Система образования. Трудовик (СИ) - Ронд Роман

— А кто тебя поймет, что там у тебя на уме? Да и время сейчас такое, никому доверять нельзя.

— И тебе?

— Мне в первую очередь, — горько усмехнулся он. — Сам понимаешь, как крепко меня Ваха меня за яйца держит.

— Как так получилось-то, что ты девчонок своих от этих подонков защитить не смог? — сочувственно спросил я.

— Да мутная история, — махнул рукой Антон. — Я и сам, честно говоря, до конца не понял. Когда вся эта котовасия с зомби приключилась, я еще на дежурстве был...

— А где работал? — перебил я. — Ты не подумай, я не из праздного любопытства спрашиваю, просто, кто знает, вдруг пригодится.

— Отряд полиции особого назначения, если кратко — ответил он. — Раньше просто ОМОН назывался, а теперь название такое, что хрен запомнишь и язык сломаешь, пока выговоришь.

— Вот значит, откуда у тебя форма, бронежилет и автомат, — кивнул я. — Продолжай.

— Ну, так вот, мы с пацанами уже считай что снялись, прапора ждали возле оружейки, чтобы стволы сдать, как тут со всех сторон приказы посыпались, один другого тупее, но, в общем и целом все почти одинаковые: отстрел гражданских. Ну, мы сначала не поняли нихрена, да еще с толку сбило, что никто из наших в первую волну не обратился, потом уж только, после первых укусов только и сообразили что к чему. Но к тому моменту уже половину взвода вместе с командиром потеряли. А потом все вообще по звезде пошло. И главное, когда я один из всех остался, только тогда и вспомнил про семью. Да и то не сам, а только после того как мне квест на их спасение от системы прилетел. А до этого, веришь — нет, как отрезало, ни о чем таком даже и не думал.

— Знакомо, — кивнул я. — Мне, правда, ничего такого не прилетало, но от других слышал. У нашего лидера теория есть, по которой Система нам лишнюю память до поры до времени отрубает, чтобы, значит, от прокачки на всякие по ее мнению глупости не отвлекались. Пока она себя вполне оправдывает. Ну а дальше что?

— Ну а что, — развел руками бывший омоновец. — Когда я домой приехал, там уже эти орудовали. Мы поначалу с ними лихо закусились, я даже нескольких положить успел. Двоих или троих вообще наглухо. А потом кто-то из них сообразил девчонкам моим угрожать.

— Вот почему у тебя ник красный! — догадался я. — Системе ведь все равно, кого из игроков ты убиваешь.

— Не совсем, — поправил меня Антон. — Если завалить нормального игрока, то статус окрасится, а вот если ПВПшника, то вроде как наоборот, в другую сторону откатится, в зависимости от того, насколько сильно последний себе репутацию опустить успел. В общем, у двоих из троих, которых я в двухсотых конвертировал, статусы зелеными были. Теперь вот сам — розовый хожу.

— Понятно. Чем в итоге ваши терки кончились?

— А то ты не догадался? — проворчал Антон. — Приставили обеим к головам стволы, велели оружие бросать. А меня как черт дернул рогом упереться, говорю: хоть один волос с них упадет и мне тогда терять уже совсем нечего будет, тут-то я их всех в асфальт и закопаю. Они, кажется, слегка струхнули и прониклись. Но ситуация патовая... Что делать, никто не знает. Да еще и зомби на стрельбу набежали, совсем кисло стало.

— Ясно, — кинул я. — Вы договорились, что Ваха их отпускает и даже обеспечивает твоей семье безопасность, но за это ты на него работаешь.

— Вроде того, — подтвердил омоновец. — Только теперь это для него еще и рычаг влияния. Ты не подумай, я не жалуюсь. Но гарантированного выхода отсюда пока, ни для себя, ни для них не вижу.

— Значит, выходит, что уговорить меня на сотрудничество — это твое нынешнее задание, от которого зависят жизнь и здоровье твоих девчонок?

— Именно так, — подтвердил он.

— У меня есть время на раздумье?

— Могу договориться, чтобы тебя до утра не трогали, — задумчиво пожевав губу, кивнул Антон. — Ну, а дальше, сам понимаешь, они примутся тебя обрабатывать своими методами. Так сказать, примитивными, но эффективными.

