Блистательные Бурбоны. Любовь, страсть, величие - Юрий Николаевич Лубченков

еще по сию пору, а уж тогда и подавно было сложно разбирать) взялся лечить его от какой-то не очень серьезной хвори, по ошибке дал ему не того снадобья. Последствия лечения (хотя еще одна версия, что причина в перенесенном в детстве полиомиелите) оказались ужасными – Скаррона разбил почти полный паралич – он сохранил лишь речь и возможность еле-еле шевелить пальцами рук, которыми он писал с помощью специальных приспособлений. Его искривило буквой Z: колени были прижаты к животу, голова склонена к правому плечу. И почти постоянные нечеловеческие боли, которые не заглушал даже опиум, к коему Скаррон иногда прибегал. И при всем при этом он остался добрым человеком, сохранил чувство юмора и поскольку был не столько богат, сколько беден, то непрестанно трудился на ниве литературы.

Именно Скаррон первым обратил внимание на тяжкую жизнь Франсуазы и предложил вносить некие суммы г-же де Нейян, дабы девушка могла со временем уйти в монастырь (внесение при поступлении в монахини денежного вклада в монастырь гарантировало внимательное отношение и некоторые льготы адепту, без чего жизнь там могла оказаться чересчур тяжелой). Со временем, приглядываясь к Франсуазе, Скаррон увидел в ней не только затравленного человечка, но и характер: сдержанность, рассудительность. Кроме того, она была молода, симпатична (шатенка с черными глазами и смуглым лицом индианки), и больному просто было приятно находиться в ее обществе. К тому же он к ней привык и был уверен, что она оценит его благодеяние. Словом, он решил на ней жениться. И однажды он заявил ей: «Мадемуазель, я не желаю больше давать деньги на то, чтобы упрятать вас в монастырь». Франсуаза громко вскрикнула, не удержав, несмотря на всю свою сдержанность, отчаяние. «Да погодите же, – продолжил поспешно Скаррон, – я просто хочу на вас жениться: мои слуги выводят меня из терпения».

Итак, брачный союз был заключен. Шел 1652 год. Невесте было 16 лет, жениху – 42 года. Он говорил, что женился, дабы видеть людей, иначе, мол, никто бы его не навещал. Он шутил – его навещали охотно и без женитьбы. Франсуаза выразилась более прямо и более серьезно: «Я предпочла выйти за него, нежели уйти в монастырь». Монастырь был выходом из жизни с г-жой де Нейян, но девушке не особенно хотелось туда. Брак стал для нее наилучшим выходом.

Поль Скаррон. Неизвестный художник

В благодарность за предоставление подобного шанса остаться в миру и избегнуть гнета старухи Франсуаза стоически целых восемь лет – до смерти Скаррона в 1660 году – несла обязанности его сиделки, няньки, слуги, литературного секретаря. Она помогала его мыть, одевать, кормить, сидела с ним рядом целыми ночами, когда он испытывал приступы боли, принимала и развлекала его гостей.

Она жалела и уважала его за стойкость. Он ее уважал за ее терпение и любил. По-своему они были счастливы. И ни одна тучка за все годы брака не омрачила их небосвод. Скаррон лишь смеялся, когда доброхоты пытались раскрыть ему глаза на гипотетические вольности его супруги: он был уверен в Франсуазе. И не напрасно – все эти годы она была ему верна.

К ним приходили многие – здесь произошла первая встреча четы Скарронов с четой маркизов Монтенган.

Но все же, несмотря на все свои многочисленные знакомства, после смерти мужа ей пришлось удалиться в монастырь, ибо средств на существование у нее почти совсем не было: их приносила литературная деятельность Скаррона.

Правда, она не принимала никаких обетов, а лишь воспользовалась милостью церкви Св. Евстафия, к приходу которой она принадлежала. Ей дали комнату в Доме призрения женщин – не самую лучшую, под крышей, где и стала жить с одной-единственной служанкой. Первый период ее жизни кончился так же, как и начался – бедностью и практическим отсутствием всяких перспектив.

Осознание сего прискорбного факта заставило Франсуазу кардинально пересмотреть свою будущую жизненную дорогу. И хотя она отвергла любовь – дочь знаменитой мастерицы по части букетов Ла-Кардо, которая кошельком луидоров склоняла ее к прелестям лесбийской любви, – иные предложения в более привычном варианте она, замученная безденежьем и долголетним добровольным воздержанием, отвергнуть уже не имела сил.

Ее покровителями и дарителями стали маршал Пьер Виллар, трое братьев из рода маркиза Вилларю, маркиз Франсуа Беврон – старые знакомые по дому мужа, теперь явившие свои иные, также весьма приятные качества.

Эти знакомства ввели ее постепенно в двери дворцов маршала д’Альбрэ, герцога Ришелье и некоторых других. Правда, на правах младшей компаньонки, которой поручали передать приказ, принести дров, проверить, подали ли к столу, возвратилась ли карета такой-то, т. е. ей вменялось за право бывать здесь выполнение множества мелких поручений. И надо отдать ей должное: вдова Скаррон выполняла все эти задания быстро, четко, с радением, весело и чрезвычайно услужливо, не чинясь своим родом-званием, а четко осознавая свое место и не переступая грани, что знать весьма скоро оценила, видя в ней надежного исполнителя.

Маршал д’Альбрэ. Гравюра XVII в.

Именно во дворце маршала д’Альбрэ Франсуазу окончательно заметила маркиза де Монтенган, муж которой был двоюродным братом маршала. Это решит судьбу Скаррон, которой доверят воспитание детей короля.

Все решилось благодаря связям. Решилось для Франсуазы, но и те, кто познакомился с ней в этот период, в дальнейшем не могли сильно жаловаться на судьбу.

Вдова Скаррон, помня о тех, кто помог ей в трудную минуту, будет всегда помогать своим нынешним покровителям и друзьям. Виллар и его сын – тоже будущий маршал и к тому же герцог – будут пользоваться ее протекциями. Также как и сын Беврона – герцог д’Аркур и сестра Беврона герцогиня д’Арпажон, которой Франсуаза достанет место дворцовой дамы старшей невестки Людовика XIV.

Пока же Скаррон занялась воспитанием детей короля от Монтеспан. Со временем уставший от выкрутасов любовницы Людовик полюбит общение с серьезной, рассудительной, невспыльчивой, хорошо воспитанной и образованной женщиной, искренне любящей его, Людовика, детей.

Вскоре после подобных разговоров король подарит Франсуазе деньги на покупку поместья Ментенон, бывшего маркизатом, и как-то назовет ее госпожой Ментенон. Так новая маркиза начнет свое вхождение в Историю.

Вряд ли применительно к данному случаю, просто так высказывая свои мысли, одна из знаменитых мемуаристок эпохи