Разбой - Петр Воробьев

Недалеко от Вамбы стоял телескоп, привинченный к стойке ограждения. Схоласт попытался направить устройство на север, но труба не двигалась. Попытка выяснить причину неисправости выявила щель для восьмушки серебра на станине. Астроному пришлось открыть поясной кошель и скормить устройству блестящий кругляшок с парусником, поднимавшимся по реке мимо высокого скалистого острова. Приняв мзду, телескоп зажужжал. Вамба прицелился поверх трубы, повернул её вверх и влево, и приблизил глаз к флинтласу[243].

Короткокрылый биплан-утка, запущенный с «Клекотуна», набирал высоту, оставляя в небе тройной след – дым из трубы, пар из двух цилиндров. Навстречу этому следу из сизой облачной пелены потянулся другой. Кто-то счёл необходимым высказать и так очевидное:

– Ракета!

Лётчик не считал кудяпликов, а споро выполнил уход переворотом. Ракета по логике должна была пролететь мимо и шмякнуться в море, но вместо этого, она необъяснимо повернула за бипланом. Последовал взрыв.

– Как это? – возмутился ещё кто-то.

Укороченный и лишённый руля направления биплан полетел к волнам. Блеснул поликарбонат отброшенного обтекателя, и под одобрительные крики зрителей в воздухе развернулось подушкообразное спасательное крыло, неся лётчика.

– Управляемая ракета – дело неслыханное! – провозгласила в микрофон светловолосая клеохронистка.

Вамба оторвался от телескопа и хотел было вслух возмутиться неточностью, но вспомнил слова Поволяна насчёт того, чтобы не судить других смертных по себе. Автоматические или телеуправляемые ракеты существовали. Они даже строились в нескольких городах поточно – например, чтобы состыковаться со спутником и затолкать его на эпицикл повыше, или вывести из строя враждебный стратонаос. Каждая управляемая ракета всё равно стоила дороже, чем пять паровых бипланов, и никому ещё не приходило в голову угробить такое чудо электроники, чтобы безыскусно сбивать винтовые самолёты в нижних слоях атмосферы. Происшедшее действительно выходило из ряда вон.

Из прорыва между облачных полотен заморгала световая передача: «…реогвое брацво……им сбор за пролт…..дужына марак… птоваряю дыжыно марко золота не зоплатете сойобм».

– «Собьём»? – переспросил, пытаясь перекричать ветер, заряжающий в бронестакане. – Непонятен мне их экономический базис! За дюжину марок! Нас телеракетой сбить?

– Кто так вообще грабит? – возмутился дюжий тан с перекрещенными мечами за спиной. – Подойди поближе, встань борт к борту, кидай верпы, бери сакс[244] в зубы, да лезь по верёвке, а мы ужо приветим…

Заряжающий клацнул затвором. Внутри металлического плетения килевой балки над его головой прятался громкоговоритель. Оттуда голос Гиды шкипера предостерёг:

– Ансур, без моего слова не стрелять!

– Грабят по правилам, и дюжина марок сбор небольшой, – громко рассудил стоявший рядом с Вамбой и Поволяном венедский купец, перепоясанный широченным поясом с золотой отделкой (не иначе, посол, на тинг собрался!). – Скинемся?

– На погжребальном костре видал я это береговое бжратство с их сжбором! – ещё громче (хотя не совсем отчётливо?) возразил ещё один сосед, этот, судя по виду, бонд[245], присоединяя саженный ствол нарочитой пищали к телескопическому биподу. – Ещё джва гжросса, и я их как раж жажигательным достану!

– А может, удрать? – предложил кто-то чуть поодаль.

Это вызвало возгласы негодования, тан с мечами презрительно хрюкнул.

– Полужёсткий аэронаос типа «Сноргланд» с четырьмя винтами быстрее нас на десять узлов, – напомнил собравшимся Поволян.

– Погодите! – рядом с тайфуром, наблюдатель оторвался от дальномера и приник к диоптру с фотоумножителем. – У них ещё три ракеты! И в одну…

Вамба вспомнил про свой телескоп, как назло окаменевший. Скормив мерзкому прибору (не говоря о жалкой светосиле, картинка расплывалась по краям) ещё восьмушку, астроном смог разглядеть, что на открытой площадке под килём аэронаоса четверо разбойников возились с ракетой, висевшей под направляющей. Один держал в руках отсоединённый головной обтекатель, другой готовился запихнуть вовнутрь что-то неразличимое в подробностях для подслеповатой оптики, но вяло трепыхавшееся.

– Голубь? Какого йотуна? – удивился наблюдатель.

– Голубь?! Я знаю, что это! – прозвенел рядом голос Каи. – Ракеты Бируса Шкуродёра! Система наведения – живая птица! Обучена прицел клювом вести!

