Неизвестная война. Тайная история США - Александр Бушков

Скандал был жуткий. «Не по чину мечты!» – орало на Кларка высокое начальство. Тщеславного финансиста вышибли со службы, а конгрессмены срочно приняли закон, запрещавший впредь изображать на деньгах, купюрах и монетах, а также прочих официальных ценных бумагах государственных деятелей любого ранга при их жизни. Закон соблюдается до сих пор. Обратной силы ему тогда придавать не стали, и на десятках по-прежнему красовался живой и здравствующий Эйб Линкольн.

В мае 1862 г. Линкольн подписал Закон о гомстедах.

Несмотря на экзотический термин, ничего сложного в нем нет. По этому закону любой семейный американец (или иммигрант), заплатив десять долларов, получал земельный надел в 160 акров. Если он пять лет его неустанно обрабатывал, земля переходила в его полную безраздельную собственность.

Касалось это незаселенных земель на Западе. Филантропией тут и не пахло: северяне с присущей им расчетливостью пытались выбить (в буквальном смысле слова) почву из-под ног южан, которые тоже зарились на западные бескрайние просторы. Однако теперь у этих земель появился хозяин, всецело обязанный своим нынешним положением Вашингтону, который глотку бы перегрыз любому южному визитеру…

В том, что это была попытка кинуть кость простому народу, давненько уже неодобрительно взиравшему на происходящее, убеждает позиция американского историка экономики, автора трехтомного капитального труда «История цивилизации» Э. Хобсбаума. Он пишет прямо: «Реально извлекшими выгоду из свободной земли были спекулянты, финансисты и капиталисты-предприниматели» (181). А что касается «простого» народа, то землицу получил лишь малый процент желающих. Поскольку в Законе о гомстедах была сделана хитрая оговорочка: землю можно не только получать бесплатно, но и покупать, сколько душе угодно, по доллару с лишним за акр. Тут-то на западные земли и кинулись дельцы со спекулянтами…

Ну и, наконец, земли, столь щедро раздаваемые и продаваемые по Закону о гомстедах, большей частью принадлежали индейцам – но в США это считалось столь ничтожным препятствием, что и принимать его всерьез смешно. Краснокожих вежливо попросили убираться куда подальше, а кто не понял, тем разъяснили. Точнее говоря, разъяснили с помощью изобретения полковника Кольта…

6 апреля 1862 г. состоялась битва под Шайло (по какому-то мистическому совпадению «шайло» на древнееврейском означает «мирное место»!) Эта битва (которую выиграли северяне) считается первой по-настоящему кровопролитной битвой Гражданской. В предыдущих сражениях потери оказывались все же невелики – а под Шайло за два дня погибло больше американцев, чем за всю Войну за независимость, англо-американскую войну и мексиканскую кампанию, вместе взятые (99). Северяне, впрочем, хотя и победили, но оказались настолько измотаны, что остались на месте, не преследуя разбитого противника.

Через несколько месяцев, в сентябре, генерал Ли впервые за все время войны вторгся на территорию Севера. У реки Антинем (Энтинем) он встретился с войсками Маккленнана, вдвое превосходящими по численности.

Не исключено, что южане и в этот раз разбили бы Маккленнана – не слишком великого полководца. Но произошла история, которая даже мне, матерому фантасту, порой кажется неправдоподобной. Однако американские историки свидетельствуют, что все так и было…

Кто-то из северян поднял на обочине три сигары, завернутые в листок бумаги, – сверток то ли забыл, то ли обронил на привале кто-то из южан. Бумага оказалась копией приказа генерала Ли, содержащей точную диспозицию южных войск. С таким подарком судьбы даже Маккленнан мог победить…

И ведь не победил, бездарь дешевая! Даже располагая двукратным превосходством в численности, даже получив точный план действий противника – не победил! Генерал Ли выдержал несколько десятков атак северян, а потом случилась ничья. Потеряв треть своих солдат, Ли после сражения остался стоять на месте, ожидая новой атаки. Макклеллан, отрапортовав в Вашингтон о «триумфе», тем не менее в наступление идти не решался. В конце концов обе армии тихонечко разошлись. Северяне опасались неблагоприятного для себя исхода, а Ли после таких потерь уже не мог развивать наступление на Вашингтон. К тому же окрестное население (дело происходило в штате Мэриленд) встретило его без восторга: в тех краях обитали в основном зажиточные фермеры-немцы, которым, по большому счету, плевать было и на тех, и на этих…

Декабрь 1862-го. Очередное вторжение северян в Виргинию. Армия северян в 120 000 человек атаковала Фридриксбург, важный транспортный узел южан. Его защищала южная армия (72 000 человек), которой командовал Ли, а в подчинении у него находился Джексон Каменная Стена.

