Последняя из рода Леер - 3 - Ольга Ильина

Его люди стояли на стреме. Наблюдали за всеми, кто входил и выходил из личного кабинета хозяина. Он, казалось, все предусмотрел, расставил ловушку. Осталось только дождаться, один лишь шаг и птичка попадется в клетку. Еще чуть-чуть.

И она пришла. Когда начался фейерверк, одна из женщин отделилась от толпы, побежала вверх по лестнице на третий этаж, пересекла коридор и открыла дверь кабинета. Ей понадобилось несколько минут, чтобы вскрыть сейф, развернуть карту и расплыться в победной улыбке.

— Наконец-то.

Но тут она заметила движение, едва уловимое, но такое знакомое. Он напал, она была быстрее. Магией не пользовался, да и она не спешила. Смотрела на него из-под маски, скрывающей пол-лица, и не могла сдержать какой-то непонятной ему радости. Он не заметил кинжала, пролетевшего в миллиметре от его лица. Ударил заклятьем, она с легкостью отвела удар. От магии взвыла магическая сирена. Еще две минуты и сюда сбежится вся стража в округе. Она остановилась. Прищурилась и, не долго думая, бросилась бежать, но не через дверь. Через окно. Он за ней, по крыше. Почти поймал, а она сиганула на ближайший балкон, и снова погоня, как кот за мышью. Наконец, он настиг ее в чьем-то кабинете, и даже удалось поймать, зажать в тисках и вглядываться в серые, лукавые глаза.

— Попалась, — прошептала девушка, причем ни страха, ни злости, ни обиды, ни лихорадочного желания убежать эти глаза не выражали. А только какую-то детскую радость и непокорность. «Лисица что-то задумала», подумал он тогда, а потом кто-то ударил его сзади по голове и он осел к ее ногам. В полубреду-полудреме он ощутил, как она потрогала пульс на шее и проговорила сообщнику:

— Уходим.

— Ты уверена, что я не убила его? — послышался испуганный шепот, очевидно, женский.

— Не беспокойся. Он живучий. Его даже безликие в свое время сломить не смогли.

А потом он потерял сознание и больше ничего не помнил.

* * *

— Значит ты?

— Уж прости, — проговорила я, ничуть не раскаиваясь.

— Зачем были все эти кражи?

— Потому что многие господа любят хвалиться подделками. Представь мое разочарование, когда, украв первую карту, обнаружила, что это фальшивка. Пришлось украсть книгу, которая помогла бы определить — что фальшивка, а что подлинник.

— Теперь у тебя есть карта.

— И браслет, — позвенела я красивой побрякушкой, — И, кстати, мы еще поговорим о том, как ты посмел разбить сердце той милой девушке. Как ее зовут?

— Жанна, — нахмурился он.

— Жанна. Видимо, слабо Мира тебя тогда ударила. Может добавить? Глядишь, мозги на место встанут.

— А что с камнем? — решил свести разговор с опасной темы друг. Ну-ну.

— Я знаю, где эта псина сейчас, но не могу достать.

— И где же?

— В Мории. А там Мила. Да и дела у меня сейчас.

— Это какие же?

— Да есть одно незаконченное обещание, — проговорила я, думая о Нэйне и Кариме, — Тут придется либо разорваться на две половинки, либо найти помощника.

— На меня намекаешь?

— Не намекаю. Предлагаю.

— Чтобы открыть врата? Это опасно и чертовски глупо.

— Думаешь, я не знаю? Думаешь, за все эти четыре года я не просчитала в уме все варианты, все за и против? Но только подумай. Они могут вернуться. Тимка, Тиана, Рилан. Это может случиться. Мы можем все исправить.

— Только в том, другом мире нас уже не будет. Нашего мира не будет. Нас самих, таких, какие мы есть.

Я тоже думала об этом. Все те, кого я встречала. Все, кого встретили Мила и Зак. Яр и Лестар, Жанна и Майк, Нил, Нэйна и Карим, и Мира. Все наши друзья. Что будет с ними в том, другом мире, если я рискну все исправить? А главное, останусь ли я собой? Имею ли я право на это? Не знаю, но я бы хотела выяснить, с ним или без него.

— Соглашайся. Заодно Жанну проведаешь, на сына глянешь.

— На кого?! — резко повернулся Зак, и так в этот момент его глаза горели, что до моего тупого умишки дошло наконец — он не знал. Вот дура…

— Она его Заком назвала, кажется.

А он сейчас побитую собаку напоминал. Схватился за волосы и потер лицо.

— Хорошо. Я помогу, но только там. Прости, но…

— Я понимаю. Твое путешествие закончилось?

— Похоже на то, — криво усмехнулся он.

Вот только у судьбы были другие планы, и его путешествие к себе только начиналось.

* * *

Все было готово. Утром Майк открыл ворота замка, впустил подмогу. Они затаились в ожидании условного сигнала, каждый на своей позиции, со своими инструкциями. И только один из них изначально не собирался следовать плану. Аен. Он знал, что брат не простит его за то, что хотел сделать, но хотя бы успокоится. Вернется домой, перестанет изводить себя и его заодно. Поэтому он внимательно осмотрел крыши и место будущего сражения, нашел идеальное место для того, что задумал и путь отхода. Впрочем, в той суматохе, что будет царить внизу, нетрудно будет затеряться в толпе.

Жанна тоже была сама не своя. Этот Белый рыцарь испортил им весь план, дал Лестару шанс расправиться с врагом и рычаг давления на Милу. Она прекрасно осознавала, что подруга не позволит казнить Артура, возможно даже ценой своей чести или чего-то более серьезного. И ей не давал покоя взгляд этого Белого рыцаря, его слишком личное отношение к королеве и постоянное, возможно, даже неосознанное им самим наблюдение за ней. Стоило ей только появиться в комнате, пройтись по залу или прогуляться по саду, и он неотступно следовал за ней. Жанна постоянно на него натыкалась взглядом и всегда с одним и тем же странным взглядом, обращенным к принцессе. Она не знала, когда в ней возникли эти сомнения, когда она начала думать обо всем этом, сопоставлять факты, но выводы, к которым пришла…

Она должна была убедиться. Поэтому рано утром, пока Майк готовил мятежников, пришла в раздевалку к рыцарям, абсолютно пустую, за исключением одного человека, или не человека. Он готовил свои изрядно подпорченные доспехи к последнему бою. Артур Марании порядком его потрепал и сейчас латы напоминали дуршлаг, а не полноценные доспехи, впрочем, ему было безразлично, даже если король убьет его на этом поле. Ведь даже если он победит, она никогда не будет с ним. Теперь уже нет. Он услышал легкие неторопливые шаги Жанны и натянул маску, а потом обернулся, чтобы столкнуться с осуждающе-разочарованным взглядом.

— Зачем вы это сделали? — без предисловий накинулась она.

— Простите?

— Ох, оставьте это притворство и снимите маску, наконец, я знаю, кто вы.

Она блефовала, почти. Предполагала и даже внутренне сжалась. Поверит или нет? А вдруг она ошиблась, и все ее факты и домыслы не имеют под собой никакой почвы? Что если все это лишь ее желание и глупые фантазии? Но он поверил. Ухмыльнулся и снял ненавистный кусок железа с лица.