Симулакрон - Филип Дик

Он старался избегать точного термина, который в правительственных кругах звучал как "каприз радиации".

- Мы сочли, что здесь ему будет лучше, - сказала Бет Конгросян. Большинство их - чап-чапычей, как называют их в народе, да и они сами не возражали против такого названия, - живет здесь. Они собрались здесь за последние два десятилетия практически со всех уголков земного шара.

Они все вчетвером вернулись в сухое тепло старинного дома.

- Он, в самом деле, прелестный малыш, - заметила Молли. - Такой славный, такой смышленый несмотря на…

Она запнулась.

- Челюсть и неуклюжую походку, - сухо произнесла миссис Конгросян, которые еще полностью не сформировались. Это начинается в тринадцать лет.

В кухне она стала кипятить воду для кофе.

Странно, отметил про себя Нат Флайджер, что же это мы собираемся привезти из этой поездки? Совсем не то, что мы с Леей ожидали поначалу.

Интересно, задумался он, хорошо ли это будет раскупаться?

***

Чистый приятный голос Аманды Коннерс, неожиданно раздавшийся в интеркоме, привел в состояние полной растерянности д-ра Эгона Саперба. Он в это время как раз проверял расписание своих завтрашних встреч.

- Доктор, вас хочет видеть джентльмен, назвавшийся мистером Уайлдером Пэмброуком.

Уайлдер Пэмброук! Д-р Саперб тут же напряженно выпрямился, не поднимаясь со стула, и непроизвольно отложил в сторону свою записную книжку. Что нужно в такое позднее время этому высокому полицейскому чину?

Он сразу же инстинктивно насторожился и произнес в микрофон интеркома:

- Одну минутку, пожалуйста.

Неужели он заявился сюда, чтобы в конце концов прикрыть той кабинет?

Тогда я, должно быть, уже принял, сам о том не догадываясь того, особого пациента. Того пациента ради обслуживания которого я существую. Хотя вернее было бы сказать, что я его так и не обслужил. Ибо у меня, наверное, ничего с ним не получилось.

От таких мыслей пот выступил у него на лбу. Значит, сейчас заканчивается моя карьера, и мне суждено разделить судьбу всех остальных коллег и сбежали в коммунистические страны, только вряд ли им там лучше.

Некоторые эмигрировали на Луну и на Марс. А немногие - хотя таких "немногих" на самом деле оказалось удивительно много - стали проситься на работу в "АГ Хемие" - организацию больше других достойную осуждения за свою деятельность против психоаналитиков.

Я слишком молод, чтобы уходить на пенсию, и слишком стар, чтобы переучиваться другой профессии, с горечью отметил про себя Саперб. Так что по сути мне ничего не остается делать. Я не могу продолжать свою деятельность, но не в состоянии и прекратить ее. Это и есть настоящее раздвоение, именно то состояние, которое так характерно для большинства моих пациентов. Теперь он ощущал куда более сильное сострадание к ним и понимал, какой невыносимо сложной становилась их жизнь.

- Просите комиссара Пэмброука, - сказал он Аманде.

В кабинет медленно вошел высокопоставленный полицейский с колючими глазами и сел прямо напротив д-ра Саперба.

- Меня заинтересовала девушка, которая сидит у вас в приемной, произнес несколько взволнованно Пэмброук. - Мне хотелось бы знать, что с нею станется. Возможно, мы…

Что вам нужно? - спросил напрямик Саперб.

- Ответ. На вопрос.

Пэмброук откинулся назад, достал золотой портсигар - антикварную вещицу прошлого столетия - щелкнул зажигалкой, тоже антикварной.

Затянувшись, уселся поудобнее, закинул ногу на ногу. И продолжил:

- Вас пациент, Ричард Конгросян, обнаружил, что он в состоянии дать отпор.

- Кому?

- Своим притеснителям. Нам, разумеется, в первую очередь. Очевидно, и любому другому, кто появится на сцене, в той же роли. Вот это мне и хотелось бы выяснить со всей определенностью. Я хочу работать вместе с Ричардом Конгросяном, но я должен обезопасить себя от него. Честно говоря, я его боюсь, притом в данных обстоятельствах боюсь его больше, чем кого бы то ни было на свете. И я понимаю, почему, - я прибегал к помощи аппаратуры фон Лессинджера и прекрасно себе представляю, о чем говорю. Что является ключом к его мозгу? Как мне поступить, чтобы Конгросян… - Пэмброук, оживленно жестикулируя, подыскивал нужное слово, -…стал в большой степени заслуживающим доверия, чтобы его поведение было более предсказуемым? Вы понимаете, о чем идет речь. Мне, естественно, совсем не хочется, чтобы он схватил меня и зашвырнул на два метра под землю в одно прекрасное утро, когда мы слегка с ним повздорим.

Лицо его было бледным, сидел он теперь, напрягшись всем телом, и было видно, насколько хрупким было сохранявшееся еще им самообладание.

Д- р Саперб ответил после некоторой паузы.

- Теперь я знаю, кто этот пациент, которого я дожидаюсь. Вы солгали, сказав, что меня должна постичь неудача. Фактически я жизненно необходим вам. А пациент мой в общем-то душевно здоров.

Пэмброук пристально на него поглядел, но ничего не сказал.

- Этот пациент - вы сами.

Через некоторое время Пэмброук кивнул.

- И это совсем не связано с деятельностью правительства, - сказал Саперб. - Это все было организовано по вашей собственной инициативе.

Николь к этому не имеет ни малейшего касательства.

По крайней мере, непосредственно, отметил он про себя.

- Советую вести себя поосторожнее.

С этими словами Пэмброук свой служебный пистолет и небрежно положил его себе на колени, однако рука его оставалась в непосредственной близости к оружию.

- Я не в состоянии объяснить вам, каким образом можно взять под контроль Конгросяна. Я и сам не могу его контролировать - вы в этом имели возможность убедиться.

- Но вы должны знать, как это сделать, - настаивал Пэмброук, - именно вы в первую очередь должны знать, смогу я работать вместе с ним или нет.

Ведь вы очень многое о нем знаете - как, наверное, никто другой.

Он поглядел на Саперба в упор, взгляд его немигающих глаз был ясен.

Он ждал ответа.

- Вам придется рассказать мне, какую работу вы хотите предложить ему.

Пэмброук, подняв пистолет и направив дуло его прямо на Саперба, произнес:

- Скажите мне, какие чувства он питает к Николь?

- Она ему представляется чем-то вроде фигуры Великой Матери. Как и всем нам.

- "Великая Мать"?

Пэмброук решительно перегнулся через стол.

- Что это?

- Великая изначальная мать всего сущего.

- Значит, другими словами, он боготворит ее. Она для него не простая смертная женщина. Как же он станет реагировать… - Пэмброук осекся в нерешительности. - Предположим, Конгросян внезапно станет одним из гестов, притом настоящим, приобщенным к одной из наиболее тщательно охраняемых государственных тайн. Заключающейся в том, что подлинная Николь умерла много лет тому назад, а так называемая "Николь" всего лишь актриса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});