Северяне атаковали четырнадцать раз и снесли город артиллерийским огнем, но взять его все же не смогли и отступили. Потери южан убитыми оказались более чем вдвое меньше. Исход, если подумать, был все же трагическим:

генерал Ли, талантливейший полководец, вновь и вновь оставался вроде бы победителем – но Север, чуть залечив раны, вновь принимался давить массой. Слишком неравным было соотношение сил.

Вообще, в истории период 1861–1862 гг. считается «дилетантским». Это было время, когда обе стороны только учились…

К концу того же периода относится первое достоверное покушение на Линкольна. Впрочем, было ли это покушение, неясно до сих пор…

Линкольн ежедневно ездил верхом к своей семье, поселившейся на лето в пригороде, милях в трех от Белого дома, – ездил в полном одиночестве. Где-то между одиннадцатью вечера и полуночью (по другим сведениям, на рассвете) метрах в пятидесяти от задумавшегося всадника раздался выстрел. Конь без понукания рванул галопом, и президент умчался. Новых выстрелов не последовало.

Сам Линкольн считал, что «какой-то охотник, возвращаясь домой и не заботясь о том, куда полетит его пуля, разрядил свое ружье, чтобы дома оно не представляло опасности для членов его семьи».

Никакого расследования по этому инциденту не проводилось. Так что стопроцентно надежных выводов делать нельзя. Могло быть и покушение – а может, все же случайный выстрел. Для настоящего покушения на главу государства один-единственный выстрел выглядит как-то несерьезно: профессионалы работали бы группой и на короткой дистанции, они ведь прекрасно должны были видеть, что президент едет один, и знать, что у него нет привычки носить с собой оружие…

Одним словом, темная история.

Примерно тогда же в Белом доме оказалась с визитом Гарриет Бичер-Стоу. И в разговоре с ней Линкольн произнес поразительную фразу, от которой и сегодня холодок по коже (лично у меня, по крайней мере):

– Как бы война ни кончилась, я ненадолго ее переживу…

А теперь мы немного отвлечемся от сражений и кризисов, чтобы поговорить о других, не менее интересных вещах, без которых история Гражданской войны будет неполной…

Глава восьмая

На окраине войны

От отсталости люди плачут горькими слезами.

От прогресса – кровавыми.

Ф. Доберфорф

1. Твердь земная, волны и небеса

Всякая большая и долгая война обязательно обладает кое-какими особенностями, которые с энтузиазмом и любопытством изучают тогда же военные специалисты других стран, а позже – военные историки. Всему остальному человечеству от этих особенностей всегда бывало только хуже…

Так вот, всякая большая и долгая война вызывает буквально всплеск как технических новинок, так и новой тактики. Что-то появляется впервые, что-то, пусть и существовавшее прежде, начинает применяться в больших масштабах. Вообще-то технический прогресс сам по себе ни капельки счастья человечеству не приносит (что прозорливо отметил прусский король Фридрих Великий лет за двести до того, как над этой истиной задумались всерьез). Ну, а технический прогресс в военном деле и вовсе не допускает дискуссий – он однозначно несет только кровь и слезы. Другие державы интересные новинки подхватывают моментально, и в результате там, где в патриархальном прошлом нашел бы смертушку какой-то жалкий взвод, а то и одиночный солдат, теперь в мгновенье ока и следа не остается от роты, от батальона, от огромного красавца крейсера, казавшегося несокрушимым…

Гражданская война в США оказала огромное влияние на развитие военной науки и техники. Многое в это время появилось впервые или применялось с размахом, какого прежде не знали: применение крупных масс кавалерии, встречный бой, протяженные кавалерийские рейды в глубокие тылы противника, оптический прицел, колючая проволока… Практически одновременно (так что одни военные историки держат приоритет за северянами, а другие – за южанами) обе стороны додумались до того, что как-то в голову прежде не приходило: установив пушку на железнодорожной платформе, издали открыть огонь по ничего не подозревающему противнику. Летом 1862 г. это и произошло. Двумя годами позже, при осаде северянами Питтсбурга, они уже применяли 13-дюймовые (то есть калибром в 330 миллиметров!) мортиры, из которых с безопасного расстояния лупили по городу.