Элирм IV (СИ) - Посмыгаев Владимир

БУМ!

В четырех метрах правее образовался широкий просвет, и в воздух брызнули веера кровавых брызг. Небесный Доминион зарядил по нам чем-то мощным, однако, что именно это было я так и не понял. Да и не важно. В эту секунду я больше радовался тому, что попали они по кому-то другому, а не по нам с Германом.

«Интересно, что бы было, не будь у меня той толики удачи, что неоднократно спасала мою жизнь» — успел я подумать, прежде чем эта мысль сыграла со мной подлую шутку.

Один из тяжелых пилумов, что были сконструированы таким образом, чтобы застревать в щитах, а затем оттягивать их своей тяжестью к земле, пролетел сквозь узкий просвет и вонзился мне прямо в лицо.

Я воскрес почти так же быстро, как и умер — сработала уникальная способность «Восстание из мертвых». И столь же быстро вернулся обратно на место, благо старина Герман вовремя спохватился и продолжал стоять, удерживая мой щит тоже.

Это мигом меня отрезвило. Я не особенный, не неуязвимый и не являюсь героем кино, чью доблестную тушку по какой-то причине всегда обходят стороной вражеские копья и стрелы. А если и ранят, то попадают исключительно в мякоть, не задевая при этом кости, артерии и жизненно важные органы.

Нет. В реальности подобное везение — редкость. Кто-нибудь обязательно да получит смертельный укол в глаз, сердце, печень и почки. А если до сих пор тебе несказанно везло, и благодаря этому ты вдруг поверил в иллюзию собственной крутости — получай по шапке и впредь думай о защите.

— Ха, а я все гадал, кто же из нас первым помрет? — усмехнулся позади меня Мозес — Не думал, что это будешь ты!

— Угу. Ты главное рот так широко не раскрывай. Иначе дротик влетит — проворчал я, недовольный тем фактом, что из-за фантомных болей у меня теперь чудовищно слезился правый глаз.

Бум!

Меня вновь отбросило на полметра назад, а кисти рук отсушило болезненной отдачей. Будь я обычным человеком — этот удар стал бы для меня смертельным, ибо по силе он ничуть не уступал выстрелу из танка.

«А хороший у меня все-таки щит» — подумал я — «Справляется не хуже, чем тройной слой брони от новенького БМП. Хотя и весит примерно столько же».

— ПЕРЕСТРОИТЬСЯ!

Шаг в сторону и назад.

Бум!

Строй снова сомкнулся.

Тяжело дыша, я, Герман, Локо, Мозес и Август направились обратно в конец очереди. Как и десятки других незнакомых мне людей.

— Фух… было жарковато.

— Погоди. Это еще только начало.

— А что по итогам? Кто-нибудь в курсе?

— Наших погибло около пятидесяти. Солдат Доминиона в районе трехсот — сказал Август — Заманивают нас. Думаю, с минуты на минуту надо идти в наступление, иначе Эрдамон поймет, что мы его раскупили.

— Ты прав.

— ВПЕРЕД! — послышался громоподобный приказ Гундахара.

В отличие от нас тот не расслаблялся ни на секунду.

— Ну вот — расстроился Герман — Сейчас начнется самая мясорубка. И как назло, без меня.

— Поверь, мой дорогой анаболик — улыбнулся «учитель» — У тебя еще будет возможность оказать Небесному Доминиону весь перечень кровавых услуг. Всему своё время.

* * *

Бой продолжался.

В некоторой степени наша позиция была одновременно выгодной, и нет. С одной стороны Искариот находился на гигантском скальном уступе, а значит, враги никак не могли обойти нас с флангов. Но с другой — у нас не было путей отступления. Прыгать с обрыва в километровую пропасть — не вариант. Не у всех имеется при себе уникальное достижение «Полетели». Пытаться пропихнуть тысячу человек через арку портала — тоже. Кто-нибудь обязательно не успеет дождаться своей очередь и будет схвачен. А значит, выбора у нас нет. Вперед и точка.

Странно, но никого из бригады Фройлина я не видел. Как, собственно, и его отца.

Более того, нас отчего-то не атаковали их цеппелины. Просто висели в воздухе над пылающим лесом, повернув бронированные морды на восток.

