Система образования. Трудовик (СИ) - Ронд Роман

А утром в камеру заявился Антон. Якобы тайком пронес с собой пачку печенья и бутылку минералки. Понятно, сразу напугать и заставить работать за страх у них не получилось, теперь будут пытаться подкупить. Что-то не впечатляет пока размер взятки, если честно.

Однако, оказываться я не стал, поблагодарил и быстро умял все предложенное. Полученная вчера от Системы способность к регенерации хоть и значительно улучшила за ночь мое состояние, но высосала шкалу выносливости почти досуха. Тоненькая красная полоска ее остатков еще робко подрагивала в самом конце, но процесс восстановления организма еще продолжался, а я уже еле-еле ползал.

— Как дела, — участливо спросил парламентер, присаживаясь на привинченный к полу металлический стул напротив моих нар. — Выглядишь хреново.

— Вашими же стараниями, — парировал я. — Чего надо?

— Поговорить пришел, — ответил Антон.

— Ну, так говори.

— Ваха предлагает сделку: сотню улучшенных системных стволов в обмен на твою свободу.

— Всего-то, — усмехнулся я. — У вас хоть народу-то столько наберется?

— Ну, сейчас нет, — признался тот. — Но это пока. Наш клан быстро растет. Новые люди приходят каждый час. У нас уже одних только воинов больше двух десятков. Такими темпами сотня наберется очень быстро.

— Где появится сотня, там могут и две, — заметил я. — А какие гарантии, что твой Ваха получив первые сто стволов, сразу не захочет вдвое больше? Ты же сам понимаешь, что он меня ни за что отсюда не выпустит. И убить, скорее всего, тоже не убьет. По крайней мере, не сразу. Из курицы, несущей золотые яйца суп не варят, но и на свободный выгул ей рассчитывать не приходится.

— Если ты такой умный, то почему все еще не богатый? — усмехнулся Антон.

— Не поверишь, — сказал я. — Я им долгое время был. Но, потом как-то все в один момент покатилось под откос, потом мне было уже наплевать, а потом и вся эта байда с Системой произошла. Жизнь, она вообще как зебра: белая полоска сменяет черную, та опять переходит в белую и обратно. Так происходит ровно до тех пор, пока мы не добираемся до задницы. Ну вот, мы оба с тобой и тут. Что дальше?

— А с чего ты решил, что это именно конечный пункт зебры, а не очередная ее белая полоса? — наиграно-удивленно спросил он. — Насколько мне помнится, Ваха пообещал завалить тебя горами золота, молодыми бабами и лучшим оружием, и заметь, взамен он не просит ничего такого, чего бы ты не мог, не ставит категоричных условий и не требует горы сворачивать. Всего-то делать то, что у тебя и так отлично получается. По-моему, это ты сам загоняешь себя в угол.

Антон картинно развел руками, всем своим видом показывая, какой я неблагодарный идиот. Разве что пальцем у виска для наглядности не покрутил.

— Знаешь что, переговорщик хренов, — вскипел я. — Вот ты сейчас мягко стелешь, да только сам ведь в это не веришь. Потому и неубедительно у тебя получается. Ненатурально. Шел бы ты отсюда, пока в глаз не получил.

— Чего ты сразу? — обиделся тот. — Ну, предположим, ладно, пусть золота и не горы, да и бабы может не самые молодые, но ведь оружие у тебя и впрямь будет почти самое лучшее. Сделаешь себе такое, какое самому нравится из того наши орлы в клювике принесут. И потом, ты сам сказал — того кто приносит баснословную прибыль берегут пуще глаза. Так и доказал бы свою полезность хоть раз, не пришлось бы больше шкурой рисковать. Сиди себе в тепле и комфорте да клепай потихоньку пушки. Или ты прямо очень хочешь туда вернуться? Ко всей этой грязи, кровище и постоянному риском стать завтраком для очередной толпы тупых зомби? Тебе такая жизнь больше по душе, да?

— Даже если мне там не очень было, тут мне совсем не нравится, — мрачно сказал я. — Наше с твоим Вахой общение как-то с самого начала не задалось, а его понятия о гостеприимстве мне и вовсе чужды. А уж как он слово свое держит, я еще вчера уяснил.

