Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй - Сергей Самаров

– Я уже вызывал его сегодня на поединок. На поединок после боя его полка со славянами. Я рассчитывал, что полк франков побьет вагров. Но славянские стрельцы даже не подпустили наших солдат к себе. Сначала уничтожили рыцарскую конницу, а потом принялись и за пехоту. Только часть пехотинцев смогла убежать. Не отступить, а именно убежать, как и сам де Брюер. Он сбежал с поля боя, когда славяне на моих глазах разбили его полк. Часть пехотинцев еще стояла в строю, но сбежала после того, как их покинул их командир вместе со своим окружением.

– Но граф де Брюер утверждает, что ты возглавлял славянский полк?

– Это еще одна ложь, за которую де Брюер ответит.

Теперь рыцари из сопровождения королевского дядюшки окружили их уже более плотно, и подняли острия копий к небу. И старались услышать разговор Бернара с Оливье. Они были рады тому, что Бернар вернул меч графу. И не только потому, что не желали вступать с ним в схватку. Они еще и уважали того, кого только что хотели арестовать.

– Едем! Едем к Карлу! Едем сейчас же! – воскликнул монсеньор Бернар. – Мне просто не терпится увидеть, как вытянется физиономия де Брюера, когда он увидит перед собой моего воспитанника живым и здоровым.

– С вашего разрешения, монсеньор, я позову с собой свой отряд сопровождения.

– Конечно, конечно, пусть нас догоняют…

* * *

Королевская ставка, как обычно бывало, располагалась на самом возвышенном месте в окрестностях. Выше была только Замковая гора, но эта гора была внутри Старгорода, и на ней стоял, так называемый, замок князя Бравлина Второго. Иногда тем же именем звали и сам Старгород, хотя официально город имел свое собственное многовековое название. Карл Каролинг не любил устраивать ставку в городах, тем более, в только что побежденных и захваченных. И это знали все в его обширной армии.

Большая королевская палатка располагалась за сотню шагов от голого утеса, нависшего под пробегающей понизу небольшой речкой, и подняться к ней можно было только одним путем, по которому и направил своего коня едущий первым монсеньор Бернар. Однако перед этим кавалькаде всадников пришлось проехать под утесом по противоположному берегу речки, пересечь саму мелкую речку, видимо, никогда не замерзающую, и только тогда выехать на дорогу к королевской ставке. Еще два дня назад этой дороги не было, и ничто не предвещало ее появление здесь – просто некуда было дорогу прокладывать, поскольку на утесе никто не жил. Была только достаточно узкая тропа, неизвестно с какой целью проложенная. Наверное, пастух гонял по этой тропе коз, чтобы они паслись на утесе. Но стоило поставить наверху королевскую палатку, как конные и пешие воины стали сновать в одну и в другую сторону, и образовалась хорошо протоптанная дорога. А рядом с королевской палаткой, прямо на пологом склоне, как обычно бывало, очень быстро вырос целый палаточный город – двор никогда не оставлял своего монарха в одиночестве. Снизу под холмом, прорезаемый насквозь дорогой, расположился лагерь части королевской армии. Впрочем, лагерь был не велик, поскольку армия растянулась вдоль всех городских стен Старгорода. А Старгород считался большим городом. И, несмотря на это, окружившие его войска стояли достаточно плотным строем, что говорило о величине армии франков.

Не успела кавалькада монсеньора Бернара достичь середины подъема, как навстречу ей выехала другая кавалькада, судя по множеству ярких вымпелов на копьях, ехали рыцари. Но Бернар знал, что подошло время обязательной ежедневной королевской прогулки, которую Карл Каролинг совершал обязательно, невзирая на обстоятельства. И, поскольку никто не знал, кого скрывают окружающие леса, и какую опасность они могут в себе таить, короля окружал достаточно сильны отряд рыцарей. И скоро два отряда, поднимающийся и спускающийся, встретились.

Король сидел на своем любимом белом жеребце с длинной огненно-рыжей гривой – как говорили, единственном коне такой масти во всем королевстве франков, и, рассмотрев всех, кто окружал его дядю, и тех, что ехали позади, натянул поводья, ожидая доклада от Бернара.

Монсеньор Бернал, как и полагалось ему по сану, сразу выехал вперед. Но, в то время, когда все остальные остановились, следом за Бернаром к королю приблизился граф Оливье. Это не было нарушением этикета, поскольку граф Оливье, как пэр Франции, считался достаточно влиятельной фигурой при королевском дворе. И рыцари, что ехали впереди короля, расступились, пропуская не только королевского дядюшку, но и графа Оливье. При этом сам Оливье сразу заметил графа де Брюера, и де Брюер, без сомнения, увидел самого Оливье, и, легким движением подправив повод, вроде бы непреднамеренно, скрылся за спинами рыцарей, что ехали рядом, чтобы не смотреть в глаза графу Оливье.

