Ночь на хуторе Межажи. Смерть под зонтом. Тень - Виктор Лагздиньш

– Что ее взяла Tea, о чем тут еще думать?

– Она подтвердила это?

– Спросить не удалось. После возвращения домой мы поссорились.

– Из–за чего?

– Вы же сами просили меня опускать малозначительные детали!

– На этот раз я беру свою просьбу обратно.

– Черт подери, вам, наверное, доставляет наслаждение глазеть в замочную скважину! – вышел из себя Ричард Бейдеван. – Не надейтесь услышать о какой–то сцене ревности. Все было куда проще. Я просто забыл ключ, пришлось звонить добрых десять минут, пока Tea отворила наконец двери. Сказала, что спала. Вид у нее и впрямь был помятый, словно она только что вылезла из–под одеяла, но я чувствовал, что она… – Ричард Бейдеван замолчал.

– Ну, говорите же.

Ричард Бейдеван только опустил голову.

– У вас появилось подозрение, что Tea лжет? – подсказал я, так как роль молчаливого статиста стала мне надоедать.

– Угадали, – неохотно согласился Ричард Бейдеван.

– Ну, и что после этого?

– То же самое, что бывает, когда муж ссорится с женой.

– Муж с женой? – резко спросил Грегор Абуш.

– Я выразился гиперболически. Могу сказать и по–другому: режиссер с актрисой, мужчина с женщиной, сущность от этого не меняется. Переругались, потом помирились, потом выпили, потом легли в постель…

– В спальне Теи? – спросил на этот раз я. Вопрос не был праздным.

– Браво! – воскликнул Ричард Бейдеван. – Дэрти утверждал, правда, что вы работали оператором обычных телевизионных передач. Теперь понимаю: ваше истинное призвание – сексфильмы!.. Что ж, чтобы удовлетворить ваше нездоровое любопытство, скажу. Здесь! В этом помещении, на диване, где вы сидите…

– Спальня Теи находится на первом этаже? – спросил я, никак не реагируя на его тираду.

– Вы вынюхали даже, кто где спит? – Ричард Бейдеван вскочил, готовый броситься на меня.

Раздался громкий звонок в парадном.

Ричард Бейдеван, резко изменив направление, проскочил мимо меня.

– Сидеть! – прогремел повелительный голос Грегора Абуша. – Это мои гости! – Показав мне жестом, чтобы я оставался на своем месте, он поспешил им навстречу.

Я вышел на лестничную клетку и, перегнувшись через перила, попытался услышать, что происходит внизу. Однако голоса были слишком тихими. Спустя мгновение входная дверь захлопнулась. Услышав шаги на лестнице, я быстро вернулся в салон.

Ричард Бейдеван, казалось, меня не замечал. Дрожащими руками он налил себе полный стакан, вцепился в него, как утопающий за спасательный круг. Пока он пил, добрая половина содержимого оказалась на халате. Если судить по нервно пульсирующей жилке на виске, алкоголь помог не бог весть как.

Внезапно режиссер с подавленным криком вскочил, опрокинув стакан.

На пороге, галантно держа под руку промокшую до нитки Тею, стоял начальник полиции.

– Видите, разве я не говорил, что Tea лишь выбежала на минутку подышать свежим воздухом! – начальник полиции добродушно рассмеялся. – Наверно, было бы неделикатно любопытствовать, почему она не захватила ни зонтик, ни плащ.

Tea или Анжелика (я уже не знал толком, как ее называть) тупо улыбнулась и стала отжимать мокрые волосы.

– Садитесь–ка поживее! – внезапно прикрикнул начальник полиции.

Словно потеряв равновесие, она тяжело опустилась на диван.

– Надеюсь, что мой тон вас не оскорбляет? Известно ведь, что мы, александрийцы, неотесанные. Выпейте! – схватив первый попавшийся стакан, он щедро наполнил его. – Вот! Самое действенное средство против насморка и ангины. Так, по крайней мере, проповедует доктор Метьюзал, которого у нас считают светилом медицины.

Несколько глотков помогли актрисе хотя бы частично обрести прежнюю самоуверенность.

– Знай я, что ваши полицейские так грубы, я бы не… – бормотала она, потирая локоть.

– Не пыталась бежать? По–моему, они слишком вежливы, – сказал начальник полиции. – Предупреждаю, что на вас наденут наручники, если вам еще раз придет в голову подышать свежим воздухом. Надеюсь все же, что такой глупости вы больше не сделаете. А теперь, когда вам все ясно, поболтаем как друзья…

– Что ясно? – прошептала она, бросив пытливый взгляд на режиссера. Он сидел спиной к актрисе, спрятав голову в руках, словно его мучила мигрень.

– То, что вы находитесь сейчас не в Албуброке, где отделались сравнительно легко, а в Александрии, где только что был ограблен банк!

Tea Кильсеймур неожиданно всхлипнула.

– Насчет банка вы ошибаетесь, – пробормотала она, – я все время была дома… У меня есть свидетель…

– Свидетель? – быстро спросил Грегор Абуш.

