Райотдел - Владимир Соколовский

Однако надо было идти, что-то делать: впереди опять много выходных!

2

В отделе его ждал представитель базы «Сельхозтехники»: он приехал за полушубками. Носов отдал ему под расписку все три, и тот унес их. Так и прошло это дело мимо Розки Ибрагимовой: то ли она замешкалась, то ли не достучалась до того начальства, от которого зависит судьба полушубков. Ну что ж! Следователь здесь ни при чем. А коньяк уже выпит, его не вернешь.

Потом он писал постановление на арест вора; тем временем Фаридыч с нагрянувшими в кабинет Хозяшевым и Шишкиным из БХСС обсуждали злободневные новости. Все они были, как декоративные офицерики с плакатов: начищенные, наглаженные, при наградах. Приятно смотреть.

Зазвонил телефон. Михаил аж съежился: наверняка Лилька! Кивнул соседу: «Возьми трубку, послушай!»

— А? Да, привет. Спасибо, спасибо. И тебя тоже. Здесь, здесь, живой. Ты уж его больно не ругай, это я вчера его утащил… Решили отметить тридцатилетие, да так вот получилось. Извини. Да ну, что ты! Сегодня разве только маленько… не каждый ведь день. Передаю ему трубку.

— … Здравствуй, Мишенька, дорогой мой муженек.

— Привет, Лиль.

— Ну, что ты мне скажешь хорошего?

— Да… сама знаешь…

— Жаль, жаль…

— Вот поступлю в аспирантуру — и все, вот увидишь, будет по-другому.

— Ладно, хватит мне зубы заговаривать. Ты будешь сегодня дома ночевать?

— Как-кой разгово-ор… У нас вот собрание намечается… потом я с Фаридычем граммульку тяпну, чтобы уж не предавать старого друга, и — домоиньки. Лады?

— Ты бы хоть словами-то такими не бросался: не предавать, то-се… Случись — ты и меня предашь спокойно.

— Опять обидела… Какая у тебя ко мне все-таки злоба!

— Да уж, это есть…

Вот тебе и нежная юная Лиличка, верная женушка. Словно бы и не ее слышал в трубке. Давно ли чирикала: «Нет положительных эмоций, давай купим диван…» Черта лысого тебе, не эмоций!..

3

Собрание еще не началось: входили и усаживались последние. Носову махнул Фаридыч: «Я занял, иди сюда!» Таскаев сел рядом с пустым еще столом президиума. Пошептавшись о чем-то с Мониным, вышел на середину сцены:

— Товарищи, я тороплюсь, не могу ждать, поэтому скажу сразу: с праздником вас! От всей души. От работников нашей прокуратуры! Фронтовиков отдельских поздравляю. И вы их поздравьте, пускай выпьют сегодня, поговорят между собой… Только войну пусть не вспоминают. А то врут больно много, противно иной раз и слышать.

Все засмеялись.

— Ну, счастья всем. Поехал я.

— Так оставались бы, Иван Степаныч! — подала голос Демченко.

— Не могу. В три часа торжественное в облпрокуратуре, не велели опаздывать.

После его ухода поднялся замполит Ачкасов и объявил:

— Товарищи! Для сегодняшнего торжественного собрания необходимо выбрать президиум. Прошу вносить предложения.

Поднялся майор Фураев и стал по бумажке зачитывать фамилии. Первым назвал заместителя начальника управления Брезгина — тот сидел в первом ряду, поэтому Носов не увидел его сразу. Он был высокий, худощавый, весьма аскетического и высокомерного вида. Михаилу приходилось с ним сталкиваться несколько раз, и каждый раз он уходил с тяжелым чувством: слишком уж полковник старался показать следователям, какие они тупые ничтожества, ничего не понимающие в своем деле.

Когда зачитали список президиума, оказалось, что из фронтовиков туда попало лишь три человека: секретарь партбюро Анна Степановна, зам по оперработе Федя Коротаев — эти скорее по должности — и инспектор по разрешительной системе майор Илья Иванович Варушкин, — как бы представителем от простого люда. Стариков — Хозяшев, Шишкин и Фаткуллин сидели рядом — это покоробило: они переглянулись, лица их напряглись.

— Значит, повестка такая, — объявил Ачкасов. — Сначала я зачитаю небольшой доклад, затем товарищ Логвиненко из районного общества «Знание» выступит с лекцией о международном положении; после нее несколько слов скажет заместитель начальника управления полковник Брезгин. В заключение — чествование ветеранов и вручение им подарков.

