Неизвестная война. Тайная история США - Александр Бушков

Английский журнал иронизировал: «Большая война всегда создает больше подлецов, чем убивает». Янки крыть было нечем – пока солдаты умирали на фронте (а до того их шинели расползались под первым же дождем, а картонные подошвы моментально отлетали), в тылу сказочно обогащались тысячи биржевиков и спекулянтов, подрядчиков, поставщиков и посредников, контрабандистов и банкиров (эти малопочтенные профессии сплошь и рядом совмещались в одном лице). Не отставали получавшие свою долю сенаторы, конгрессмены, губернаторы, чиновники военной и гражданской администрации. Свой кусок сладкого пирога урвали владельцы дорогих отелей и ресторанов, ювелиры и модные портнихи: в одночасье разбогатевшие субъекты и их дамочки открыто гуляли так, словно завтра должен был наступить конец света. На Север из Европы тогда ввозилось бриллиантов на два миллиона долларов в год. Зимой в витринах магазинов красовались коробочки с клубникой по двадцать четыре доллара за лукошечко – при том, что средняя заработная плата рабочего на фабрике или в мастерской, железнодорожника составляла примерно доллар в день (при продолжительности рабочего дня в 12–16 часов).

Из армии поступали тревожные донесения: «Солдаты отказываются служить сверхсрочно, волонтеры разбредаются по домам» – многие уже понимали, за что на деле воюет Север и кому это выгодно…

Состояния сколачивали даже на протезах, полагавшихся инвалидам войны. Будущий финансовый воротила Морган, в то время еще молодой и голодный, впарил военному ведомству партию бракованных, совершенно непригодных к стрельбе карабинов, заработав на этом 95 000 долларов. Под видом сахара иные умудрялись поставлять в армию песок, а под видом кофе – рожь. Форму шили из всевозможных лоскутов и текстильных отходов, причем поставляли ее не уставного синего цвета, а какой получится – отчего северные солдаты частенько палили друг в друга, не опознав своих по мундирам…

Из мало кому тогда доступного сенатского доклада: «Один из отделов министерства финансов стал домом обогащения и проституции. Члены конгресса устроили своих любовниц на должности секретарей. Почтенного сенатора на улице сильным ударом сбила с ног женщина, над которой он надругался. За казенный счет чиновники вдоволь напиваются виски. С правительством заключаются жульнические договоры на поставки, чиновники открыто грабят казну».

Цены на продукты и товары первой необходимости взлетели вдвое – при том, что зарплата не увеличилась ни на цент. Именно тогда в Америке и стали широко распространяться социалистические идеи и окрепли профсоюзы – в результате чего страну еще несколько десятилетий будет лихорадить…

Особый разговор – о «патриотизме» северных банкиров…

С американскими финансами тогда творилось такое, что оторопь берет даже россиянина, всего навидавшегося за последние двадцать лет…

По чьей-то то ли неосмотрительности, то ли, что вероятнее, тонкому расчету был принят крайне интересный закон о банках: отныне группа из пяти и более лиц, ежели она располагала капиталом не менее 50 000 долларов, имела право открыть банк и… выпускать собственные банкноты. А если такой банк клал в государственную казну государственные же процентные бумаги, то проценты казна банкирам выплачивала золотом… Все наши «Менатепы», «СБС-Агро» и прочие МММ по сравнению с американскими дельцами – щенки…

Слово поэту Сэндбергу: «В стране циркулировало 8300 видов бумажных денег, выпущенных платежеспособными банками, а вместе с выпусками жульнических, обанкротившихся или маломощных банков их итог достигал 13 тысяч».

Солдаты в армии использовали эти бумажки в качестве пластырей на раны – или для других насущных потребностей… Ничего удивительного, что не частные, а федеральные банкноты упали в цене: за 175 долларов банкнотами платили сотню золотом… Чуть позже доллар стоил уже «в звонком металле» сорок центов.

Буквально на пороге вольготно расположился финансовый кризис, дружелюбно скалясь и покрикивая: ку-ку, ребята, вот он я!

Чтобы хоть как-то пополнить опустевшую до донышка казну, правительство попросило у банкиров заем в 250 миллионов долларов. Те, какое-то время пожаловавшись на бедность, согласились, но с одним ма-аленьким условием: если раньше кредит давали под пять процентов, то нынче, из-за всеобщей дороговизны (одна клубника чего стоит, и бриллианты тоже!), банкиры требуют двенадцать процентов. Причем проценты следует выплачивать непременно золотом и серебром, а не бумагой.

