Опасное желание - Кара Эллиот

Румянец на щеках Софи стал гуще.

– Тебе нужно писать не только романы, но и стихи.

– Не хочу переходить дорогу Гриффу. Он у нас выдающийся лирик и большой литературный талант. – Они продолжили свой путь. – Хм, Коннор стал разводить коз на своей ферме, кто бы мог подумать… Похоже, мне тоже придется найти себе какое-нибудь достойное уважения занятие, чтобы убить время. А жаль. Я предпочел бы продолжать развивать свои тайные способности.

Камерон сказал это в шутку, но Софи приняла всерьез его слова и задумалась.

– Ты очень талантлив, Кэм, – наконец произнесла она. – Может быть, есть какой-то способ применить твой талант в интересах добра?

– В интересах добра? Ты еще не видела мою частную коллекцию предметов искусства. Сразу скажу, что не собираюсь ничего возвращать владельцам!

– Я вовсе не собираюсь заставлять тебя делать это. Речь о другом. Я подумала, что ты мог бы приносить пользу на королевской службе.

– Ты подразумеваешь, что я мог бы сотрудничать с властями?

Эта идея показалась Камерону интересной, хотя раньше никогда не приходила ему в голову.

– Ты же прекрасно владеешь навыками военного дела, участвовал в разных стычках и даже боях, – продолжала развивать свою мысль Софи. – Я знаю, ты умеешь обращаться с кавалерийской саблей. Поэтому мысль о военной службе напрашивается сама собой.

– У меня такое чувство, что нас с тобой опять ждут в недалеком будущем увлекательные приключения.

– Теперь, когда я научилась открывать замки без ключа, я хотела бы освоить искусство лазанья по отвесным стенам.

– Мы это обсудим, – пообещал Камерон. Перед ними уже виднелась маленькая каменная церквушка, стоявшая в окружении раскидистых дубов. – Впрочем, хватит разговаривать о приключениях. Это не та тема, которая должна волновать леди в день ее свадьбы.

– Как ты уже не раз говорил, мы с тобой не обычная пара.

– Аминь.

Сойдя с дороги, они через луг направилась к храму.

– Похоже, викарий ждет нас у дверей, – смущенно сказала Софи. – Надеюсь, мы не опоздали.

Взяв ее за руку, Камерон ускорил шаг.

– Лучше поздно, чем никогда, Солнечный Лучик, – подмигнув, сказал он.

Глава 23

«Объявляю вас мужем и женой…» Слова викария все еще звучали в ушах Софи, краешек официального документа, свидетельство о браке, выглядывал из кармана Камерона, но все равно происходящее казалось ей нереальным. Возможно, дело было в том, что Софи все еще не знала, как теперь будут ее называть. Она ничуть не сомневалась, что Камерон является законным наследником Уолкотта. И все же его права на наследство нужно было еще подтвердить.

Прежде чем поставить свою подпись на свидетельстве о браке, Камерон на мгновение замялся, а потом вывел закорючку, которую было трудно разобрать.

– Что мне отвечать, если меня спросят, как ко мне обращаться? – спросила его Софи.

– Теперь ты леди Уолкотт, – заявил Камерон.

– О, но я чувствую себя самозванкой.

– Ты не самозванка. Кроме того, служанки в трактире будут страшно разочарованы, если ты не позволишь им делать перед тобой книксен и называть тебя «миледи». Я рассказал им вкратце о тех испытаниях, сквозь которые ты прошла ради любви, и они мечтают отпраздновать нашу свадьбу.

– Я в ужасе от того, что ты мог им наплести.

Камерон усмехнулся:

– Возможно, я и вправду несколько приукрасил факты, но ты действительно достойна восхищения. С этим не поспоришь. В своих рассказах я сохранил зерно правды.

– Наверное, такое же, как в романе «Страшная тайна леди Эвери», – смеясь, отозвалась Софи. – Кстати, я нахожу кое-что общее между этой книгой и нашей историей.

– Что именно?

– Их объединяет образ отважного главного героя.

– Но ты даже не знаешь, чем закончился любимый роман Джорджианы.

– Держу пари, у него счастливый конец. – Софи лукаво улыбнулась. – Хотя мы оба знаем, что героиня была способна самостоятельно справиться со всеми испытаниями, приятно сознавать, что ей на помощь пришел рыцарь в сияющих доспехах.

Камерон тяжело вздохнул:

– И почему это женщинам кажется привлекательной одежда из металла? В ней мужчина выглядит таким… неуклюжим. При этом доспехи поскрипывают хуже, чем корсет принца-регента.

