Приад изо всех сил метнул оружие в монстра.

Смертоносный снаряд ударил самца в чешуйчатые ноздри и со звоном отлетел в сторону.

— Смену! — взревел Приад.

Однако Диогнес уже завел руку и отклонился корпусом, чтобы самому бросить следующую острогу. Выругавшись, Приад наклонился и вытащил последнюю острогу.

Диогнес метнул свой снаряд. Острога попала точно в правый глаз чорва. По телу морского змея прошла судорога, и, изогнувшись, запрокинув голову, он всей своей громадной тушей откачнулся назад.

Приад держал в руке последнюю острогу. Он размахнулся и швырнул ее, что было сил.

Острога вошла точно в открывшееся горло чорва.

Когда мертвый самец рухнул в море, огромные валы, что он поднял, разметали ялики Дамоклов и швырнули их на утесы.

Багровое пятно крови чорва все разрасталось, пока не окрасило море на километр вокруг. Крючкоклювы и другие чешуекрылые птицы слетались стаями в предвкушении небывалого пиршества…

VII

Итака. Гордая Итака. Мир океанов. Колыбель Змеев. Когда над океаном, между скальных башен Проспекта Примарха взошла луна, апотекарий спустился к полосе прибоя и встал на колени. Волны, накатывая одна за одной, разбивались о его мощное, закованное в доспехи тело. Он благоговейно наполнил десять медных фляг живой водой родного мира.

Пришло время улетать. Боевая баржа уже ожидала десантников, чтобы нести их к новой миссии. И последнее, что осталось им сделать перед отлетом, — исполнить обряд обретения воды.

Апотекарий торжественно пропел литанию, и бойцы отделения «Дамокл» — все уже в полном снаряжении — обступили его у кромки прибоя, чтобы исполнить свою часть священного ритуала. Каждому из них была вручена фляга с живой водой. Последние две перешли к новым, недавно вступившим в «Дамокл» воинам, которые гордо стояли в начищенном до блеска боевом облачении, — к Диогнесу и Аэкону.

Наконец обряд был исполнен. Апотекарий поднялся и, завинтив свою фляжку, положил ее в подсумок на бедре.

— Ты готов, брат-апотекарий? — спросил Приад.

— Готов, брат-сержант! — ответил ему Хирон из Дамоклов.

Часть VI

Голубая кровь

Миссия на Йоргу

I

Похожая на начищенный до блеска зазубренный кинжал, играющая отраженным от изогнутых бортов солнечным светом, имперская баржа начала удаляться и вскоре превратилась просто в крохотную звездочку, одну из тех, что уже зажглись на западном небосклоне. Далеко внизу под посадочным челноком трепетала и металась его тень, скользящая по иссохшим, розовым полям Йоргу в отчаянной попытке догнать судно.

Земля потрескалась, словно покрытая струпьями кожа или берег, запекшийся под полуденным солнцем после отлива. Приад достаточно хорошо знал историю Йоргу, чтобы понимать: морские ложа под ним высохли много веков назад и воды никогда не вернутся в них. Городки или поселки располагались на расстоянии в пару десятков километров друг от друга: скопления жмущихся друг к другу белых куполов, похожих на россыпи жемчужин, утонувших в розовых дюнах или же нанизанных на нитку красно-каменных каньонов. Крыши построек были цвета выбеленной кости, цвета выпаренной ветром соли.

Челнок сотрясла дрожь — заработали маневровые двигатели, заворачивая десантный корабль к северу. В результате маневра сквозь иллюминаторы проникли косые лучи золотистого света, неторопливо проплыв по лицам людей, сидевших вдоль правого борта.

Воины отделения «Дамокл» плечом к плечу замерли в своих креслах: по пять человек у каждого борта, сидящих лицом друг к другу. Все они были облачены в полный комплект доспехов воинов Астартес, только еще не надели шлемов, закрепленных в гидравлических зажимах над их головами. Оружие так же было надежно зафиксировано под подлокотниками кресел.

Приад неспешно отвел взгляд от унылого пейзажа, проплывающего под ним, и сверился с подсвеченным красным светом инфопланшетом. Перегрузка, высота, скорость полета, время до посадки…

— Две минуты, — сказал Приад. — Активировать броню.

Ответом ему послужил тихий гул — это пробудились десять закрепленных за спинами десантников энергетических установок. Командир тут же ощутил волну слабой дрожи, прокатившейся по его закованным в керамит конечностям; внушающий уверенность поток сверхчеловеческой силы.

— Брат Хирон, показатели жизненных характеристик?

— Двадцать стабильно бьющихся сердец, брат-сержант, — ответил апотекарий.

— Девяносто секунд, — сказал Приад. — Загерметизировать броню.

Зашипела, заскрипела гидравлика. Десять шлемов опустились на головы десантников. Большинство воинов либо заранее зачесали свои волосы назад, или заплели в косы, чтобы ничто не мешало надевать шлем, только юный Диогнес ловко подобрал концы своих черных, кудрявых косм так, чтобы их не успели прихватить зажимы горжета. Запечаталась и броня самого Приада, он вдохнул прохладный воздух, отфильтрованный внутренними рециркуляторами, и посмотрел на своих бойцов через вспыхнувшие ярко-зеленым огнем линзы визора.

— Проверить автоматику вооружения, — приказал сержант, и встроенный в шлем вокс наполнил его голос потрескиванием электрических разрядов. По экранам перед глазами воинов побежали строчки диагностических отчетов о состоянии их арсенала.

— Запустить тестирование автосенсоров, — продолжил Приад.

Экраны замерцали, проводя ряд стремительных проверок, оценивавших и настраивавших системы наведения десантников. Взирая на мир через оптику визора, сержант взял в прицел шесть разноудаленных проверочных мишеней, возникавших на дисплее, и пометил каждую из них белым перекрестием. Сочтя показатели удовлетворительными, цифровой планшет высветил на экране изображение аквилы. Приад прошептал молитву благодарения.

— Приготовиться к посадке, — наконец приказал он.

Зажимы кресел сжались еще туже, фиксируя конечности, тела и головы, а затем слегка откинулись спинки, так, что теперь каждый космический десантник был надежно обездвижен и сидел, отклонившись назад. Одновременно с этим створки бронированных щитков подобно глазным векам сомкнулись на иллюминаторах, полностью отсекая солнечный свет.

Тридцать секунд. Приад переключил экран визора на волну пикт-камер, расположенных на носу челнока. Он увидел проносящиеся мимо изумрудные скалы и лимонно-зеленые облака, поверх которых отображались стремительно изменяющиеся показатели траектории, текущего положения и предполагаемого курса. Слева от панорамы ползла вверх колонка чисел. Приад знал, что изумрудные камни на самом деле розовые, а лимонное небо — дымчато-голубое, но когда впереди возникли очертания города, ему осталось только гадать, какого же он цвета в реальности.

Вначале стали видны внешние заставы: расположенные на достаточно большом расстоянии друг от друга ряды башен торчали из базальтовых скал подобно клыкам, выпирающим из лишенных всякой плоти десен. Затем он смог различить выбегающие из города ленты радиальных шоссе. Потом в поле зрения появилась внешняя, смыкающаяся в кольцо стена, — высокая и усеянная амбразурами. А следом за ней и широкий, скрытый в тени ров; шоссе пересекали его по поднятым на высоких опорах виадукам. Возведенные из камня подпорные стены крепостных сооружений образовывали орошаемые террасы, поросшие кущами пальмовых деревьев.