Правительство покряхтело и согласилось – а что ему еще оставалось? Большими патриотами показали себя господа банкиры! Чтобы расплатиться с кредиторами, правительство подняло таможенные тарифы – на чай, сахар и кофе на 50 процентов, на все остальные товары – на 100 процентов. Что, как легко догадаться, повлекло резкий рост цен на внутреннем рынке. Делегация рабочих каким-то чудом прорвалась к Линкольну и стала объяснять, что на нынешнюю зарплату прожить нельзя: хоть ложись и помирай! Линкольн им посочувствовал, покивал со скорбным видом, а потом заявил: что поделать, парни, кому теперь легко, я тоже на жизнь трачу вдвое больше, чем до войны, мне тоже зарплату не повышают… Тем дело и кончилось.

В общем, именно во время войны исключительно неправедными путями и были сколочены состояния будущих олигархов, которых американские источники, даже не склонные к какой-либо левизне и уж тем более к коммунизму, именуют не иначе, как «баронами-разбойниками» – в память о тех средневековых феодалах, что, пользуясь отсутствием прессы, полиции и сенатских комиссий, попросту грабили проезжающих по дорогам…

Только к середине 1863 г., на третьем году войны, правительство прикрыло официальную торговлю северных посредников с южанами. Северяне получали лицензию у одного из дюжины федеральных министерств и «в интересах родины» преспокойно покупали хлопок в южных штатах, с которыми тем временем ожесточенно воевали. Причем, пользуясь ситуацией, покупали за бесценок, а в Англию продавали за приличные денежки. Самое интересное, что против этого бизнеса выступил первым… один из таких посредников по фамилии Дана. Разок он и сам провернул подобную сделку, а потом проснулась совесть (редко, очень редко, но и такое с бизнесменами случается!) и Дана стал обивать порог Белого дома и военного министерства, говоря, что получается как-то неловко…

В конце концов Линкольн очередным указом покупку хлопка у противника запретил… кроме «тех операций, что проводятся по указанию министерства финансов». И еще несколько месяцев шустрые посредники сновали туда-сюда, сдавая прибыль уже исключительно в государственную казну.

Потом и это запретили – но, как легко догадаться, налаженный бизнес так просто умереть не может. И расцвела контрабандная торговля южным хлопком (на которую облеченные властью лица по каким-то своим причинам смотрели сквозь пальцы).

А попутно Север принял меры, чтобы южане не вздумали сами извлекать прибыль из своего хлопка: побережье Юга давным-давно было блокировано военно-морским флотом США. Северные войска, занимая какой-нибудь город на Юге, первым делом не арсеналы реквизировали, а старательно сжигали тамошние хлопчатобумажные фабрики…

Это еще цветочки: чуть позже, в 1864 г., очень быстро стали известны подлиные цели так называемого «весеннего наступления на Ред-Ривер», изобиловавшего крупными тактическими просчетами и ошибками северного командования и закончившегося большими потерями федеральных войск. Официально северные войска должны были прорваться из Луизианы в Техас – однако выяснилось, что на генералов и политиков попросту надавили тузы и спекулянты, стремившиеся побыстрее захватить богатые хлопковые и сахарные плантации Луизианы…

Сам Линкольн, к его чести, ни в каких финансовых махинациях не замечен и ломаного гроша себе в карман не положил. Однако именно он долгие годы покрывал всевозможное ворье вроде Камерона – или создавал такие условия, при которых всевозможные махинаторы набивали себе карман.

Добрейшей души был человек. Однажды он, сам от того не получив личной выгоды, посодействовал старому другу Свэтту, подмахнув подсунутую тем на подпись бумажку, по которой государственные золотые рудники Нью-Алмаден в Калифорнии практически за бесценок передавались некоей частной корпорации (где Свэтт состоял акционером). Точно так же «старина Эйби» исключительно по дружбе подсказал другому старому приятелю, Уитни, какие именно земельные участки на западе следует прикупить. Через самое короткое время эти участки потребовались казне, и Уитни, продав их государству, в одночасье наварил 50 000 долларов…

А разыгравшийся Свэтт, видя такое к себе расположение, начал было торговать с южанами сеном – и оставил это занятие только тогда, когда северный генерал Грант всерьез пообещал его пристрелить к чертовой матери. Поначалу-то Свэтт кинулся жаловаться Линкольну, но тот, подумав, ответил фразой из известного анекдота: