Возлюбленная колдуна - Дебра Дайер

— Так и должно быть, Дэниэл. — Она при­коснулась к его щеке, чувствуя кончиками па­льцев ямочку. — Ведь этого я ждала всю свою жизнь.

Он поцеловал ее в лоб.

— Я никогда не подозревал, какой замеча­тельной может быть жизнь.

Софи глубоко вздохнула.

— А Лаура — неужели она не заслужила настоящего счастья?

— Конечно, заслужила, — ответил он, и между его черных бровей пролегла глубокая морщина. — Ты думаешь, что она может найти счастье с Коннором?

Софи кивнула.

— Мы даже не знаем, как этот человек собирается зарабатывать на жизнь. — Дэниэл подошел к окнам, вступив в полосу лунного света. — Он — археолог. Что он знает о торго­вом судоходстве?

Софи улыбнулась, подумав, что скажет Дэ­ниэл, если узнает, что человек, за будущее ко­торого он беспокоится, — викинг.

— Я бы не стала недооценивать Коннора во всем, что он попытается совершить. Он — весьма выдающаяся личность.

— Возможно, он хочет жениться на Лауре и увезти ее в Англию.

— Я уверена, что он собирается остаться в Бостоне.

Дэниэл засунул руки в карманы халата и, задумавшись, долго смотрел в окно.

— Твой отец хотел, чтобы Лаура вышла замуж за человека из высшего общества. И я обещал ему, что так и будет.

— Ты человек долга. Но мне кажется, пе­ред Лаурой ты в большем долгу, чем перед моим отцом.

— Я обязан твоему отцу жизнью. Если бы он не взял меня к себе, я бы умер с голоду.

— А чем ты обязан Лауре?

— Я должен дать ей шанс ходить в этом городе с высоко поднятой головой. Я должен дать ей шанс доказать, что она ничуть не хуже любой женщины голубых кровей в Бостоне.

— Итак, то, что хочет сама Лаура, для тебя ничего не значит.

— Черт побери, Софи! — Он повернулся к ней с лицом, искаженным от боли. — Ты ничего не понимаешь!

— Я-то понимаю. — Она хотела броситься к нему, заключить его в свои объятия. Но между ними разверзлась пропасть, темное ущелье, которое ей уже никогда не удастся перейти. — Я понимаю, что приличия тебя волнуют гораздо больше, чем счастье дочери.

— Это неправда.

— Неправда? — Софи пыталась подавить слезы, наворачивающиеся на глаза. — Как ты даже можешь думать, чтобы Лаура вышла за­муж за Филиппа Гарднера? Ты видел его вчера; ты слышал, что он думает об ирландцах. Этот человек плохо воспитан.

— Да, он плохо воспитан. Но он не хуже большинства молодых людей Бостона.

— Так пусть бостонское общество катится к чертям.

— Софи, тебе легко так говорить. Ты была рождена в этом обществе. На тебя никто ни­когда не смотрел так как будто ты выползла из болота.

— Да, это верно. — Она почувствовала, как из ее глаз катятся слезы, но не могла ничего поделать. — Но зато люди смотрели на меня так, как будто мне чего-то не хватает, чтобы заслужить мужскую симпатию и выйти замуж.

— Софи, — прошептал он, приближаясь к ней. — Пожалуйста, попытайся понять.

— Я понимаю. — Она подняла руку, ос­тановив его, когда он попытался обнять ее. — Я понимаю, что ты не такой человек, каким я тебя считала.

— Софи, не надо! — Он сжал руки в ку­лаки. — Пожалуйста, не надо.

— Я думаю, нам обоим лучше забыть то, что произошло между нами. — Она смотрела на него сквозь слезы, видя, как ее боль от­ражается в его темных глазах, и сражаясь с не­преодолимым желанием броситься в его объ­ятия. — Я останусь здесь до тех пор, пока буду нужна Лауре. Затем вернусь в Нью-Йорк.

Коннор помедлил на пороге кухни, вдыхая запахи свежеиспеченного хлеба и кофе. Даже пища в этом столетии куда аппетитнее.

Фиона смотрела в ледник, качая головой.

— Могла бы поклясться, что вчера здесь был кувшин с молоком, — бормотала она себе под нос.

— Доброе утро, Фиона.

Фиона нахмурилась при звуке его голоса и повернулась к нему лицом с широко рас­крытыми глазами и разинутым ртом, как буд­то оказалась наедине с демоном.

— Это вы!

Коннор продолжал улыбаться, хотя его ох­ватили подозрения. Может быть, Меган не умеет хранить тайны?

— Кажется, вы удивлены, увидев меня?

— Удивлена? — Фиона схватилась за ян­тарный талисман, который носила на серебря­ной цепочке вокруг шеи. — А с какой стати мне удивляться? Вы всегда любите рано завтра­кать, сэр.

Он подошел к столу, пряча свою тревогу. Когда он проходил мимо Фионы, экономка прижалась к плите, как будто его прикосно­вение могло обжечь ее. Сомнения оставили его — Фиона все знала. Он видел это в ее глазах и в том, как она сжимала талисман, как будто тот мог оградить ее от неизвестной ей опасности. Но оставался вопрос: что теперь делать?

— А где Меган? — спросил Коннор, уса­живаясь за стол.

— Она еще не встала. — Фиона закрыла дверцу ледника, не сводя с Коннора взгляда. Солнечный свет лился в окна, отражаясь огнем в золотистом янтаре, который она держала перед собой, как щит. — Она поздно легла вчера, все смотрела на звезды.

— Могу себе представить, что она испыты­вает теперь, когда может видеть. — Коннор подумал о Меган, вспомнив удивленный взгляд ее больших голубых глаз, когда она посмотрела на него и поняла, что может ви­деть. Он принял верное решение, какую бы цену ему ни пришлось за него заплатить. — И вы, должно быть, разделяете эту радость с ней. Когда вы смотрите, как она открывает для себя мир, вы тоже видите мир ее невин­ными глазами. Надеюсь, что вы получаете ра­дость от каждого мгновения.

Фиона смотрела на него, сжимая талисман, и ледяной страх, который он видел в глубинах ее карих глаз, понемногу начал отступать.

— Вы провели много времени в Ирландии. Вы слышали когда-нибудь легенды про Сияю­щий Народ? Они еще известны под именем Сидхе, то есть «благородные». Еще их называ­ют Людьми Богини, Туата-Де-Дананн.

Коннор улыбнулся, чувствуя, как ее страх превращается во что-то еще, теплое, приятное и гораздо менее угрожающее.

— Расскажите мне об этих людях, — по­просил он.

— Они прибыли в Ирландию на огромных блестящих кораблях из металла и драгоценных камней после того, как их родина была затоп­лена водами, когда Земля была еще юной и волшебство и тайны наполняли мир и всех живущих в нем. — Фиона опустила глаза к та­лисману, который держала на открытой ладо­ни. — В то время Земля еще не до конца засты­ла, по ней бродили существа, о которых сегод­ня мы можем только мечтать.

Коннор заметил, что в дверях стоит Лаура. Она улыбнулась, когда он взглянул на нее, и в ее глазах зажглось тепло, которое он видел во сне. Он надеялся, что всегда будет видеть это тепло и это радушие, потому что женщина, сжимавшая янтарный талисман, чтобы защи­тить себя от зла, могла погубить его.

— Хотя Сияющие поклонялись Богине все­го живого, они сами были богами, — Фиона глядела на свой талисман, явно не подозревая о том, что за ее спиной стоит Лаура. — Многие годы, поколение за поколением, они правили в Эрин благодаря своей магии и силе, побеж­дая врагов и изгоняя зло.