— Пытать что ли? — фыркнул я.

— Без этого точно не обойдется, — подтвердил он. — Так что Вахе передать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Утром у него будет ответ, — сказал я.

— Ну, отдыхай тогда, Вадик, — Антон протянул мне руку на прощание.

И пусть формально он все еще был на стороне врага, но заочно я его уже реабилитировал, а потому просто кивнул и пожал протянутую ладонь. В конце концов, его мотивы тоже можно было понять, и они были вполне достойны некоторого уважения.

Когда дверь за Антоном закрылась, мой взгляд неожиданно зацепился за что-то непонятное, чего, и в том я готов поклясться чем угодно, еще ровно секунду назад тут не было. В самом углу, на голом бетонном полу в позе лотоса сидел полупрозрачный седобородый дед, одетый в свободную тогу. Странности на этом не закончились, ибо и размером дедуля был не сильно крупнее кошки и не имел четких очертаний. К тому же он слегка светился, что было отчетливо заметно в легком полумраке камеры.

Черти что и сбоку бантик, одним словом. На ум приходило только сравнение с классическими киношными приведениями.

— Или я чего-то не понимаю, или у меня тупо глюки начались, — для храбрости громким и уверенным голосом сказал я сам себе, и опасливо приблизился к расплывающейся фигурке.

Глава 23

Ткнув в загадочного деда пальцем несколько раз для полной гарантии, и окончательно убедившись, что тот вдобавок еще и неосязаем, я попробовал на него подуть, помахать перед носом раскрытой ладонью и даже построил ему дурацкие рожицы из чистого хулиганства, естественно. Однако, все мои действия ровным счетом никакого эффекта не возымели. Судя по всему, объект либо медитировал, либо банально начисто меня игнорировал. Тогда я попросту плюнул на загадочное явление (причем в обоих смыслах сразу) и завалился обратно на нары, размышлять и изучать рельеф потолка. Лишь изредка украдкой бросая короткие взгляды на неопознанный призрачный объект. Только чтобы убедится, что он не исчез. А он, похоже, и не собирался. Как говорит нынче молодежь, ему и так было нормально.

Ладно, ведет он себя вроде бы мирно, ко мне особо не лезет да и выглядит, в общем-то, не очень опасным. Если так и будет продолжаться, то пусть его. Места занимает немного, жрать не просит и по углам гадить, похоже, тоже не собирается. Будет вместо домашней зверушки. В крайнем случае, буду ему на жизнь жаловаться.

Прошел час.

Дед медитировал, я пялился в потолок. Ничего не изменилось. Прям идиллия какая-то… Но, блин, как же он уже меня бесит! Хоть понять бы, что это такое и чего от него ожидать? Зачем он сюда явился и по мою ли душу? А если и по мою, то почему тогда не торопится вступить в контакт и вообще хоть как-то обозначить свои намерения? Не люблю такие загадки.

Спустя еще час ко мне заглянул один из вчерашних гамадрилов с миской и жестяной кружкой в руках. Не говоря ни слова, кавказец оставил еду и воду на столе, бегло оглядел камеру и свалил, не заметив ничего подозрительного.

Та-а-ак! Начинаю волноваться за свое душевное здоровье, ибо не заметить переливающегося пульсирующим голубоватым сиянием призрака в потемках тесной камеры мог бы разве что полностью слепой. А здесь явно не тот случай.

Получается что мой сокамерник еще и невидим для всех кроме меня. Нет, теперь понятно что это глюк. Но с чего вдруг? А может, мне вообще вся эта ситуация просто померещилась? Ну, я имею в виду совсем вся, от начала и до конца.

Предположим, по какой-то неизвестной мне причине моя крыша решила соскочить со стропил прямо посреди урока. Ага… Развиваем мысль: тогда я на полном серьезе решил что часть учеников превратилась в самых натуральных живых мертвецов и стала нападать на других учеников, тех что по моему мнению остались нормальными. И что я сделал? Это же логично! Набросился на ни в чем не повинных ребятишек с тяжелой табуреткой и всех их перебил.

Стоп. Не сходится. Мне почему-то запомнилось, что первую кровь все-таки пролил не я, а кто-то из подростков. Но хрен с ним. Спишем на выверты больного сознания. Пусть это буду я. Что было дальше?