Кая была сведуща в новостях биологии, и её слова мгновенно прояснили для Вамбы, как занюханные разбойники с полужёстким аэронаосом смогли позволить себе управляемые снаряды. Хороший голубь-вестник мог стоить и марку золота, но просто голубей (например, в пирог) продавали никак не дороже чем по полудюжине за полтора скиллинга.

– Ну подойжди побжлиже, – зловеще-нечленораздельно манил бонд с пищалью.

Пятый разбойник на площадке заморгал вестовым фонарём: «Оойтидте от оужрия инчае собйом». Его товарищи принялись устанавливать обтекатель на ракету.

Из громкоговорителя, Гида шкипер сказала: «От оружия не отходите, стволы слегка опустите. Редин, передавай! Сами побираемся. Можем дать четыре марки».

– Ну чжто ж они ближе не подойждут, – ныл бонд, оторвавшись от прицела и странно оттопырив щёку.

– Потому что у ракеты дальность на пять гроссов точно больше, чем у твоей дедовской, – объяснил золотопоясный купец.

«Полтраы дюжныы морак», – передал пятый разбойник в ответ. «Броасйте оружеи готовет выпук у вас ест диалетп».

– Наглеют, – заключил венедский купец. – Точно ты их не достанешь?

– В пужырь, может, и попаду, а толку, – бонд сплюнул по ветру заряд макубной жвачки. – Чтоб толк был, надо зажигательным в двигатель, или прямо в ракету…

– Соедини меня с мостиком, – вдруг крикнула Кая.

Вамба оторвался от телескопа. Правый глаз Каи был прикрыт сложным прицельным приспособлением с фосфорной катодной трубочкой внутри, подключённым к ускорителю. Кто-то ещё поднимался по винтовой лестнице: Самбор в том самом кунтыше и с луком Пальнатоки, и некто в поморянских доспехах и колошенском шлеме (Меттхильд?).

– Реддин, передавай. – сказала Гида из громкоговорителя. – Десять марок соберём, нужно три диалепта. Оружие не бросим. Нет такого в обычае. Нашего слова достаточно.

Самбор вытащил из сумы на поясе моноптр с фотоумножителем, взглянул на разбойничий корабль, передал прибор Меттхильд, и спросил:

– Как-как эта байда попяченная называется?

– «Конь Хведрунга»! – ответил наводящий.

– Откуда ж название знакомо… – задумался мечник.

Фонарь на «Коне» снова заморгал. Оба корабля вышли из облаков, так что последовательность вспышек легко читалась невооружённым глазом. «Бросайте оружии счот десят мигов восем шсет»…

– Это совсем не по обычаю! – вознегодовал бонд.

– Реддин, передавай. – спокойно сказала Гида из громкоговорителя. – Запустите ракету, багудий[246] уд получите.

Декарх расчёта при тайфуре передал Кае трубку бортового телефона.

– Шкипер, здесь Кая схо…

Разбойники на площадке отступили на почтительное расстояние от ракеты.

– Запускают! – крикнул наводящий.

– Что-о? – сам себе не веря, удивился купец.

– Полторы рёсты! – Поволян повернул чупагу в воздухе, прищурясь и словно что-то примеряя. – Кая, стреляй!

Кая подняла правую руку, прикрыла левый глаз, и замерла.

– Ансур, огонь! – повелел голос шкипера. – Бей по ракетам, как приблизятся!

– На таком расстоянии, – начал наводчик, вновь направляя ствол тайфура на разбойничий аэронаос.

Ансур пушкарь не успел объяснить своих трудностей: ускоритель загудел, одновременно на месте направляющей с ракетой на «Коне» блеснула вспышка.

– Так их! – заорал бонд.

– Яросветова десница твоей рукой вела, дева! – провозгласил золотопоясный. – А ну мёда сюда! Гулять будем!

К их голосам присоединились и другие. Вамба глянул в телескоп. Взрыв не перебил хребет «Коня Хведрунга», но остатки боевой площадки вместе с пусковой установкой для ракет летели в море. Запахло озоном, прогремел раскат. Астроном подбежал к супруге (да!) и торжествующе поднял её в воздух, не обращая внимания на то, что всю сцену снимают клеохронисты.

– Я её хотела на подлёте сбить, – печально сказала Кая. – И птичек жалко…

– Не жалей, – утешил Самбор. – Это были неправильные разбойники. И у них, наверное, были неправильные птички. Так?

– И вот о чём вспомним, – Поволян прицелился в направлении начавшего набирать высоту и отставать разбойничьего корабля и щёлкнул фотокитоном. – Тебе скоро перед тингом свидетельствовать, и теперь точно никто не скажет: «Да что её слушать, она никого даже ещё толком не убила»…