Элитный спецы - Сергей Самаров

Ангел принес новые документы. И на людей, и на машину. По новым документам груз овощей везут в Столбов адыгейцы. Такая оперативность в довольно сложном вопросе Ачилова слегка смущает. Даже менты делают медленнее.

– Не поделишься на будущее связями? – спрашивает Ачилов. Ему эти связи, естественно, не нужны, просто он таким образом проводит очередную проверку.

– Не совсем доверяю, потому и не поделюсь… – откровенно и даже слегка грубо говорит Ангел. – Пройдет все гладко, может быть… А спецы есть везде… По всей России…

Фотографии всех парней, которым делались документы, Ангел готовил сам. Вернее, он только фотографировал их на цифровую камеру на фоне стены. Стена не белая, но это Ангела не смутило. Он знает возможности компьютера. Ачилов фотографироваться отказался. У него есть в запасе три комплекта документов, в том числе и на жителя Майкопа. И только один комплект «засвечен» регистрацией в той самой злополучной квартире. Этот комплект уничтожается с помощью ножниц и смывается в унитазе. Так надежнее…

Звонок в дверь заставляет Ангела заложить руку за спину, там он носит под рубашкой пистолет. Смотрит на Ачилова.

– Это должен быть мой парень… Ротация состава… Одного меняю на другого. У них разные задачи… – Ачилов объясняет неохотно.

Он выходит к двери и возвращается с новым действующим лицом. Ангел смотрит на новичка с неодобрением. Но он уже узнал физика-ядерщика Арчи Сагдеева, несмотря на то что тот, в сравнении с давней фотографией, сделанной во Франции, отпустил себе длинные волосы и бороду. Значит, здесь формируется ударная группа. Та самая, которая должна захватить машинный зал и ядерный реактор.

– Ты кто по документам?

– Чеченец… – отвечает Арчи и смотрит на Ачилова. Он еще не знает, что здесь произошло и происходит.

– Я против… – говорит Ангел. – Если нас остановят, мы должны смотреться одной компанией. Чеченец в среде адыгейцев может заставить задуматься и присмотреться внимательно.

– Документы сделать сможешь? – спрашивает Казбек Ачилович.

– Поздно уже… Вообще-то… Попробую…

Ангел вытаскивает трубку мобильника и набирает номер:

– Это опять я… У тебя лишнего бланка не найдется? Да… Только один… Очень надо… Двойная цена… Хорошо. Я еду…

Вопрос решен. Осталось только сфотографировать Арчи, что Ангел тут же и делает. Из квартиры он выходит вместе с тем членом команды, на смену которому прибыл Сагдеев.

– Тебя подбросить?

– На улицу Кирова…

– Садись… – Ангел открывает машину.

Он торопится и едет быстро. Хотя правил и не нарушает. Не позволяет хладнокровие.

– Здесь высади… – показывает пассажир. – Ближе к газетному киоску…

– Счастливого плавания… – на всякий случай Ангел говорит двусмысленность. Эту реплику можно принять и за простое пожелание удачи. Но чеченец попадается в ловушку. Он считает, что Ангела посвятил в тонкости дела Ачилов.

– Брр… – чеченец морщится. – Терпеть не могу мелкие грязные речки… Никогда не видишь, куда плывешь… И коряги на дне… Цепляются…

Он торопливо уходит. Наверное, и эта группа скоро выступает. Но идет он при этом совсем не в сторону жилых домов. Должно быть, старательно путает следы и не хочет, чтобы за ним проследили. И лучше не рисковать, не увязываться следом. Случайно попасться на глаза – это возможность провалиться. Все равно известно, куда подадутся аквалангисты…

Ангел отъезжает недалеко. Ставит машину у подъезда и заходит в жилой дом, где снимают квартиру прибывшие сюда с аппаратурой специалисты лаборатории ГРУ…

ВОСЕМНАДЦАТЬ НОЛЬ-НОЛЬ

Сохно без проблем претворяет в жизнь свой план. Вместе с Кордебалетом они выходят из близлежащей лесополосы, выбираются на тропинку и не торопясь направляются в сторону бетонного тротуара вдоль забора. И тот и другой уже переоделись и снова носят столь нелюбимые ими прокурорские мундиры. В этих мундирах их видела охрана и знает, что они неоднократно проверяли ремонт забора. Почти весь тротуар перед научным центром контролируется видеокамерами. Есть, правда, «мертвая зона», которую сумел вычислить Сохно. Переход от одной камеры на другую, угол корпуса, прямо от которого начинается кирпичный забор. Если идти расчетливо, то вполне можно выпасть из поля зрения. А Сохно знает даже то, что камеры, между полем зрения которых они намериваются проскользнуть, находятся под контролем разных операторов, сидящих спиной друг к другу. К сожалению, в одной комнате. Но остается только надеяться, что операторы работают внимательно и не отвлекаются на болтовню, не оборачиваются. На финал учений их хорошенько настропалили…

