Об этом нельзя забывать:Рассказы, очерки, памфлеты, пьесы - Ярослав Галан

Над средней дверью — инкрустированная полка с декоративными тарелками. Деревянная кровать, мягкое венское кресло, покрытое потертым красным бархатом. Зеркало с причудливой старосветской резьбой. У окна — скамья и длинный некрашеный стол. У пра­вой стены — старенькая фисгармония. На левой стене густо разве­шаны пестрые ярмарочные олеографии, на которых можно увидеть Иисуса и Марию, с сердцами, проколотыми мечом, плотника Иосифа за работой, святого Николая, все периоды жизни праведника и греш­ника, распятого Иисуса и т. д. На правой стене висят портреты Ленина и Сталина, украшенные бумажными цветами, под ними — небольшой портрет Маркса в окружений семейных фотографий Воркалюков. Рядом — большая географическая карта с двумя полу­шариями.

Рассвет золотит окно и сиреневый куст. Старый Штефан под­тягивает гири дешевых стенных часов, висящих над этажеркой с кни­гами с левой стороны сцены. Штефан — высокий, худощавый, слегка сгорбленный старик восьмидесяти лет. Его узкие глаза спрятаны под густыми бровями. Волосы подстрижены по-старосветски — «под гривку». Под орлиным носом — небольшие выцветшие усы. На нем — замусоленная меховая безрукавка и сорочка из грубого полотна до колен; из того же полотна и штаны. Сорочка подпоясана широким гуцульским поясом, ее воротник затянут старой красной завязкой. Ноги — в сыромятных гуцульских постолах и толстых шерстяных онучах. Говорит большей частью медленно, взвешивая каждое слово, в минуту возбуждения закидывает назад голову и многозначительно кивает. При открытии занавеса Лука потихоньку играет на фис­гармонии. Он среднего роста, блондин тридцати лет. Пряди буйных волос спадают на высокий лоб. Синие, чуть выпуклые глаза делают его похожим на отца, нос Штефана, рисунок губ контрастируют с довольно суровыми чертами лица: эти губы по-женски малы и на них застыла гримаса капризного ребенка. Одет Лука в спортивную фланелевую ру­башку, в добротный свитер. Его черные брюки безупречно отглажены. На ногах — туфли на резиновой подошве. Они делают его походку не­слышной. Перед Лукой на фисгармонии лежит букетик фиалок. Внимательно посмотрев на Луку, Штефан уходит. В дверях своей комнаты появляется Варвара, стройная брюнетка двадцати восьми лет, с цыганским смуглым лицом. Одевается довольно оригиналь­но, с наклонностью к ярким контрастам, как и многие уроженки Гуцульщины. Плавные, но уверенные движения показывают, что эта женщина умеет владеть собой. Лишь в исключительных случаях она повышает голос.

На Варваре — короткий синий плащ с красной подкладкой и чер­ный спортивный костюм, начищенные до блеска сапожки. На шее — красная шелковая косынка. Она натягивает черные лайковые перчатки.

Лука(перестает играть и, словно испуганный чем-то, круто оборачивается. Увидев Варвару, встает).Я тебя разбудил?

Варвара. Я проснулась от звуков музыки. И очень удив­лена: мой Лука поднялся сегодня раньше всех.

Лука.Да, мне не спалось сегодня.

Варвара.Почему именно сегодня?

Лука.Ты сама знаешь, почему.

Варвара(подходя к фисгармонии и показывая глазами на фиалки).Это мне?

Лука наклоняет голову. Варвара прикасается к его волосам, но сразу же отдергивает руку. Она прикалывает цветы к груди и направляет­ся к выходу, на пороге останавливается, опираясь спиной о косяк двери.

От восходящего солнца ее лицо покрывается багрянцем.

Я сделала большую глупость, Лука. Прости меня, но вчерашний поцелуй не повторится. Он был первым и последним.

Лука(подойдя к ней).Не любишь?

Варвара.Люблю, но это пришло, как буря... Кроме того, у меня есть еще...

Лука.Семен?

Варвара. Ты обнаглел, мой дорогой.

