Краски времени - Виктор Липатов

Комиссар в кожаной куртке без излишнего трагизма прощается с товарищем. Уста его закрыты, но поза динамична. Рука сжата в кулак — павший оживает в нем — и переходит к молодому бойцу в папахе. Вдохновенному поэту. Красный шарф усиливает это впечатление. Кольт за поясом, руки отталкиваются от стола — сейчас он пойдет воевать с мировой буржуазией, беззаветно преданный великой идее, ради которой погиб командир.

И торжественно оплакивает последнего третий боец.

Но погибнет и комиссар.

У картины "Смерть комиссара" на Венецианской международной выставке будут останавливаться, сидеть, задумываться о событиях, происходивших в огромной стране на востоке.

…И падает комиссар. "На той далекой, на гражданской". Плавно опускается к земле. Еще рука сжимает винтовку, стремительное движение — только вперед! — еще влечет неудержимо, но уже встречный удар пули останавливает его. Комиссар словно парит над землей, лицо его повернуто вслед атакующим бойцам. Не слова прощания в его взгляде — комиссар не думает о себе, он там, в атаке, где кипит бой… Но, роняя винтовку, подхватывает почти убитое Комиссарове тело красноармеец, надеясь вернуть его к жизни и понимая непоправимость случившегося.

Колеблющееся мгновение замедлил на полотне художник — оно происходит, повторяется вечно. Смерть коммуниста в бою за правое дело, дело революции.

Лицо комиссара уже оттеняет грустное недоумение отрешенности и сожаления, запрокидывается голова, опускаются отяжелевшие руки. Он погибает, как бы врастая в бойца. Гибель героя и мотив пьеты — совпадают: идет бой, изящные облачка снарядных разрывов плывут в воздухе — некогда долго оплакивать. Скорбную муку, горькую нежность выражает лицо бойца, поддерживающего комиссара. Слепое от горя лицо. Мелодия тоски пролилась в мир. Погиб герой. Умерла частица души тех людей, которые бесповоротно уносятся в водоворот сражения вслед за огоньком Красного знамени. Бойцы "уплывают" за горизонт, лишь один оглядывается на комиссара. Тревожно бьют барабаны. Вперед и вперед! И бойцы устремляются вперед, за округлый бок земли… Пестрый ковер земли, изрезанный оврагами и украшенный камнями (они кажутся россыпью драгоценностей). В голубовато-розовой дымке открываются дали. Пейзаж ласков. Земля красива. Земля Родины, которую комиссар хотел видеть счастливой. Земля, которую завоевывают и защищают с надеждой.

Округлый бок земли. Художник смотрит на изображаемое как бы сбоку и сверху, подчеркивая тем самым сферичность пространства. Его бесконечность. Этот "космический" взгляд, свойственный творчеству художника, утверждает значительность мысли: комиссар погибает за правду всей земли. И потому он бессмертен, потому нет в картине безысходности горя, потому бесконечно движение отряда революционных бойцов вслед за Красным знаменем. Они уходят в легенду, в вечность.

Картина "Смерть комиссара" — оптимистическая элегия.

Очевидно, не случайно для главного образа позировал Петрову-Водкину поэт Спасский. У комиссара умное, тонкое лицо и могучие рабочие руки. Воин, частица массы и человек возвышенный. Не впадая в аффектацию, негромко, но выразительно, истинно поэтически сумел художник воспеть подвиг героев гражданской войны, красноармейцев.

Картина написана в 1928 году, к 10-летию Красной Армии.

Создавая монументальные полотна, Петров-Водкин и в жанре портрета проявит себя тонким психологом.

Вот большелобый, артистичный Андрей Белый. Широкий рот не уродует лицо, а диспропорцией лишь усиливает странную индивидуальность лепки. Прозрачные глаза обещают пророческое слово, впервые и всерьез.

У писателя С. Д. Мстиславского лицо словно вырезано из отлежавшегося под дождями и ветрами корневища, по извилинам которого прочтешь нелегкую 5ио-графию. В дубленую древесину вмонтированы драгоценные камни глаз. Они кажутся чужими, они словно вырываются, словно пытаются осветить путь, грядущий и нелегкий.

Человек захлебывающегося воображения, высекающий острым умом из твердого кремня повседневности искру вдохновения, Петров-Водкин пишет не только портреты, сюжетные полотна, пейзажи, натюрморты, оформляет спектакли, иллюстрирует… Взыскательный читатель, художник М. В. Нестеров сравнивает прекрасное, по его мнению, писательство Петрова-Водкина с "Семейной хроникой" С. Т. Аксакова.

"Оно янтарными бусами сверкнет на морозном солнце и сольется обратно в гущу янтарей".

Это о зерне.

Или: "Август — это во всех ртах яблоки".

