Оковы и плети (СИ) - "StilleWasser"

Отбросив газету, Гермиона встала и начала собирать со стола. За размышлениями она совершенно не услышала тихих шагов босых ног, поэтому, когда сзади её обняли теплые руки, слегка вздрогнула.

– Доброе утро, – выдохнул ей на ухо Драко, ласково целуя в шею, а затем внезапно грубо намотал волосы на кулак и впечатал грудью в стол, прижав щекой к столешнице. Чашки и тарелки полетели в разные стороны, что-то со звоном разбилось, но оба не обратили на такие мелочи внимания. Гермиона сглотнула, чувствуя, как сладко начинает тянуть в низу живота, а всё тело охватывает приятная истома. Она совсем не ожидала, что сегодня утром после вчерашних испытаний для организма в Малфое может проснуться Верхний. Видимо, Снейп не растерял своих умений, и зелья у него по-прежнему выходят превосходными, если способны поставить на ноги за ночь.

Грубо выкрутив ей руки, Малфой зафиксировал запястья за спиной, одновременно задирая рубашку, в которой она спала, позаимствованную из шкафа в спальне. Несколько ощутимых шлепков по заднице, и трусики Гермионы были сдернуты, оставшись болтаться у коленей. Драко чуть отстранился, за чем-то потянувшись, а затем она почувствовала, как что-то прохладное льется по её заднице. Его пальцы собрали стекающее масло, а затем неожиданно ткнулись в узкое отверстие между ягодицами, сразу проникая на две фаланги внутрь.

Гермиона застонала от легкой боли и тут же сменившего её восхитительного ощущения заполненности.

– Да… – выдохнула она, выгибаясь сильнее и двинув задом навстречу его пальцам. Пусть возьмет, пусть заполнит собой полностью, он в своем праве, она вся принадлежит ему…

Резкая боль в руках, когда он выкрутил их сильнее, заставила ее вскрикнуть и прекратить призывные движения задницей навстречу.

– Да – что? – строгий голос и стальной тон явно говорили о том, что её Верхний недоволен.

– Да, сэр, – поспешила исправиться Гермиона, пытаясь хоть чуть шевельнуть руками, чтобы ослабить давление на них. – Простите, сэр.

– Вот так, – боль чуть ослабла, но Малфой продолжал удерживать её запястья одной рукой. – Помни о том, кто ты.

– Ваша нижняя, сэр, – простонала Гермиона, чувствуя, как по бедрам уже стекает её смазка. Она полностью в его власти, и как же ей этого не хватало… Не нужно никаких предварительных ласк и долгого разогрева, стоило лишь оказаться грубо прижатой к столу с выкрученными руками, и она уже течет.

– Верно, – сказал Драко и двинул пальцы еще глубже. – Сегодня ты спала без своей пробки, но твоя задница уже и так достаточно растянута. Я собирался трахнуть тебя в попку на столе Снейпа, но этот тоже вполне подойдет, как считаешь?

– Да, сэр, – чувствуя, что сходит с ума от этой унизительно-возбуждающей позы, от сладкой боли в растянутом анусе, от его властности и своей подчиненности ему. – Да, пожалуйста… Пожалуйста, сэр…

– Пожалуйста – что? – его пальцы покинули её, оставив чувство пустоты, а рука перестала удерживать запястья. – Я задал вопрос.

– Пожалуйста… пожалуйста-пожалуйста, трахните меня в попку, сэр… Пожалуйста… Я больше не могу… – где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, как унизительно вот так умолять его поиметь её в задницу, но эту мысль тут же смело волной чистого, ничем не замутненного удовольствия, когда его пальцы скользнули между влажных складочек и нашли клитор. К успевшему сжаться отверстию ануса прижался горячий твердый член, и Гермиона задрожала всем телом, не в силах выдерживать всю гамму ощущений и эмоций, охвативших её.

– Моя… – выдохнул Драко, осторожно, но неумолимо заполняя собой её восхитительную тугую задницу. Гермиона застонала под ним, и он замер, войдя на всю длину, чтобы она привыкла. Рукой, стиснутой между их бедрами, он продолжал потирать распухшую горошину клитора, посылая электрические разряды удовольствия по всему её телу. Почувствовав, что стеночки ануса чуть расслабились, он слегка вышел из нее, а потом с силой задвинул член обратно, начав размашисто иметь её в отлично разработанную упражнениями с пробкой задницу.