Лука.Прости, но этот град треугольных писем, по два или по три в неделю, уже пятый год..,

Варвара.Ты живешь здесь всего пятую неделю и уже знаешь, от кого и сколько я получаю писем, хотя все эти письма до востребования. У тебя странные способности. Я трезвый чело­век и не люблю загадок, Лука.

Лука.А ты сама разве не загадка? Какой с малолетства была, такой и осталась: пылающий лед.

Варвара.Я всю жизнь мечтала об огне, который распла­вит этот лед.(Взяв Луку за руку.)Я так хотела, чтобы ты был этим огнем, а сейчас боюсь.

Лука.Меня?

Варвара.Нет, себя. Сегодня почти всю ночь просидела над тетрадями, читала и ничего не понимала. Еще недавно я зна­ла по имени всех моих школьников, а нынче, когда выхожу из школы, забываю даже, как они выглядят. Это унижает меня в собственных глазах. Не о такой любви я мечтала, Лука...

Лука.Это она и есть — испепеляющая, все истребляющая, как градовая туча.(Привлекая Варвару к себе.)Я вынашивал ее в сердце долгие годы, но ты не хотела этого видеть. Потом ты вышла замуж, а я остался наедине со своим отчаянием. Оно погнало меня по свету, когда пришли немцы, но и там...

Варвара(освобождаясь от объятий, перебивает).Я не знаю, что было там у тебя. Я знаю, что мой муж стал бороться с ними не от отчаяния, а от любви к своему народу, и из-за нее он сложил голову.

Лука.Варвара!.. Хочешь — возьми мою жизнь. Она... твоя...

Варвара.Ты не понимаешь меня, милый...

Доносится далекий глухой звериный рев.

(Инстинктивно прижимаясь к Луке.)Это что?

Лука.Голос джунглей... Из Стрыя ехал передвижной зве­ринец и застрял у нас на несколько дней. Мост на дороге ливнем размыло. А вернуться обратно горючего у них не хватает.

Варвара.И будут ждать окончания ремонта?

Лука.Да, он на исходе: еще настил — и все.

Варвара.А Негрич не может им дать бензина взаймы из колхозных фондов?

Лука.Ты наивна, Варвара. Сейчас же весенняя посевная. Каждая капля бензина у них на учете. Директор зверинца про­бовал и получил отказ.

Варвара.Но мне показалось, что заревело не в селе, а в лесу, за Русским полем.

Лука.Это было только эхо, Варвара.

Варвара.Тяжелый будет сегодня день для дядьки Штефана: колхоз сев начинает на Русском поле.

Лука.Дед Штефан целехонькую ночь просидел на ступень­ках. Самое печальное то, что он окончательно теряет веру...

Варвара.Веру? Во что?

Лука.В жизнь и в то, что...

Со двора вбегает запыхавшаяся Параска, четырнадцатилетняя девочка. Ее каштановые, коротко подстриженные волосы резко контра­стируют с бледным лицом. В быстрых, угловатых движениях есть что-то детское. Говорит большей частью скороговоркой и часто обрывает фразу на полуслове. Она одета в опрятную рубашку с воротником и красной завязочкой, кафтанчик-безрукавку и синюю в сборках юбку ниже колен. На ногах у нее — постолы с пряжками и короткие чулки из грубой темно- коричневой овечьей шерсти. На правой руке она все время носит черную кожаную рукавичку. Увидев Варвару в объятиях Луки, Параска останавливается.

Параска(устремив глаза в землю.)Мама...

Варвара выскальзывает из объятий Луки.

Я привела коня. Отец Юлиан просит извинить за опоздание: он ездил исповедовать больного.

Варвара.Спасибо, Параска. Иди скажи священнику, что бабушка снова просила его зайти.

Параска.Иду, мама.(Не поднимая головы, уходит.)

Варвара.Лука, не сегодня-завтра должен вернуться молодой Негрич. Имей в виду, это уже не тот Семен, каким ты его помнишь. Его ранили в дни штурма Берлина, да и служба на Дальнем Востоке была нелегкой. Я помню, как вы враждовали до войны. Прошу тебя, не давай воли нервам.