Земля – Паладос - Михаил Костин

С тяжким вздохом рыжий уселся на край стола и принялся размышлять о том, как могла сложиться жизнь, найди он настоящий клад.

Прошло еще около часа, прежде чем снова прошуршало, и арибал высунул из-за перегородки черный влажный нос. Вид у Ру-пора был такой, словно его долго били по голове чем-то тяжелым.

— Нет… с ума сойти… этого не может быть… — пробормотал он. — Нет, этого просто не может быть!

— Я тоже так думаю, — хмуро кивнул Исаак. — Как представлю, что вместо кредитов и драгоценностей вынул из сундука шавку.

Синекожий поглядел на Исаака и укоризненно покачал головой. Но собакоподобный инопланетянин даже не услышал обидной реплики. Он был занят своими мыслями:

— Знал ведь, что не надо соглашаться на эти тесты. Черт!

— Какие тесты? — заинтересовался Антрацит.

— Один доктор по имени Ма-ра-бол приехал к нам в центральный Купол несколько дней назад… — Ру-пор осекся, поправился: — Во всяком случае, мне кажется, что это было несколько дней назад… и предложил работу в его лаборатории. Ничего, говорит, делать не надо, только спать. А я после двойного дежурства, мне так и так отсыпаться. Какая разница, просто спать или за деньги? А он предложил наличные.

Ру-пор вздохнул и опустился на пол.

— Я и согласился. Сел на транспорт и приехал сюда. Он меня встретил, долго что-то вещал, а потом попросил лечь на койку. Сказал, что ему нужно провести какие-то тесты, это займет совсем немного времени и я ничего не почувствую… Немного времени! Ну конечно! Негодяй!

Исаак покосился на спута.

— Слышь, — шепнул тихо. — Антрацитище, а как он может говорить «негодяй» и «черт»? Я думал, что это чисто человеческое выражение.

— Очень просто, — охотно пустился в объяснения спут. — Переводчики работают таким образом, что, если не удается точно перевести слово, они приводят значение, наиболее близкое к родному языку. Например, ты слышишь «задница», а я слышу «передняя нога».

— Передняя нога, — громко хмыкнул Исаак.

— Эй, вы! Не можете обсудить свои лингвистические различия чуть позже? У меня критическая ситуация, — прервал беседу Ру-пор.

— Я просто не знаю, чем тебе помочь, — повернулся к арибалу Исаак.

— Для начала расскажите, что произошло с моими собратьями и какого черта я застрял здесь один!

— Это просто, — начал спут, оседлав своего конька. — Согласно информации, которую удалось раздобыть нашим регистраторам, цивилизация арибалов столкнулась с неким внешним фактором. Я точно не знаю, был ли это вирус, война или другое стихийное бедствие, но твой народ покинул эту галактику. Сведений о том, куда мигрировали арибалы, у нас нет. Какие-то из них остались, но их было ничтожно мало, и они вымерли…

— Как так мигрировали? Куда? — проскулил Ру-пор, пропуская мимо ушей весть о вымерших собратьях. Видимо, мозг арибала автоматически цеплялся хоть за какие-то позитивные нюансы.

— Может, отправились в соседнюю галактику, — предположил спут.

— А как же я?

— Думаю, они про тебя забыли, — пожал плечами Исаак.

— Как можно забыть живое дышащее существо? Я ведь не вещь, не инструмент, я живой, и я… О, великолепно! Просто великолепно! И что мне теперь делать?

— Можешь помочь нам найти сокровища арибалов, — вклинился Исаак. — Хоть какая-то польза будет.

— Чего этот парень все время трындит про сокровища? — обратился Ру-пор к синекожему. — У него с головой не в порядке?

— У него горе, он тоже пережил огромную потерю, — ответил Антрацит. — Я думаю, ты мог бы попытаться отыскать свой народ. Правда, о нем полмиллиона лет никто ничего не слышал…

— Где?

— Хороший вопрос. Возможно, тебе удастся узнать что-то через центральную библиотечную службу. Правда, доступ туда ограничен для всех, кроме спутов.

— Ну и какая тогда от нее польза? — спросил Ру-пор.

— Никакой, — кивнул Исаак.

— Нет, почему же… вас двоих, конечно, туда не допустят, но я… — Спут замялся. — Я мог бы попробовать.

— Как это «попробовать»? Ты же спут, — не понял Исаак. — У тебя что, проблемы с допуском?

— Не совсем, — потупился синекожий. — Вернее, да… но, я думаю, все можно решить.

— Так, постой, Антрацитище, ты хочешь сказать, что тебя, спута, собирателя информации, не пускают в вашу же библиотеку?