По залу пронесся гул. Ничего себе, мероприятие! Все настроились сидеть от силы час и сразу разбежаться кто куда, а оказалось — вон что! Ачкасов и здесь нахитрил: ему надо отчитаться о прослушанных в отделе лекциях — а попробуй загони в Ленкомнату в рабочее время занятых по горло людей! И приходится в праздник слушать разную тягомотину. Нет, прежний замполит Коля Конев такого себе не позволял. Он сам был человек пьющий и гулящий и понимал, сколь дорого время в праздничные дни. Теперь ничего уж не сделаешь, придется сидеть. Кто-то, правда, спросил несмело: «А перекур будет?» — но тут уж сам Монин мотнул головой: никаких перекуров! Знаем, мол, эти перекуры. Никого потом не соберешь. Кому охота позориться перед начальством из управления!

Доклад замполита был скучнющий. Откуда он его списал, интересно? «Оголтелая свора фашистских орд внезапно обрушилась на мирную, победно шествующую к социализму (Ачкасов говорил: социализьму) страну… Вдохновляемые партией, под руководством Государственного Комитета Обороны, возглавляемого товарищем Сталиным, советские люди достойно встретили натиск противника… Примером идейного воспитания людей в условиях боевой обстановки может для нас служить работа политотдела 18-й армии, где начальником был полковник Леонид Ильич Брежнев…» Только под конец сказал несколько слов об отдельских ветеранах: «Добросовестно трудятся и умножают славные традиции органов внутренних дел такие-то и такие-то…» Хорошо, хоть говорил недолго, минут двадцать.

Товарищ из общества «Знание», бодрый и опрятный, моложавый, — видно, отставной армейский политсостав, — наскоро поздравил всех и замолол свою лекцию. При этом все время делал локтями такие движения, словно поддергивал ими штаны. Китай, Египет, Америка, сионизм… По главной мысли его выходило — и он подчеркнул это в конце, — что такого расцвета, такой стабильности в международном положении, как в настоящее время, наша страна не имела за все годы существования Советской власти. Кинул анекдот про Черчилля, который, оказывается, только и умел, что пить джин да играть в крокет; оглядевшись боязливо («думается, здесь все свои?.».), поведал, что наша служба зарубежной информации работает чрезвычайно эффективно («иной раз мы узнаем их секреты даже раньше, чем они доходят до ихних официальных органов»), — и хотел уже («спасибо, товарищи, за внимание, извините, что отнял время!») покинуть трибуну, — как вдруг остановлен был поднявшимся с места дежурным по отделу, капитаном Колей Мельниковым:

— Я вот какой вопрос хотел задеть. Много спрашиваю, и никто толком не может ответить…

— Слушаю вас.

— Коммунизм когда будет?

4

Зал весело загудел, послышались смешки. Ну, Коля! Посуровевший Ачкасов погрозил ему пальцем. Но народ знал: никакой подначки с Колиной стороны ждать не приходится: если уж спросил — значит, ему действительно интересно, и действительно нигде в другом месте он не мог получить ответ.

— Э-э… собственно… — забормотал лектор, — с чем связан ваш вопрос?

— Как с чем? По Программе партии, мы теперь во второй фазе живем. А по ней изобилие предусматривалось. Да там много чего записано! А нам в отделе, например, мясо в праздники по килограмму дают. Преступность хотели ликвидировать — а она растет. Вот я и хочу, чтобы вы объяснили. Или это я, может быть, чего-нибудь не понимаю?

Возникла пауза, и ею воспользовался Брезгин. Медленно, роняя слова, он обратился к начальнику отдела:

— Алексей Гаврилович — вы, кажется, писали Мельникову представление на очередное звание? А я вот сейчас слушаю его и думаю: не рано ли? Такие провокационные вопросы…

— А что я сделал? Что я такого сказал? — на месте заполошился Коля.

— Придется, наверно, поговорить с товарищем на бюро? — спросил замполит у Анны Степановны. Она покивала головой: «Да, да, разумеется!.».

Тем временем лектор собрался с духом.

— Товарищи! Я, конечно, удивлен… вроде бы здесь все должны быть люди сознательные… Но все-таки постараюсь коротко осветить некоторые положения. Да, мы богаты. Мы очень богаты. И мы уже сейчас могли бы создать в масштабах нашей страны земной рай. Но в мире идет борьба, страшная борьба, война идеологий, под девизом: «Кто кого?» И мы помогаем тем, кто держится нашей ориентации, нашего пути развития. На это идут огромные средства. Много отнимает оборона. Мы ей ни в чем не отказываем. Это тоже нужно, товарищи. Нынешнее руководство более реально подходит к этим вещам и заявляет, что для построения коммунизма нам понадобятся долгие годы. Вот такая, товарищи, ситуация. Ну, а что касается преступности — тут уж вы сами разбирайтесь, тут я не специалист, вам самим и карты в руки…