Подполковники проходят мимо корпуса, проходят дальше и осматривают свежую кладку стены. Пальцами друг другу что-то показывают и обсуждают. Кордебалет вытаскивает из «дипломата» папочку, из папочки лист бумаги и что-то записывает. И все это на виду у охраны. Теперь можно и назад идти…

Они идут, но в поле зрения другой камеры так и не попадают, легко и одновременно шагнув с тротуара в сторону угла. Дальше работает техника преодоления препятствий. Даже таких охраняемых. Высота забора – два пятьдесят. Не такая уж и непреодолимая преграда! И при этом в вершину кладки вцементированы металлические колья, к которым крепится колючая проволока. Подпрыгни, ухватись и подтягивайся, только сами колючки задевать не рекомендуется… Но перед этим следует заблокировать камеру наблюдения. Это делается еще проще. Фотография подготовлена заранее. Она крепится на телескопический штатив, в собранном положении вполне умещающийся в «дипломате», штатив намертво устанавливается под забором. Главное, поднять быстро и точно, чтобы фотография оказалась перед объективом. Тогда камера будет видеть все тот же забор и не сможет отличить статичное изображение от естественного.

Подполковники торопятся, но не суетятся. Фотография быстро занимает свое место. Первым отправляется на забор Кордебалет, как более высокий. Сохно уже успел показать ему точку, из которой выходит инфракрасный луч. И показал вторую точку, в которую этот луч входит. Кордебалет справляется легко. И сверху, почти лежа на «колючке», протягивает руку Сохно, помогая подняться. Когда товарищ оказывается рядом, Кордебалет спрыгивает на территорию. Сохно выполняет еще одну задачу. Неимоверным образом изогнувшись, чтобы ни луч не прервать, ни в поле зрения камеры не попасть, он убирает фотографию и перебрасывает штатив за забор. Только там Кордебалет собирает его и прячет в свой «дипломат».

* * *

К месту встречи они подходят одновременно с Ширвани. И видят в глазах начальника смены охраны удивление. Ширвани до конца так и не верил, что свидание состоится.

– Я проверял… Вы вчера выехали из города, и пропуска ваши закрыты…

– Мы его сами открыли… С помощью американцев… – ухмыляется Сохно, стряхивая пыль с темно-синих брюк прокурорской формы. Забор не слишком чистый.

– Тогда… Идем на место… Шкафчики рабочей смены, которая отдыхает с сегодняшнего утра двое суток… Я вас закрою, а завтра утром открою…

– Больше там спрятаться негде?

– По моему, нет…

– На шкафчиках… – предлагает Сохно. – Я присматривался… Заметно будет, если голову поднимешь. Да и то только с одного направления – когда из душевой выходить…

– Можно и так… – соглашается Ширвани. Ему в принципе все равно… – Охрану я предупредил, что прокуратура нас в покое не оставляет, и сегодня будут осматривать, как заделали окна в бытовке… Это не моя смена… И самостоятельно я не могу вас туда отправить…

– Годится… Окна мы проверим…

Они направляются в сторону корпуса машинного зала. По дороге Ширвани набирает на мобильнике номер Андреевых. Ему опять никто не отвечает. Не может быть, чтобы тесть с тещей так долго искали Марихуану Андреевну. Что-то здесь не так, и это внушает ему беспокойство…

На посту при входе Ширвани строит за спинами «прокурорских работников» такую недовольную физиономию, что постовой с пониманием улыбается…

ДВАДЦАТЬ ОДИН ТРИДЦАТЬ

Кабинет заместителя генерального директора по режиму напоминает собой проходной двор. Хотя каждый, входящий и выходящий, старается за собой закрывать двери, но этих входящих и выходящих так много, что дверь открыта почти всегда. И даже не помогает то, что за дверью, по настоянию начальника президентской охраны, выставлен дежурный офицер, запускающий в кабинет только тех, кому это действительно необходимо. Но необходимыми оказываются все входящие. Таким образом, кабинет Василия Платоновича стал напоминать собой кабинет самого генерала Астахова на Лубянке в разгар какой-нибудь операции, проводимой под его руководством «Альфой». Здесь же присутствуют и представители Интерпола в лице Басаргина, Тобако и Доктора Смерть. Доктор Смерть занимает место в углу, отгородившись письменным столом так, чтобы никто не смог заглянуть в монитор его ноутбука. И не слушает ничего из того, что говорится вокруг.