Цитировать афористичные повести Петрова-Водкина — "Хлыновск", "Пространство Эвклида", "Самар-кандия" — можно бесконечно.

Три повести, двенадцать пьес, двадцать рассказов сочинил многоликий Петров-Водкин.

Он представлял новое Возрождение, которое началось у нас в России в канун Революции и вызвало к жизни десятки дарований, "явлений невероятных", когда она свершилась.

Петров-Водкин называл его возрождением самой сущности живописи, ее реализма. Призывал: отвечать за все до конца! Но порой в угоду "демагогически-вульгаризаторским" критикам отдавал предпочтение своим "сальерианским" чертам характера и писал картины, которые теперь называют слащавыми. Но их число ничтожно.

Петров-Водкин признан прижизненно: профессор Ленинградской академии художеств, заслуженный деятель искусств РСФСР. В 1936 — 1937 годах в Ленинграде и Москве — его персональные выставки. Вышла небольшая монография, где говорилось, что он "…является одним из крупнейших советских художников" и "в последующие годы стремится выйти из формалистско-стилистического тупика". Последнее мнение, очевидно, все-таки возобладало.

Но состоялось и второе рождение Петрова-Водкина. Ошеломленные зрители уходили с выставки, узнав о существовании "великого русского художника XX века"; ощутив, как сказал француз Пюви де Шавани, один из любимых художников Петрова-Водкина, чего может достигнуть художник, который не был бесплодным и бесчестным.

ХУДОЖНИКИ ОБ ИСКУССТВЕ

А. А. ДЕЙНЕКА

О чем я мечтаю? Мечтаю украшать архитектуру цветом, чтобы она была веселой, писать фрески или набирать ряды мозаик, чтобы они были эпосом наших дней. Чтобы они были ритмичны и выразительны, как сама — природа, и человек себя чувствовал среди них смелее, полнокровнее и богаче.

* * *

Есть непреложное в ритме молодости, смелости. Мужество имеет свою динамику. Новое — свои живописные планы. Поэтому я люблю писать людей, познавая их внутренний мир через их видимый, зримый ритм, писать пейзажи в их закономерной стройности; поэтому человек у меня не расползается в живописном месиве, а строится как цветной, объемный, четкий образ.

* * *

В наше время существует изумительное слово "новаторство". Во всем прогрессивном, искреннем, ищущем мы видим корни этого понятия. Новаторство придает новый, более глубокий смысл трудовым процессам — будь это на заводе, в полях, в лабораториях ученых. Наше новаторство вытекает из социальной природы нашего общества. Вот почему художник должен особенно глубоко присматриваться ко всем новым явлениям, находить в них пластику, живописную красоту, формы, раскрывающие духовный мир советского человека.

* * *

Я люблю спорт; Я могу часами смотреть на бегунов, пятиборцев, пловцов, лыжников. Мне всегда казалось, что спорт облагораживает человека, как все красивое.

Мы очень разбрасываемся, мы живем в беспокойное время, уж очень много на нашу долю выпало впечатлений. Может быть, поэтому мы так внимательны к человеку и его человеческому достоинству.

* * *

Народ предлагает художникам решать трудные, но заманчивые задачи — работать над образом нашего современника, гармонически сочетающего духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство. Моральный кодекс строителей коммунизма включает в себя высокие нравственные принципы — любовь к Родине, к труду, чувство товарищества. Вот за что надо бороться сегодня, вот что главное в искусстве сегодняшнего дня. В наше творчество войдут и заботы о красоте квартир, парков, городов, одежды, предметов обихода. В быт придет разумная красота, утилитаризм должен сомкнуться с эстетикой. Деятельность художника включается в круг здоровых потребностей человека. Непочатый край работы для художников хороших и разных.

* * *

На Западе особенно часто понятие свободы прилагается к сфере искусства, и мы вправе поразмыслить над этим… Слово "свобода" несет в себе широкий смысл, и, может быть, прежде всего гражданский смысл. Говорят, что буржуазное искусство свободно. Но ведь и рантье, и художник в капиталистической стране целиком зависят от конъюнктуры рынка. Их искусство не несет свободы народу, да, по сути дела, оно и не нужно ему. Оно идейно безлико, а значит, лишено осознанного смысла и непонятно окружающим. Пропаганда всего больного, бесперспективного — можно ли это назвать свободным творчеством? Самый свободный человек не поведет машину навстречу идущему потоку. Свободу любят, за нее борются, потому что свобода — это счастье. Свобода общества и отдельного человека неразделимы. Человек не может быть равнодушен ни к новым открытиям, ни к настоящему новому искусству. Наши люди великим напряжением заслужили право на прекрасное искусство, заработали право утверждать на земле мир, счастье, дружбу, право бороться за свободу, утверждая на земле коммунизм…