– Ты, дядюшка, как всегда, чем-то озабочен, как я вижу, – сказал Карл.

– Да, Карл. Пока другие спят или развлекаются, я обязан заботиться о твоей безопасности. Я объезжал и проверял внешние посты твоей армии. И встретил в это время своего воспитанника, который как раз ехал к тебе. Тебе дали неверную информацию, сообщив, что граф Оливье отправился в свое имение Ла Фер. Он уезжать туда, мне кажется, и не собирался…

– Да, дядюшка, я вижу графа, только я не могу понять, почему не выполнен мой приказ о взятии графа под стражу, – строго сказал король, стараясь не смотреть на Оливье, и общаясь только с монсеньором Бернаром. – Я вижу, у Оливье висит на боку меч. Когда человека берут под стражу, его обычно обезоруживают.

– Мой воспитанник сдал мне свое оружие, Карл, но я вернул ему меч, поскольку он в настоящий момент является послом, а посол в цивилизованном обществе – лицо неприкосновенное.

– Посол? – удивился король. – Кто же послал ко мне этого посла? Выезжай вперед, граф, и говори. Не заставляй меня ждать.

Монсеньор Бернар, слегка склонив голову, дернул повод своего коня, и отъехал в сторону. А на его место выехал, и тут же спешился, граф Оливье.

– Я привез вам, ваше величество, письмо от князя Бравлина Второго.

– Ах, да… Я и забыл, что ты теперь ему служишь!

– Я никогда не служил ему, и не служу никому, кроме моего короля, – твердо чеканя слова, ответил Оливье. – Просто я собирался ехать в вашу ставку, ваше величество, и Бравлин второй решил воспользоваться случаем, и попросил меня доставить вам лично в руки его письмо. Он даже сказал мне, что именно собирается написать. Я согласился стать его курьером. Князь выделил людей, чтобы меня сопроводили, и привезли ему ответ вашего величества, если вы соблаговолите ответить. Сотник Заруба должен будет получить ответ, и доставить своему князю.

– Однако, я посылал людей, чтобы они доставили мне самого князя, – строго сказал король.

– Я понимаю, о чем вы говорите, ваше величество. Но они не смогли выполнить ваше поручение. Ими командовал совершенно бездарный в воинском деле человек, который сначала послал их под стрелы славянских стрельцов, а потом сам бросил остатки своего полка, и сбежал с поля боя, – граф Оливье говорил спокойно и уверенно, и при его словах среди сопровождения короля, как ветер среди листвы, пробежал шепот. Король оглянулся, отыскивая глазами графа де Брюера, но тот спрятался за чужие спины, и не показывался.

– Мне рассказывали совсем другую историю… – сказал король.

– Это было на моих глазах, и я готов отвечать за свои слова, ваше величество.

– Сколько было воинов у Бравлина Второго? – спросил Карл.

– Я точно сказать не могу, но мне показалось, что на сотню или на две меньше, чем у графа де Брюера. Но ими командовал опытный полководец.

– Это ты говоришь про себя? А я раньше всегда считал тебя, Оливье, образцом скромности.

– Я никоим образом, ваше величество, не командовал славянами. У них и без меня было, кому командовать. Если вы помните, князь Бравлин и сам проявил себя, как отменный воин еще на турнире в Хаммабурге. И в сражениях, которые он давал нам, вы, ваше величество, сами имели возможность оценить его дар полководца.

– Но ты, Оливье, как мне сказали, поднял сегодня меч на франкских солдат.

– Только на одного солдата, ваше величество. На рассвете во время сражения я отрубил голову Третьену из Реймса. И не жалею об этом. Тогда же в сердцах, я, кажется, сказал, что мне теперь будет стыдно показаться на глаза моему королю, и потому я уеду скрывать свой позор к себе в имение. Наверное, именно эти слова заставили кого-то подумать, что я отправился в замок Ла Фер. Но я потом передумал. Меня обстоятельства заставили передумать.

– Что там произошло утром? – спросил Карл недовольно.

Граф Оливье стал рассказывать о том, как сначала уничтожил датский полк конунга Сигтрюгга, как утроил с помощью ложного гонца ловушку коннице вагров, заставив почти всю конницу выступить из Старгорода на границу с Данией, потом об утреннем сражении с этой самой конницей вагров, и о своем поединке с воеводой Веславом. Причем, совершенно ничего не приукрашивал, и честно признал, что Веслав оказался более искусным в воинском деле, нежели он.