Львиная охота - Александр Щёголев

— Снаружи тоже тихо. Никого мы с вами не интересуем молодой человек. — Она повернулась ко мне. — Так что можете здесь остаться и отдохнуть. Я думаю, вам следует даже поспать, день обещает быть длинным. Не стесняйтесь, кровать как раз для вас приготовлена. — Она показала на приоткрытую дверь.

— Сударыня, — возразил я. — Мне кажется, я здесь по другому поводу.

— Сейф там же, в спальне.

— Сейф?

Она промокнула вспотевшее лицо кружевным платочком. Все-таки испытывала она, сердешная, некоторое напряжение, с каким бы достоинством ни подавала себя гостю. Наверное, трудно быть агентом в стране, где лгать — вредно для здоровья. Особенно людям преклонного возраста.

— К чему нам в прятки играть? — укоризненно сказала она. — В номере мы одни, можете проверить. Вы ведь за буквами пришли? Знали бы вы, как я вам завидую. Буковка к буковке, и будет слово, и слово будет у вас.

— Сколько букв я могу взять? — буднично спросил я, словно речь шла о дармовом пиве.

— Обе.

— А третья?

Бабуля высморкалась в свой платочек, культурно отвернувшись.

— Вас что, плохо инструктировали? — неприятно удивилась она. — Третью-то вам искать, милый. Ради чего вас вызывали? Предназначение свое забыли?

Я вспомнил о метажмури, о частях внеземного оружия, о священном черепе и о солнце, вернувшемся на небо. Теперь к этому ряду добавились буквы и слово. «Вначале было Слово, и было Слово у Бога, и было Слово — Бог…» Где правда? Кому верить? И верить ли кому-нибудь вообще?

— Три буквы, три буквы, три буквы!.. — пропел я. — В русском языке много слов из трех букв, вы знаете об этом? Привести примеры?

— Например, «СОН», — ответила она на чистейшем русском и скрипуче засмеялась. — Или у джентльмена есть другой вариант?.. И я попрошу вас, — произнесла она строго. — Слово следует произносить с прописной буквы, чтобы отличить Его от простого набора звуков, которыми мы с вами сотрясаем сейчас воздух. СЛО-ВО. Состоит Оно не из букв, а из Букв. Поняли разницу? Теперь о деле. Если вам понадобится в город, воспользуйтесь машиной. Другим способом покидать отель не рекомендуется, иначе опять всякая грязь поналипнет. Машина, о которой я говорю…

— Накрыта «зонтиком», — нетерпеливо закончил я чужую мысль. — Все понятно. Вы что, уходите?

Хозяйка номера уже упаковывала прибор, возвращая своей сумочке первоначальный вид. Она повернула голову:

— Ключи от автомобиля — в тумбочке возле кровати. Спуститесь в гараж на лифте, минуя холл. На брелке написаны все данные, так что не промахнетесь.

— Вам больше нечего мне сказать? — обиделся я.

Она повесила сумку себе на плечо.

— Открывать сейф, молодой человек, дело сугубо личное. Никто не имеет права вам мешать, даже я.

Она уплыла в коридор — маленькая, пухленькая и очень домашняя.

Я тщательно осмотрел тылы, прежде чем войти в спальню, — меня и впрямь оставили одного! Кровать была огромной, свежей, аппетитной, впрочем, таковы были местные стандарты. И сейф был стандартный, из тех, какие имелись в каждом номере отеля. Располагался он во встроенном платяном шкафу, на месте одной из полок. Я ввел в сторожевую систему сейфа: «Self-made man», что означало в переводе с английского: «Человек, сделавший себя сам». Именно так назывался клуб, где мы с Покойником (тогда еще Племянником) завязали наше знакомство. Вот только случилось это даже не в прошлой — в позапрошлой жизни…

ЧАСТЬ II

ЛУЧ ТЬМЫ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

«Наверное, это очень скучно — все знать», — пожалел как-то дурак мыслителя. (Голый мыслитель лежал на столе прозекторской, а дурак был патологоанатомом.) Я все знал. Сегодня — я все знал. Я стоял на сцене, разъясняя людям мировой порядок вещей, а Буквы в моих руках сияли, как звезды. Золотой светящийся жгут, излучаемый одной звездой, уходил вниз, к центру Земли; вторая, выпустив сноп зеленых игл, словно на стропах парашюта удерживала Небо надо мной.

Как выяснилось, на самом деле это было очень весело — все знать. Взять, к примеру… ну, скажем, Будущее. Что может быть проще? Будущее — оно как Настоящее, только лучше. Будущее — это когда ничего не меняется в принципе. Появляется несколько крупных новинок в области науки и техники, которые по пальцам можно пересчитать, а быт остается прежним. Подотритесь — вы, прыщавые нигилисты, грозно бряцающие дорогостоящим интеллектом, уверенные, что в мире Будущего изменится буквально все, вплоть до самых мелких мелкостей. Ваши штаны полны несбывшихся прогнозов. Быт вечен, это нам и нравится. Кому? Нам, нормальным людям. Зрителям, слушателям и, не побоюсь этого слова, читателям. «Такое Будущее означает всего лишь конец прогресса!» — кричат мне из партера. Ну и что? Я хохочу. Кому он нужен, ваш прогресс, вставший вертикально, как вагон поезда в эпицентре крупной катастрофы. Технологическая мясорубка, которая меняет человека через быт, еще не прогресс. Долой! Пусть будут коттеджи, прямоугольные двери и потертые ковры на полах. А также столы, стулья, ложки, телефоны, штаны и юбки. И книги. Без книг нам никак, факт. Пусть останутся мусорницы и видеоприемники — этих удобств вполне хватит. И, пожалуй, кислородный коктейль… Что еще нужно для долгой счастливой жизни? Добавим невидимые змеи нуль-фуникулеров и сказочные летательные аппараты. Феерическая картина: на площадь Красной Звезды садятся не грязные вертолеты, а чистенькие бесшумные гравипланы, махолеты и флаеры. Памятники Дим Димычу — по всей Земле. В Верховном Совете вымерли все функционеры, их кресла заняли врачи и учителя. И пусть человек распространяет свой простой и понятный быт в Космос, чтобы Космос был таким же простым и понятным, очень человеческим, а вовсе не таким, каков он на самом деле… Остановись, мгновение, ты прекрасно. Ничего больше не нужно. Мы отлично обойдемся без электронных блокнотов, клишеграфов, пневмотележек, летучих абсорбентов и гелиочувствительных чернил. Долой словесный мусор! И уж, конечно, никаких вам «зонтиков» или Z-локаторов — замри, прогресс на потребу спецслужбам! Вернемся в прошлое. Никаких вакуум-арбалетов, плазменных сгущателей и прочих спецчудес. Из оружия — только бластеры. Или бластеры — тоже лишнее?

И вообще, может быть я не прав в главном, подумал я, осторожно спускаясь со сцены. Ступеньки были устрашающе круты. Буду ли в этом мире я? В мире, который виден так ясно и отчетливо — найдется ли мне место?.. Почему бы нет. Герой Максим трижды крутанулся да и стал Иваном-дураком. Так что я прав! Пусть я буду прав, решил я — и споткнулся, все-таки споткнулся. Люди склонились надо мной. Как я радовался, заглянув в их лица — в счастливые лица свободных людей. Как же я радовался, когда… когда очнулся…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});