Время и пространство исчезли, Джеймс, Люциус, наркотики в её сумке и прочие проблемы были забыты. Остался лишь его член внутри нее, ласкающие пальцы на клиторе и неотвратимо надвигающее, словно цунами, наслаждение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Её задница была такой восхитительно узкой, а она сама – такой послушной, отзывчивой, открытой для него, что Драко впервые за полную кошмаров неделю отпустил себя и позволил себе ни о чем не думать, кроме нее и их общего удовольствия. Вцепившись пальцами в её бедра, так что, наверное, останутся синяки, он вбивался в нее дико и безумно, впечатывая её в стол, отчего тот сдвинулся и врезался в посудомойку.

– Драко… – простонала Гермиона, задыхаясь. – Драко…

– Да? – слегка замедлившись, спросил он, ласково скользя рукой под рубашкой по нежной коже на спине.

– Я твоя, Драко… я вся твоя… – словно в беспамятстве прошептала она, и он почувствовал, как напряглись все её мышцы, словно натянулась тугая струна.

– Да, милая, – тяжело дыша, ответил он, жалея, что невозможно поцеловать её в такой позе. – Ты моя. И сейчас ты кончишь для меня, как послушная девочка. Давай же…

Его пальцы ускорились, порхая на клиторе как быстрые невесомые крылья стрекозы, а член мощно двигался в заднем проходе, надавливая через тонкую стеночку на чувствительные участки внутри нее. Гермиона закричала, забившись в конвульсиях самой сладостной пытки на свете.

Драко зарычал, ощущая, как её внутренние мышцы конвульсивно сжимают его член, и в два особенно мощных толчка догнал свою нижнюю, выплеснув сперму в её податливый анус. Навалившись сверху, он пытался отдышаться, зарывшись лицом в её спутанные, чуть влажные от пота волосы, впервые за долгое время не чувствуя ничего. Ни боли потери, ни злости из-за предательства отца. Покой. Если и было что-то в этом мире, что способно подарить ему покой и мир в душе, то только эта девушка и её доверчивая открытость и подчинение.

Гермиона шевельнулась под ним, и он тут же отстранился.

– Прости, – улыбнулся он, помогая ей подняться. – Можешь стоять?

– Не уверена, – устало пробормотала она, поправляя рубашку и чувствуя, как дрожат ноги.

– Сейчас, – Драко опустился на колени и нежно натянул её трусики обратно на ягодицы. – В душ не пойдем, – вдруг строго распорядился он, но потом его лицо разгладилось и приобрело игривое выражение. – Хочу пахнуть тобой, и чтобы ты пахла мной. И пусть моя сперма сочится из твоей попки. Хочу пометить тебя собой. Запятнать.

– Драко… – Гермиона потянулась к нему, и он властно впился в её губы долгожданным поцелуем. Сразу же чуть прикусил нижнюю губу, и она застонала ему в рот. Сделав шаг вперед, Малфой прижал её спиной к холодильнику, переключаясь на шею, жадно целуя и чувствительно покусывая нежную кожу, не заботясь о том, что останутся следы. Наоборот, он хотел, чтобы все видели его засосы и укусы у нее на шее и знали, кому она принадлежит.

– Драко… – чувствуя, что еще немного, и они продолжат начатое, Гермиона мягко попыталась оторвать его от себя. – Тебе нужно немного отдохнуть и хотя бы поесть. У тебя скоро так кончатся силы… Давай я сделаю чай…

– Чай – это хорошо, – промурлыкал Драко, уже шаря руками у нее под рубашкой, чем вызывал сладкую дрожь. – От тебя невозможно оторваться, милая.

– Но придется, – улыбнулась она, с сожалением выбираясь из его объятий. – У нас целый день впереди.

– Ты – целый день в моих руках? Моя послушная девочка у меня в подчинении? Ловлю тебя на слове, – улыбнулся в ответ Малфой, усаживаясь за стол и смотря, как она управляется с чайником и кастрюльками, выводя их из магического стазиса.

Только когда на столе перед ним оказался крепкий куриный бульон с мелкой лапшой, ароматная дымящаяся каша с клубничным джемом и свежезаваренный чай, он ощутил, насколько проголодался, и понял, как давно не ел нормальную еду. Благодаря зельям бывшего декана организм восстановился после литров алкоголя и кучи дурманящих веществ, с помощью которых он пытался забыться, и желудок не воспротивился пище.