– То есть я хотела сказать, что… – актриса запнулась, – Ричард может подтвердить… Я так спала, что даже не слышала его звонка в дверь. Я ничего не знаю! Для меня это было как гром с ясного неба.

– От кого вы узнали о нападении на банк?

– От Дэрти… Он позвонил, был чрезвычайно взволнован. Искал Альберта… Я хотела выбежать из дому, чтобы узнать обо всем подробнее, но Ричард меня не пустил. Стал ужасно пить, меня тоже заставил… Сказал, что теперь все пропало…

– Неправда! – неожиданно пронзительно закричал Ричард Бейдеван. – Как раз она старалась меня напоить!.. Осушили до дна все, что только нашли. Ей не хватило, сказала, чтобы принес еще. Я никуда не пошел, мне все уже было до фени, тогда она сама сбегала. А потом пришли вы! Это все! Ничего больше не знаю и знать не хочу.

– Но, Ричард, ты ведь подтвердишь, что…

– Что с пол–одиннадцатого до одиннадцати была дома? – спросил с насмешкой в голосе Ричард Бейдеван. – Только потому, что ты меня не хотела впустить? Выпутывайся сама!

– Я тебя не узнаю, Ричард! – жалобно сказала актриса. – Что за тон?

Ричард Бейдеван не отвечал. Он снова смотрел в сторону, словно не слыша ее.

– Могу, быть может, объяснить, почему ваш друг так ведет себя, – спокойно сказал Грегор Абуш. – Отчасти в этом повинен я. Я рассказал, что вы та самая Анжелика Големба, которая десять лет назад в Албуброке…

– И больше ничего? – спросила актриса, бросив взгляд на режиссера.

– Больше ничего, – бессвязно пробормотал Ричард Бейдеван.

– В таком случае не стоит запираться, – актриса вроде бы воспрянула духом. – То, что я Анжелика Големба, знает только Винцент Басани. Ричарду я ничего не рассказывала… Тогда я была еще совсем молодой и не понимала, что делаю. За эти годы я пережила многое. Поверьте, перед вами совершенно другой человек.

– Почему вы пытались бежать? – спросил Грегор Абуш почти с отеческой укоризной. – Вы ведь достаточно умны, могли бы понять, что это легко истолковать как доказательство вины.

– Это был какой–то нелепый импульс, – виновато улыбнулась актриса. – Когда я поняла, что вам известно мое прошлое… К тому же я боялась – и, наверное, вполне обоснованно, – что это обстоятельство побудит полицию считать меня участницей нападения на банк.

– Совершенно верно! – согласился Грегор Абуш и не совсем логично добавил. – Но и у вас есть возможность развеять мои подозрения. Где Альберт?

– Альберт? – Актриса взглянула на Бейдевана. Он сидел неподвижно, опустив голову на ладони.

– Ну, жду ответа!

– Не видела. Знаю только, что с самого утра он звонил Ричарду. Наверное, сидит дома.

– И пьет сырые яйца для укрепления голосовых связок, – насмешливо продолжил Грегор Абуш. – Хотя любой на его месте, узнав о нападении на банк, тотчас бы прибежал сюда, Жаль, очень жаль! Я так надеялся встретить его здесь!

– Здесь? Как это вам пришло в голову? – резко обернулся Ричард Бейдеван.

Грегор Абуш ничего не ответил. Взяв актрису под руку, он вышел из салона. Я, хотя меня и не звали, присоединился к ним.

– Куда вы меня ведете? – опасливо спросила Tea на лестнице. – Это означает, что я арестована?

– Всему свое время. Мой принцип – никогда не спешить. Пока я хочу лишь удовлетворить любознательность моего друга. – Он подмигнул мне. – Господин Латорп желает осмотреть комнату, в которой обычно живут гости Ральфа Герштейна. Насколько мне известно, именно здесь он чаще всего занимается «проверкой голоса».

Сказав это, он остановился у одной из дверей и нажал на ручку.

– Хм… Закрыто, – констатировал он. – Видите, Латорп, вам не повезло. Эта пикантная комната пустует, ключ, очевидно, остался у Ральфа Герштейна.

На лице актрисы появилась бледная улыбка облегчения. Но ока тотчас погасла – начальник полиции, грубо схватив ее за обе руки, приказал мне:

– Обыщите! Ключ у нее где–то спрятан. Скорее всего в бюстгалтере.

– Нахал! – взвизгнула актриса. – Для вашего сведения, бюстгалтеры не ношу!.. Вот вам ключ!

С трудом развязав намокший от дождя узел на широком поясе платья, она вынула ключ и бросила на пол.

– Нате! Подавитесь!

Осмотр спальни меня разочаровал. С ней у меня были связаны определенные надежды. Они основывались на свидетельстве кассирши съемочной группы. Позвонив сюда в двенадцать часов, она вроде бы слышала голос Альберта Герштейна. Мне думалось: когда режиссер возвратился домой, Tea спрятала своего гостя, а позже пыталась его незаметно вывести из дома.