Журнал «Если» №07 2010 - Том Пардом

Зенобия не винила черный корабль за то, что огненный дождь погубил неисчислимое множество жителей Сариссы. Люди из других миров пытались завладеть тайнами нанобов, они и развязали войну в небесах. Зенобия понимала, что и королевская корона не вернет ей прожитых лет. Но если нанобы смогут сделать ее молодой и красивой, то пусть корона достанется другим.

За спинкой кресла в углублении располагались ряды кружочков-сенсоров. Таких же, как управление небесным оком. Здесь их было столько, что потребовались бы руки трех человек. Перед глазами возникло нужное сочетание, которое погасит маячок. Легкое касание пальцев — три первых в верхнем, два в середке во втором, четыре в третьем. И большой кружок сбоку.

Она не знала, что должно произойти, и не удивилась бы, если бы машина рассыпалась на песчинки или просто исчезла. Но ничего не случилось.

— Я увидела все, что хотела, — сказала Зенобия.

Брат Навассар проводил до дворца, намекнув, что регентскому совету не обязательно знать о делах подземных.

Она вернулась к себе и отослала прислугу. На ее зов корабль откликнулся быстро.

Зенобия требует исполнения обещанного, и видит, как песчинка за песчинкой собирают новое тело. Нанобы сохранят всю ее сущность до последнего воспоминания. Но в глубине души она ждет подвоха: ее учили, что Враг перехитрит любого хитреца.

Зенобия видит, как рядом с мужчиной возникает женщина — в теле, которому позавидует любая красотка. Проснувшись, полная сил и желаний, она станет желанной для других. Ради этого Зенобия готова расстаться с постылым телом, умереть на Сариссе для новой жизни.

И она воет от разочарования, когда открывает глаза и видит истертую ткань балдахина на герцогском ложе. Нанобы не обманули, Зенобия видит иным зрением, как большая черная рыба медленно выплывает из разрушенного небесного города и исчезает в фиолетовой вспышке. И та, спящая в новом теле Зенобия, исчезает вместе с ним.

Старая королева закрывает глаза и пытается заснуть. Однажды ей было видение, в котором она увидела себя в чреве небесной рыбы рядом с человеком из песка. Корабль чудовищно вырос, он лежит под солнцем незнакомого мира на вершине огромного утеса, посреди долины, окруженной горами. Время пробуждения не пришло, скажет черный корабль, но спросить, а настанет ли оно когда-либо, Зенобия не успеет, связь прервется, и она погрузится в сон.

Ей снился Цимбелин. Лодка вошла в бухточку у маяка, наверху старый отец натирает зеркало, а ее суженый взбегает легко и весело по скрипучим деревянным ступеням, и она, раскрыв объятия, бежит ему навстречу…

Сергей ШИКАРЕВ

ПЕРСПЕКТИВА РЕТРОСПЕКТИВЫ

В те далекие времена, когда еще не все в мире пахло нефтью, моря и океаны бороздили парусные суда и чайные клиперы, а над землями Британской империи никогда не заходило солнце, грядущее казалось прекрасным и безоблачным. Сегодня, когда действительность не оправдала высоких ожиданий, оказалось, что радужные картины не обязательно связывать с грядущими столетиями. У вновь обнаруженного золотого века появились свои певцы, восславившие дух времени и олицетворяющую его технологию паровых машин. Одному из самых популярных субжанров НФ последних двух десятилетий посвящен обзор нашего критика.

Истоки паропанка восходят к работам калифорнийского кружка, сложившегося вокруг Филипа Дика, а конкретнее, к двум персонажам этого общества — К.У.Джетеру и Тиму Пауэрсу. Первый в романе «Ночь морлоков» (1979), основанном на известном сюжете Герберта Уэллса, описывает противостояние Мерлина и морлоков в Британии 1892 года. Второй во «Вратах Анубиса» (1983) отправляет в прошлое нашего современника — специалиста по творчеству поэта Уильяма Эшблесса (выдуманный персонаж, появляющийся и в книгах Джеймса Блейлока), чтобы в итоге выяснить, что сам Эшблессом и является.

Энциклопедия Клюта к авторам «протопаропанка» причисляет и двух английских писателей: Кристофера Приста, чья «Машина пространства» (1976) базируется на мотивах сразу двух книг Уэллса — «Машины времени» и «Войны миров», и Майкла Муркока, чья серия «Кочевники времени» рассказывает о приключениях Освальда Бастейбла и многочисленных исторических персонажей в мире Британской империи, сохранившей свое господство и во второй половине XX века. К числу предшественников паропанка следует добавить и роман Гарри Гаррисона «Да здравствует Трансатлантический туннель! Ура!» (1972), в котором рассказывается о грандиозном проекте, должном связать Британскую империю со своей заокеанской колонией. Хотя действие книги и происходит в семидесятых годах прошлого века, общественные устои наследуют викторианским традициям.