Поначалу я думал, что у них тупо закончились боеприпасы, но нет. Все оказалось куда проще. Как пояснил мне Август, Искариот находился на территории Сумеречных земель, где между ними и империей были установлены жесткие правила. Пересекать границу могут только люди. Высокотехнологичная боевая техника — нет. Стоит им это сделать, и это тотчас же будет расценено как попытка военной интервенции и посягательство на чужой суверенитет. А это в свою очередь станет поводом для конфликта более высокого уровня, к которому ни империя, ни сам Мэнелий Налим Первый пока не готовы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Собственно, именно поэтому мы воевали в духе средневековья, где с каждой минутой интенсивность и жестокость схватки возрастали в геометрической прогрессии.

Вскоре Эрдамон Белар отдал приказ первому подразделению отступать ко второму. Затем две армии сблизились, и в ход пошла тяжелая артиллерия. Камни, ядра, взрывающиеся убийственной шрапнелью снаряды, пылающие бочки с горючим, ядом и кислотой. А еще магия. Так много магии, что я в принципе не понимал, как можно уцелеть во всем этом кровавом безумии.

Оглушительно стрекочущие цепные молний, рассекающие воздух тройные лезвия, бурлящие озера магмы, блуждающие между рядами и вгрызающиеся в незащищенное горло призванные тени. Все это — лишь малая часть из того, что применяли враги. Нас резали, поджигали и замораживали. Сдавливали телекинезом, устраивали в мозгу псионические взрывы, дистанционно поглощали здоровье и ману. Блокировали разум, подчиняли волю, буквально выворачивали сознание наизнанку и сдирали корку с гнойников потаенных страхов.

И это было лишь только начало. Бойцы Небесного Доминиона намеренно берегли свои самые мощные заклинания напоследок. Но даже этого было достаточно, чтобы обеспечить нам невиданные доселе страдания.

Мы чувствовали боль постоянно. И стали злыми.

Полагаю, это очень трудно, а точнее, практически невозможно сохранить человеческое лицо и рассудок, когда твое тело и мозг бесконечно подвергаются жестокому насилию.

В какой-то момент мы начали издеваться над врагами вполне искренне. Не потому, что это подразумевала тактика Гундахара, а потому, что сами того хотели. Душа каждого из нас требовала моральной компенсации за пролитую кровь. И когда на армию Доминиона посыпались бочки с дерьмом и мочой — мы смеялись до колик, глядя на их забрызганные коричневыми каплями мрачные лица.

Суть в том, что их магические щиты не сработали. Точнее они были нацелены строго на отражение потенциального урона, к которому продукты жизнедеятельности никак не относились. Поэтому ударяясь о невидимую преграду, бочки разлетались вдребезги, после чего их содержимое проливалось на солдат мелкодисперсным дождем.

Нас это радовало. Их — нет.

Униженные, смердящие и уставшие, они смотрели на нас так, словно были готовы вцепиться зубами прямо в горло, а затем повалить на землю и изо всех сил вонзить большие пальцы в глазные яблоки. Более того, в какой-то момент мне начало казаться, что концентрация витающего в воздухе гнева доросла то того, что его можно было потрогать, как если бы он вдруг приобрел материальную форму.

Хорошо. Очень хорошо. Их клокочущая ярость подействовала на нас успокаивающе. Баланс в борьбе численного превосходства против интеллекта и хитрости был восстановлен.

Нам было это необходимо. Требовалось любыми способами вновь обрести холодный рассудок, дабы действовать согласно плану, ибо в противном случае о победе можно забыть. Горячие головы чаще всего сами лезут в петлю и ошибаются. Поэтому не возьмем себя в руки сейчас — план Гундахара не сработает. А он работал. Более того, ситуация еще сильнее качнулась в нашу сторону, как только мы активировали заряд «У синичек нет яичек».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

К сожалению, тогда я был в самой гуще сражения вместе с Германом и не видел, как цилиндрическую капсулу загружали в катапульту. Не видел, как взвившись высоко в небо, она пролетела у нас над головами по широкой дуге, а затем рухнула строго по центру вражеской армии. Но зато я слышал, как почти десять тысяч человек синхронно охнули и согнулись пополам, мучаясь от чудовищного по силе болевого эффекта.