– Хорошо, ты можешь продолжать носить костюм пирата, – разрешила Софи. – В конце концов, под шлемом не будет видно твоей серьги. – Она взглянула на свой палец, на котором поблескивала жемчужина, оправленная в золото. – В первые минуты нашей встречи в темном переулке мое внимание привлек именно блеск твоей серьги.

– А я-то думал, что тебя привлекли блеск моего остроумия и лучезарная улыбка.

– И это тоже. Вообще-то меня все в тебе восхищает, Кэм. – Ее взгляд упал на его ворот. – Кроме этого аляповатого галстука.

– Он тебе не нравится? Там был еще красно-коричневый и белый. Последний мне показался слишком банальным. – От его улыбки по телу Софи пробежала сладкая дрожь. – Если хочешь, я сниму галстук.

Они вошли в гостиницу и поднялись по лестнице. До слуха Софи доносились смех и шелест юбок. В коридоре царило оживление. Она хотела что-то сказать Камерону, но он вдруг подхватил ее на руки, открыл, навалившись плечом, дверь в их комнату и внес Софи внутрь.

У нее перехватило дыхание. Ей показалось, что она попала в сказочный мир. Комнату освещали десятки свеч, расставленных по углам. Их мягкий медовый свет омывал деревянные панели, которыми были обшиты стены. От порога к кровати вела тропинка из лепестков бледно-розовых роз. На прикроватном столике стояли два хрустальных бокала с игристым шампанским.

– Вижу, что служанки постарались на славу, выполняя мое поручение – создать романтическую атмосферу в комнате, – заметил Камерон, ставя Софи на ноги.

– Это… это просто великолепно, – произнесла Софи, разглядывая композицию из живых веток вереска и падуба, украшавшую подоконник. – Я чувствую себя принцессой.

– Будем надеяться, что, когда ты меня поцелуешь, я не превращусь в лягушку.

– Нам нужно срочно провести этот эксперимент, – заявила Софи и, обвив шею мужа руками, припала к его губам.

– Давай снимем с тебя платье, нам нельзя его мять, – прошептал Камерон, прерывая поцелуй, и стал расстегивать крохотные пуговички на корсете Софи. – Я уговорил владельца магазина дать мне одежду в кредит. И если я не смогу расплатиться с ним, мне придется ее вернуть.

– Правда? В таком случае мы действительно не должны злоупотреблять его добротой.

Софи стянула с себя муслиновое платье, а затем, сняв с Камерона галстук, стала расстегивать пуговицы на его рубашке. Камерон аккуратно повесил одежду на спинку единственного в комнате стула.

– Слент! – провозгласил он, поднимая бокал шампанского. – Это традиционный галльский тост, который можно перевести следующим образом: «Пусть ваша чаша перельется через край, наполнившись счастьем, отныне и навсегда».

– Слент! – повторила Софи.

Можно ли быть более счастливой, чем была она в эту минуту? Камерон с улыбкой отпил немного золотистого вина и влажными губами припал к груди. Дрожь наслаждения пробежала по ее телу.

– Скажи, то, что ты целуешь меня вот так среди белого дня и мне это нравится, очень неприлично?

– О, поверь мне, Солнечный Лучик, мы с тобой можем заняться и гораздо более неприличными вещами.

Софи упала на кровать и сразу почувствовала на себе тяжесть тела Камерона. Огонь страсти воспламенил ее, особенно когда его рука скользнула вниз, к ее лону, коснулась ее самого чувствительного местечка. Задохнувшись от восторга, Софи вскрикнула:

– Еще… еще…

– Твое желание – для меня закон. Теперь, будь то ночью или днем, я могу с полным правом заниматься любовью со своей женой.

Когда Камерон наконец проснулся, сумерки уже окрашивали в пурпурный цвет заросли шотландского вереска. Осторожно освободившись из-под руки спящей Софи, он повернулся на спину и, улыбаясь, стал разглядывать тени, скользившие по побеленному потолку.

Камерон сам не знал, чему улыбался. Трели соловья, доносившиеся с улицы, шелест занавесок под дуновением ветерка, чей-то тихий смех… в мире царили покой и гармония. Давно уже он не чувствовал себя таким умиротворенным, таким счастливым.

Камерон лежал и обдумывал, что заказать на завтрак. Вероятно, овсяное печенье с медом для Софи и портвейн с сыром «стильтон» – для себя. И еще, быть может, груши и лесные орехи…

Его мечтательные размышления прервал шум, доносившийся с конюшни. Неужели в эту забытую Богом прибрежную деревушку заехали еще какие-то путешественники?