Для большинства названных книг характерны одни и те же локации. Место действия — Лондон (в дальнейшем — промышленно развитый мегаполис, основной «пункт назначения» стимпанковских произведений). Время действия — XIX век, правление королевы Александрины Виктории.

Восьмидесятые стали временем победившего киберпанка. Неудивительно, что авторы, воспевавшие викторианскую Англию, противопоставляли себя тем, кто писал о компьютерах и виртуальной реальности. К.У.Джетер, анализируя в одном из номеров «Локуса» за 1987 год собственный роман «Адские устройства» (1987) с дивным подзаголовком «сумасшедшая викторианская фантазия», заметил, что для характеристики творчества таких авторов, как Пауэрс, Блейлок и, собственно, Джетер, необходим специальный термин, основывающийся на технологиях излюбленной эпохи. И термин этот Джетер же и предложил — «паропанк» («стимпанк»).

Забавно, но едва Ли не самое известное произведение паропанка, роман «Машина развлечений» (1990), вскоре после локусовской публикации создали эстетические противники — отцы-основатели киберпанка Гибсон и Стерлинг. Они сделали паровые технологии не просто моментом повествования, но и его сюжетообразующим элементом. Лондонские дома снабжены паровым отоплением, в театральных залах сменяют друг друга кинотропические представления, а главное, без устали работают паровые вычислители (название книги отсылает к разностной машине Чарлза Бэббиджа — первому прототипу современных компьютеров), персональная информация собирается в правительственных индексах и на перфокартах, а клакеры играючи справляются со сложными устройствами.

Одним словом, дуэт Гибсона и Стерлинга нарисовал впечатляющую картину информационного общества в «викторианских одеяниях». При этом в роман вплетены и анахронизмы, и приметы современной реальности: форма хаки на английских солдатах периода Крымской войны и сделанные в Японии искусные механизмы. В целом роман является вторжением традиционных тем и мотивов киберпанка в пространство Жюля Верна. Убедительная демонстрация альтернативных технологий добавляет к определению паропанка еще одну характерную черту.

Миттельшпиль

Уже в первую пятилетку 1990-х во временную брешь, проделанную первопроходцами паропанка, устремились и другие авторы. Первым поспешил застолбить свою сотку на поле поджанра Пол ди Филиппе. Вышедший в 1995 году сборник из трех новелл он озаглавил просто, без изысков — «Стимпанк Трилогия» (1995). Зато в самих текстах фантазия автора разыгралась будь здоров! В пространстве его рассказов соседствуют паровозы на урановом топливе и машины для перемещения в загробный мир; место королевы Виктории занимает искусственно выращенная самка тритона-скрытожаберника, а тевтонский рыцарь, фанатично отстаивающий чистоту арийской крови, гибнет, пронзенный швейной машинкой, некогда бывшей меч-рыбой. Не забывает ди Филиппе и об американском континенте, сталкивая лицом к лицу прославленных поэтов Эмили Дикинсон, Уолта Уитмена и Эзру Паунда.

Произведения ди Филиппе убедительно доказывают, что паропанк не обязан быть разновидностью альтернативной истории. Нил Стивенсон в «Алмазном веке» (1995) пошел дальше и перенес реалии викторианского общества в близкое будущее, свободно оперирующее уже не паро-, а нанотехнологиями.

Художественные возможности паропанка развивает не менее щедрый на яркие визуальные и провокационные образы Чайна Мьевиль, отнеся действие нью-кробюзонского цикла (на сегодняшний день включает в себя романы «Вокзал потерянных снов», «Шрам» и «Железный совет», 2000–2004) в выдуманный мир Бас-Лага. Впрочем, от перемены места действия социальная и политическая критика Мьевиля, известного левыми политическими взглядами, не стала менее острой и злободневной.

Книги Джея Лейка описывают мир, воплощающий представления Ньютона о Вселенной как о механизме. Причем в буквальном смысле: Земля, разделяемая Экваториальной стеной, движется вокруг Солнца по рельсам. Но наша планета может остановиться, потому ученик часового мастера Хетор должен найти Ключ, чтобы завести ее снова. На сегодняшний день цикл включает романы «Ходовая пружина» (2007) и «Регулятор хода» (2008), а вскоре должна выйти завершающая книга трилогии — «Шестеренка».