— Во-первых, мой официальный статус — регистратор, а не собиратель, — вскинулся спут. — Во-вторых, то, что меня вычеркнули из списка доступа, ничего не значит. Это недоразумение. Просто на завершающей стадии моего обучения во время практики в центральной библиотечной службе я нечаянно перепутал первые три цифры в третьем каталоге исторических данных планеты Муксо. Но сделал я это только потому, что меня отвлек помощник начальника шестого комплекса. Я вводил данные, а он решил проверить мой уровень знаний и стал задавать каверзные вопросы. Нет, я, конечно, ответил, но отвлекся и нечаянно ввел не те цифры.

— И что с того? — не понял Ру-пор.

— И все. Каталог затерялся из-за неправильной нумерации, и его пришлось искать довольно продолжительное время. — Спут снова потупился. — Если честно, его пока еще не нашли. А так как потеря данных — серьезный проступок, меня в качестве наказания отлучили от библиотечной службы на неопределенный срок. Но скоро мое дело будет пересматриваться, и если я смогу доказать, что мой допуск к библиотеке приведет к открытию новых данных, уверен, его тут же восстановят. Правда, это на другой планете.

— На какой планете? — взвился ошалевший от бесконечной болтовни Ру-пор.

— Не на этой, — уклончиво ответил Антрацит.

— Какая планета?! — снова взвыл несчастный арибал, у которого, кажется, в очередной раз рушилось понимание мира. — Лаборатория находится в космическом городе.

— Неужели? — съехидничал Исаак. — Этот космический город называется Семега. Крутится вокруг звезды Z-12. Знаешь, в честь кого его назвали? В честь любимой вот такого же синего балбеса.

— Любимой библиотеки, — поправил Антрацит.

Ру-пор печально посмотрел на Исаака. В глазах пса возникло понимание и сочувствие.

— Видимо, ты действительно пережил огромную потерю. Столько желчи.

— Не потерю. Крушение всех надежд, — вздохнул Исаак. — Но у меня для тебя плохие новости. Это не космический город.

— Мы под поверхностью планеты на глубине примерно полутора миль, — поддержал тему Антрацит. — Учитывая то, что ты провел здесь более полумиллиона лет, естественно предположить, что осадочные породы превратились в отложения и со временем…

— Эй-эй, маленький голубой парнишка, хватит болтать, — оборвал Ру-пор. — Комната та же. Если космический город рухнул на эту Семгу, или как ее там, и зарос камнями, выходы из него должны быть там же, где и раньше.

— Выходы? — насторожился Исаак. — А их много?

— Десятка полтора плюс три космоотсека. Шлюз к космолетам, другой шлюз, напрямую в космос.

— Ты хочешь сказать, что у тебя здесь есть корабль?

— Я не хочу… я уже говорю! Здесь есть корабль, и не один, во всяком случае они здесь были, когда я засыпал. Идем, покажу.

Инопланетянин двинулся в сторону коридора, его шатало. У дверей лапы арибала разъехались, и он повалился набок. Забормотал что-то невнятное.

— Помочь? — вздохнул Исаак, подходя ближе.

— А что, похоже, что мне нужна помощь? — рыкнул Ру-пор.

— Да.

— Ноги плохо ходят, — пожаловался арибал. — Хотя, если прошло полмиллиона лет, наверное, это не удивительно.

Глава 21

Дверь первого отсека закрылась за Габриелем, но во второй пускать его явно не торопились. Более того, не успел священник-следователь оглядеться, как корабль стартовал. Космолет рептилий оторвался от поверхности планеты мягко, в разы мягче человеческих. Дарзини знали толк в технике, Габриель пережил на ногах и взлет, и первые пятнадцать минут в пути, чего в обычном корабле сделать было невозможно.

Время шло. Священник ждал. Наконец, когда, по его прикидкам, они должны были покинуть не только орбиту планеты, но и пределы системы, открылась следующая дверь. Габриель предположил, что его задержат и в этом отсеке, но ошибся.

За дверью священника-следователя ожидал представитель рептилий. На дарзини был черный до пят балахон с огромным, закрывающим лицо капюшоном. Впрочем, сейчас рептилия не пряталась, а капюшон покоился за плечами.

— Спасибо за помощь, — поспешил показаться вежливым Габриель. — Я…

— Мы вас ожидали, священник, — оскалился ящер-жрец. — Идите за мной.

Дарзини безбоязненно повернулся к Габриелю спиной и зашагал вглубь прямого и длинного, как кишка, коридора. Священник-следователь поспешил следом.

Идти пришлось совсем недалеко. Дарзини остановился возле одной из ближайших дверей, нажал кнопку на стене и отступил в сторону.