— Ты об этом чмыре что ли, ну, который тебя нашим сдал? — догадался Антон. — Ну а тут-то что тебе не понравилось? Считаешь, с ним несправедливо поступили? А вот я так не думаю! Он жадный слишком был, сам к Вахе прибежал. Сначала лепетал про то, что вы его на деньги кинуть хотите, просил долг из тебя и твоих друганов выбить за процент. А когда Ваха его лесом послал, так он тому свой автомат под нос сунул и пообещал за пятьдесят кусков привести к человеку, который его сделал и еще может таких же из любого другого обычного оружия наклепать. И потом, я своими ушами слышал, что ему Ваха ответил. Дословно: Ты получишь награду, которая тебе положена. А этот толстяк очень уж до золота был охоч вот и слышал только то, что ему хотелось слышать. Как по мне, он как раз и получил то, чего заслуживал — пулю промеж глаз. Так что, это смотря, с какой стороны посмотреть. Если по справедливости, то и Ваха свое слово сдержал, и крыса эта получила по заслугам. Ну, скажешь что ли, что я не прав?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вот как интересно у тебя получается. Тебя послушать, так выходит, что Ваха вовсе и не сволочь, а настоящий поборник справедливости, защитник слабых, угнетенных, обиженных и умалишенных. Прямо, не обычный бандит, а самый что ни на есть благородный разбойник. Робин Гуд какой-то, мать его, честное слово. Что же он тогда со мной так нехорошо поступает, а? Ну ты сам прикинь, — я начал загибать пальцы. — В плен меня взял, в камеру посадил, гамадрилов своих науськивает, кормить и поить, опять же запретил, а что самое паршивое — работать хочет заставить. Нет, похищение, побои там, голодовка и прочие мелкие гадости — это еще простительно. А вот последнее, как мне кажется, это уже совсем перебор. Я ему, какое такое, по-твоему, плохое зло сделал, что он до такого вдруг додумался?

— Ерничаешь, значит, — нахмурился Антон. — И совершенно зря, меду прочим. К твоему сведению Ваха кучу народу от зомби спас из тех, кто сам не смог защититься, сюда привез и приютил, кормит и поит бесплатно. А если ты еще не в курсе, то я тебя так и быть просвещу: продукты нынче очень тяжело достаются. Супермаркеты, которые относительно на отшибе были, в первые же сутки растащили, продовольственные склады и оптовые базы под свой контроль менты и военные взяли — стреляют без предупреждения во всех кто приближается, ну а ближе к центру города, там, где еще хоть что-то да осталось, зомби кишмя кишат. И эти мертвяки, я тебе скажу, уже совсем не такие хлипкие, как в самом начале были. Здоровенные, отожранные, быстрые и очень опасные. Нелегко, прямо скажу, каждый кусок хлеба достается, если можно так выразиться — все кровью полито.

— Ну, по поводу кормежки, можешь мне не рассказывать, — усмехнулся я. — Меня он как раз собирается голодом заморить. А насчет спасенных... Скажи-ка мне, Ваха твой всех подряд из города вывозит? То есть мальчиков, юношей и стариков тоже или только девочек и молодых женщин, а?

Антон как-то сразу поник и непроизвольно отвел глаза в сторону. Даже покраснел, кажется. Значит, моя догадка попала точнехонько в цель.

— Ну вот, почему-то я так и думал, — заключил я. — А насчет того, зачем он это делает и как тут с ними обращаются... Если ты надеялся, что от вчерашних побоев я оглохну, и совсем уж не ничего услышу из того что ночью было — ты ошибся. А я ведь поначалу тебя за приличного человека принял, Антон. И ведь ник-то у тебя не такой красный был, как у этих, которые с гор спустились. Еще удивлялся, как так получилось, что ты с ними заодно? А ты такой же гнидой оказался в итоге.

— Да пошел ты... умник, — буркнул тот. — Много ты, сука, понимаешь. Если хочешь знать, я тут тоже не по своей воле. Только, в отличие от тебя в позу не встал.

— То есть, ты реально не догоняешь, что они нас с тобой за людей не держат и в расход пустят при первом удобном случае? — подивился я его наивности. — Или тебя что-то другое в этой банде держит?

— У них мои жена и дочь, — еще больше помрачнев, вдруг признался парень. — Пока не рыпаюсь и делаю, что говорят, они в безопасности и их не трогают.

— Понимаю и сочувствую, — сказал я. — А чего ты мне тут соловьем тогда заливался? Сразу не мог рассказать?